Они быстро отступили в глубь двора. Здесь из-за забора тоже доносился топот множества ног - но, вроде бы, человеческих. Лэйми торопливо отыскал ведущую на улицу калитку. Щеколда здесь подалась легче, чем первая, и, сдвинув её, он осторожно выглянул наружу.

По узкой улице, освещенной яркими желтыми фонарями, куда-то брело множество людей - тоже нагие, они пока ещё не начали перерождаться, но их глаза были пустыми, лица - безжизненно застывшими, и они качались на ходу, как лунатики. Лэйми шарахнулся назад, торопливо задвинув щеколду. Он не верил в оживших мертвецов, - но по виду это как раз были они.

Ловушка захлопнулась. Идти было некуда.

7.

Они укрылись в тесной щели между каким-то сараем и забором, и сели на корточки, привалившись к стене. Лэйми никак не мог отдышаться. Снег под ногами светился мутным, гнойным светом, как и небо. Грудь и ступни болели, хотелось пить. Ему было очень муторно и страшно.

Он покосился на Охэйо. Аннит смотрел вверх; его светлое лицо было задумчиво-спокойным - единственный островок нормальности в этом сумасшедшем мире.

Охэйо тоже скосил глаза, глядя на него. Его губы тронула едва заметная усмешка.

- Боишься? - тихо спросил он.

- Да, - смущенно признался Лэйми. - Очень.

- Я тоже, - Охэйо вдруг широко улыбнулся, но в этой, осветившей его лицо улыбке таилось презрение. - Знаешь, мне нравиться бояться. Это так волнующе...

Лэйми отвернулся. Его охватил жаркий стыд, но он злился совсем не на друга - Аннит в конце концов был прав.

- Что нам делать? - спросил он, когда смог, наконец, говорить. Сидя неподвижно, они бы околели минут за пять.

- Идти дальше, - ответил Охэйо. - Здесь должны ещё быть люди. Всё это началось совсем недавно, судя хотя бы по тому, что здесь пока есть свет.

- Идти? Куда?

Охэйо пожал плечами, потом поднялся и пошел к калитке. Лэйми открыл, было, рот возразить, - но Аннит уже сдвинул щеколду. Секунду он смотрел наружу, потом закрыл калитку и обернулся.

- Они смотрели на меня, но не видели. И они нас не чувствуют, как те. Если мы будем ещё и двигаться, как они, то, думаю, у нас есть шанс проскочить.

- Проскочить? Куда?

Вместо ответа Охэйо толкнул калитку - и вышел.

8.

Проклиная всё на свете, Лэйми последовал за ним - раз уж ему суждено умереть, он умрет рядом с другом. Но ничего такого не случилось, - Охэйо просто шел вперед, уклоняясь от идущих навстречу одержимых, и оставалось лишь следовать за ним, стараясь не потерять из виду.

Обернувшись на миг, Лэйми заметил, что за ним идут Наури и Лэйит, - ждать во дворе им было явно нечего.

Их, казалось, действительно не видели, но Лэйми старался не смотреть одержимым в глаза; ему не хотелось привлекать их внимания. Несколько раз те грубо толкали его, но лишь потому, что он не успевал убраться с дороги. Они шли навстречу их потоку - потому, что идти вместе с этими существами было просто невозможно. Они выныривали из-за спин одержимых и скрывались за спинами других раньше, чем те решались что-то сделать.

Лэйми чувствовал, что стоит кому-то одному заметить их - и толпа тут же разорвет их в клочья. В самом буквальном смысле. Белые, суженые глаза одержимых были полны какой-то сумасшедшей, безумной ненависти, готовой выплеснуться по малейшему поводу. Как назло, тут не было ни одного прохода во двор, ни одного переулка. По обе стороны улицы тянулись бесконечные высокие заборы, разделенные темными фасадами, и Лэйми, несмотря на наготу и мороз, весь взмок; его нервы натянулись, как струны. Он чувствовал всё возрастающий страх, - не понимая, сошел ли он с ума или ещё нет. Охэйо тоже испуганно оглядывался, и это почему-то успокоило его - бесстрашие друга уже начало казаться ему безумием.

Они не смогли бы идти тут долго и свернули на первом же попавшемся им перекрестке. Слева эта улица пересекала другую, залитую мутным йодисто-рыжим светом, справа ныряла в непроглядный мрак. Не сговариваясь, они повернули туда, в зловещий лабиринт из обшитых темным тёсом двухэтажных домов, уходящих куда-то в темноту запутанных кривых переулков и высоченных заборов. Всё это выглядело так, словно было построено лет пятьдесят назад, и с тех пор ни разу не ремонтировалось. Окна и двери везде были выбиты, и холодная тьма в пустых комнатах смотрела на них враждебно. В ней что-то возилось и урчало, и это очень не нравилось Лэйми.

Улица кончалась чем-то вроде небольшого, неосвещенного парка. За его высокой оградой лежал обширный двор, его окружало несколько массивных черных зданий, этажей по десять каждое, почти примыкавших друг к другу. Все их окна были целы, но темны. Ни в парке, ни во дворе за оградой не было видно никакого движения. В призрачном свете единственного темно-синего фонаря это, правда, нельзя было сказать с уверенностью.

Вдруг тьма вокруг них ожила, - донесся пугающе высокий вой, свист, топот, со всех сторон к ним бежали неразличимые тени. Лэйми обмер бы от страха, - но бояться сильнее он был уже неспособен.

- Вперед! - заорал Охэйо, бросаясь к двору - единственному здесь месту, где горел свет. Наури последовал за ним, стараясь поддерживать спотыкавшуюся Лэйит. Одна из тварей оказалась прямо перед ней - она походила на громадную жабу, вставшую на задние лапы, но в руке Лэйит был нож, и она сделала широкий взмах, словно орудуя мечом. Из перерезанного горла волной плеснула кровь, и тварь покатилась по земле, корчась в агонии.

Лэйми восхитился ловкостью девушки. Тут же путь ей преградила вторая тварь, но Наури наотмашь ударил её в горло кулаком - "жаба" повалилась, и он на ходу перепрыгнул через неё.

До забора было метров пятьдесят - всего десять секунд бега, хотя Лэйми они показались очень долгими. Прижавшись к стылым прутьям, он увидел просторный, почти темный двор, заросший голыми деревьями и пустынный, насколько хватал глаз.

Повернувшись, он на миг встретился взглядом с Охэйо - тот был совсем рядом. Затем Аннит крепко вцепился в прутья, упираясь босой ногой в его зад - и прежде, чем Лэйми успел осознать это, он уже стоял у него на плечах. Развернувшись, Аннит сел на заборе, тут же нагнулся и протянул руку, помогая Лэйми подняться. Они вместе втянули наверх Наури и Лэйит, а потом осторожно соскользнули вниз. Тут же решетка превратилась в частокол алчно машущих рук. Её принялись яростно трясти, но толстые прутья даже не дрогнули. Они опередили тварей всего на пару секунд, но те, к счастью, оказались слишком тупы, чтобы помогать друг другу.

Переводя дух, Лэйми осмотрелся. Ворота, ведущие в парк, были заперты на висячий замок, однако через них при большом желании вполне можно было перелезть, да и в огромном дворе наверняка нашлось бы множество других лазеек. К тому же, и здесь могло оказаться что угодно...

Цепляясь друг за друга, они побрели под низкими корявыми деревьями в темную глубь двора, - но все двери домов оказались заперты. При каждом шаге ноги Лэйми пронзала мучительная боль, и он сомневался, что сможет пройти больше метров ста. Как и остальные.

- И куда дальше? - спросила Лэйит у Охэйо.

Тот опустил глаза.

- Лэйит... я не знаю.

9.

Отчаянно дрожа от холода, они сели в центре двора, прижавшись спинами друг к другу и обхватив руками колени. Перечеркнутый множеством длинных теней свет единственного фонаря, укрепленного под крышей одного из домов, рассеиваясь, походил на лунный. Всё остальное здесь было черным - земля, морщинистые стволы деревьев, асфальт с замерзшими лужами, окна... За оградой толпились бормочущие тени. Несколько раз нелюди пытались залезть на неё, но каждый раз срывались.

Лэйми опустил голову, уткнулся лицом в колени. Ему невыносимо хотелось спать. Он понимал, что замерзает, но страха в нем уже не осталось. Босых ног он уже не чувствовал, холода тоже. Бормотание тварей казалось почти уютным, словно колыбельная. Он даже задремал на несколько мгновений, - но Охэйо вдруг грубо толкнул его.