– Многие старики несказанно обрадовались бы, если б удалось просто выдворить Элспет из страны. В случае смерти Катрин у них были бы в запасе годы на управление империей: можно не подпускать сюда Элспет, вынудить ее отречься. Насколько я понимаю, Аньес стара, зато здорова как корова.

Аньес, сестра Йоханнеса, шла в списке наследников престола после Элспет. Старушка протянет еще как минимум лет десять. Сам Хект с нею не был знаком, хотя почтенная дама жила в Зимней Усадьбе – и не просто жила, а была ее владелицей.

Дриер печально хмыкнул.

– Династические перипетии. Должен быть способ получше, – протянул Хект. – Как бы нам ненадолго заполучить обратно Джейма Касторигского? Он бы мог решить все наши затруднения за пять минут.

– Это было бы просто прекрасно, но его разве что силой можно сюда притащить. Все свидетели дружно уверяют, что Джейм, пока жил здесь, проникся устойчивой и необъяснимой неприязнью к Катрин. Такой же сильной, как и ее страсть к нему. Почему – неведомо. Никто не знает, что меж ними творилось. Но дела обстоят именно так: Джейм даже забыл, что может получить власть над империей через своих наследников.

Титус Консент придерживался того же мнения. Но может, все еще изменится? Джейма наверняка днем и ночью гложут мысли об упущенных возможностях, да и родня неустанно напоминает о том, от чего именно он отказывается. Король Касториги может сделаться основателем императорской династии.

– Элспет правда следует выйти замуж, – сказал Хект. – Так для нее безопаснее. У супруга будет веский повод защищать ее.

– Да, наверное, так для нее безопаснее, – уныло согласился Дриер. – Но поскольку у Катрин нет наследника, Элспет все равно будет грозить опасность. С появлением иноземного супруга желание вмешаться, возможно, даже усилится, в особенности если речь идет о браке с Регардом Арнгендским.

Раньше все фракции дружно возражали против такого союза, но настроения изменились, когда Катрин, упорно не желая быть по-женски слабой, завербовала себе целое войско в качестве личной гвардии.

– Возможно. Беда в том, что Арнгенд активно поддерживает бротских патриархов. В этом отношении Анна Менандская себе не изменяет, даже когда ей это невыгодно. Здесь уж точно никто не хочет видеть ее в роли злобной свекрови. Самой подходящей партией для Регарда была бы Катрин.

Сказав это, Пайпер занервничал. Альгрес Дриер, как он заметил, тоже боялся.

Катрин Идж сблизилась с Безмятежным, а Джейм Касторигский, напротив, поддерживал короля Питера Навайского, который, в свою очередь, вполне прямо высказывался о том, что` он думает о коннекских планах Безмятежного. Этим летом враги непременно схлестнутся. Анне Менандской придется изо всех сил цепляться за своих союзников, которые совсем не горят желанием встречаться лицом к лицу с военачальником, одержавшим победу у Лос-Навас-Де-Лос-Фантас, и закаленными в боях дирецийскими воинами Чалдарянской Реконкисты.

Развестись с Джеймом императрица не могла, но признать брак недействительным сумел бы любой юрист-церковник, свалив, например, неудачную беременность Катрин на Джейма: мол, король Касториги путается со шлюхами и якшается с Ночью.

Дриер едва не застонал:

– Если приближенные Катрин до этого додумаются, то не отстанут от нее ни днем ни ночью. Ее чувства к Джейму тут никакой роли не играют. Ей скажут: так лучше для империи. Никто из Иджей не устоит перед подобным аргументом.

– Вы правы. Если речь пойдет о религии, она может презреть свои чувства. Императрица действительно считает себя в ответе за души своих подданных.

– Сделайте так, чтобы она думала лишь о Святых Землях. Потакайте этой одержимости в ущерб всем остальным.

– Разумеется. Никому об этом не говорите. Мы и так уже знаем, что они вполне способны устроить пакость, и сами – без подсказки.

Дриер кивнул.

– Знаю, вы не хотите разбрасываться обвинениями, – продолжал Хект, – но, может, назовете парочку имен? За кем мне следует присматривать?

Совесть у Дриера оказалась вовсе не такой уж неколебимой, как он пытался показать. Капитан достал список с многочисленными пометками.

– Некоторые не слишком вовлечены. О других вы и так знаете. Но когда дойдет до дела, кое-кто вполне может нас удивить.

Хект прочитал список. Дриер писал маниакально четким почерком, а среди подозреваемых действительно обнаружились неожиданные имена.

– Мне пора. Не люблю оставлять ее без охраны, – сказал Дриер.

Конечно же, наследная принцесса в его отсутствие не осталась без охраны – просто охранял ее не Альгрес Дриер.

– Хорошо. Благодарю вас. Хорошенько об этом поразмыслю. Вот еще что: не взваливайте на себя все сразу, под тяжестью такой ноши можно и сломаться – тогда какая от вас будет польза? Если никому не сможете доверять, обратитесь ко мне.

Они посмотрели друг другу в глаза. Дриер кивнул:

– Ладно.

Капитан браунскнехтов вышел, и в дверь тут же постучал Титус.

– Заходи. Ты все слышал?

– Не все, но достаточно.

– Вот его список. Некоторые имена тебя удивят. Хотя, может, они угодили в подозреваемые из-за личной неприязни нашего друга браунскнехта. По возможности наблюдай за всеми, но осторожно. Если Дриер ничего не выдумал, сделай так, чтобы они узнали о слежке. Начнут жаловаться, зато те, кто послабее, в страхе разбегутся. Позови ко мне Седлако, Рука и Прозека, пусть придут, как только соберутся втроем.

Предводитель Войска Праведных пытался трижды, и лишь на третий раз ему удалось застать императрицу в хорошем самочувствии и пригласить на демонстрацию. Продемонстрировать он собирался то, что неустанно расхваливал и на что Катрин отчасти согласилась, но еще не окончательно одобрила.

– Сам смотр, ваша светлость, займет лишь несколько минут. Но чтобы все понять, следует взглянуть своими глазами.

И вот императрица, ее сестра и несколько придворных-чиновников вслед за Хектом отправились на расположенное в двух милях к северу от Альтен-Вайнберга поле, где проводились учения кавалерии. Катрин злилась, но начальник ее стражи капитан Эфриан утверждал, что она не бывала в таком благодушном настроении с самых похорон.

– И почему же вы не могли продемонстрировать мне все это на площади Франца-Беннеруста? – осведомилась императрица, выбираясь из портшеза.

– Ваша светлость, там это делать опасно. Через минуту вы все поймете.

– Раз я вас наняла, видимо, мне следует вам доверять. Ну же! Показывайте, пока я еще хорошо себя чувствую и могу во все вникнуть.

И Катрин начала задирать Элспет.

Хект отошел от зрителей к Руку и Прозеку. К ним присоединился Титус Консент.

– Я все напоминаю себе: не поверил же ей тогда, когда она всем говорила, что ждет ребенка, – тихо пробормотал дэв.

– Что ты имеешь в виду?

– Быть может, сейчас она действительно тяжело больна.

– Я думал, это ясно и так. С самых родов ее состояние ухудшается.

– Не совсем, командир.

Хект как раз собирался дать команду «огонь», но, услышав ответ, с удивлением опустил руку.

– Объясни-ка.

– Мои ребята утверждают, что ей стало лучше, когда мы начали ходить хвостом за типами из Дриерова списка. Полагаю, тут есть над чем задуматься.

– Кто-то виноват в ее болезни?

– Я бы так предположил.

Хект сделал вид, что внимательно разглядывает поле. Для этой демонстрации он велел выставить в ряд двенадцать фальконетов и четыре пушки потяжелее. Фальконеты направили на сотню наспех сооруженных пугал, изображающих наступающую пехоту. Пугала расставили в радиусе ста ярдов и обрядили в старые негодные доспехи, которые раздобыли Клэй Седлако и Бюль Смоленс.

Между «пехотинцами» разбросали тюки с соломой.

Было и две мишени побольше – удачно подвернувшиеся под руку заброшенные каменные домишки.

Хект махнул рукой. Загремели фальконеты – по очереди, слева направо.

Попадали почти все пугала, выстрелами разнесло ближайшие тюки с соломой.

Дождавшись, пока развеется дым, Рук с Прозеком выстрелили из четырех приземистых пушек, формой весьма напоминавших бочки. Такие штуки назывались мортирами. Мортиры с грохотом выплюнули вверх шестидесятифунтовые камни. Полет каменных ядер легко можно было проследить. Три заряда угодили в дом поменьше и сровняли его с землей.