Гномы тащились медленно и с большой неохотой, при этом постоянно брюзжали. Иногда за целый день отряд не продвигался ни на шаг. Отчего Девятый Неизвестный злился и выбивался из сил.

Новые трудности начались, когда гномы добрались до более-менее обжитых краев.

Железноглазый желал остаться мифом, по возможности навсегда.

Хотя отряд получился довольно большим, поначалу скрываться от людей было нетрудно. Но для этого приходилось много времени и сил тратить на разведку. Отчего, разумеется, дело шло еще медленнее.

Фебруарен заставил себя позабыть об усталости и с трудом проглотил немного еды. Трапезу его прервал Железноглазый.

– Все было бы гораздо проще, заправляй тут по-прежнему Старейшие, – заявил гном. – Мы могли бы спокойно бродить где вздумается, и местные с радостью бы помогали.

– Только вот незадача: Старейшие запечатаны. Мы бы их вытащили в мгновение ока, не будь они заперты в своем мирке.

– Что-то ты в последнее время не в духе.

– С кем поведешься.

Это уж точно. Элен-коферы сводили его с ума. Фебруарен волновался за свое здоровье: в его годы нельзя так тяжко трудиться и так долго подвергать себя подобному напряжению. Хотя волшебника и поддерживала Модель – он ведь фактически сделался частью этого механизма, но и его способности имели свои пределы.

Бо́льшая часть нынешней Граальской Империи превратилась в дикую глушь. Так было не всегда, но падение Древней Империи и несколько эпидемий чумы сократили здешнее население на две трети. Элен-коферы держались подальше от обитаемых мест, и в основном их никто не замечал.

Случалось, конечно, всякое. Даже в самую непроходимую глухомань забредают охотники, дровосеки и просто одичавшие бродяги, не вынесшие тягот цивилизованного мира. Некоторые из них (наиболее в себе уверенные) рассказывали потом о встрече с гномами.

Но никто не всполошился. Деревенские жители знали, что в лесах живут странные создания. Местные князья и графы не кинулись созывать рекрутов.

За́мок никак не назывался. Ближайшая деревня располагалась от него милях в восьмидесяти, и в ней ни о каком за́мке никто и слыхом не слыхивал. Крестьяне, по всей видимости, не подозревали о его существовании. Мало кто из них когда-либо углублялся в лес больше чем на полмили. При этом к твердыне вело некое подобие дороги – призрак тракта, который, наверное, играл важную роль в ныне забытом столетии.

Кловен Фебруарен с помощью Модели переместился к воротам и поджидал там гномов. Ворота выглядели вполне безобидно – обычный проход в изгороди, обозначающей границу чьих-то владений. По эту сторону холодный призрак дороги, кусачий ветер, морось, жалящая ледяными иглами, но по ту сторону зима, видимо, свирепствовала чуточку меньше. Там тоже лежали сугробы и льды. Посверкивали голые ветки деревьев, которые снизу украшали похожие на клыки маленькие сосульки.

А сверху – вороны.

Девятый Неизвестный уставился на птиц, едва замечая шум, который подняли приближающиеся элен-коферы. «Интересно, – думал волшебник, – сколько там ворон?» Сколько сотен? Или, может, это во́роны? Когда они вот так сидят, и не разберешь. Да и какая разница? Только почему они сидят так тихо и неподвижно?

Вороны никогда не сидят тихо.

Колдовство.

– Конечно же, колдовство, старый ты осел! – пробормотал себе под нос Фебруарен. – Вопрос в том – какое? И насколько сильное?

– Прапра?

Фебруарен аж подскочил. Рядом с ним успела незаметно появиться Герис.

– Просто размышляю вслух, дитя мое. Хочешь поучаствовать? Зачем здесь столько проклятущих ворон? И почему они так тихо себя ведут? Вороны – это, конечно, не воробьи, но обычно эти твари даже во сне каркают.

– Кто-то их заколдовал, чтобы ты мучился от любопытства и довел себя до припадка, – отозвалась Герис, а потом замогильным голосом провозгласила: – Может, это и не вороны вовсе? А демоны, обращенные колдовством в ворон?

– Муно небось все потешается, что приставил тебя ко мне?

– Меня призвал долг. Но держу пари, дедушка сейчас греется где-нибудь возле очага да посмеивается, попивая кофеек, а на коленях у него примостился симпатичный мальчонка. Что это тут? – спросила вдруг Герис и двинулась к воротам.

– Не ходи туда! Нельзя просто так туда соваться! Неизвестно, какое волшебство сработает.

– Прапра, я заходить и не собираюсь, просто хочу посмотреть, что это.

Герис указала на посеревшую от времени доску, запутавшуюся в прошлогодней траве.

– Да, что-то странное, – нехотя согласился Фебруарен – и как он сам-то ее проморгал, ведь должен был заметить эту досточку еще в самый первый свой визит!

Герис с трудом выдрала дощечку из зарослей, и та треснула. Старик взял находку в руки, снова при этом не заметив самого главного, перевернул и уставился на влажную оборотную сторону.

– Тут что-то написано. Видимо, указатель был. Разобрать сложно. А, фиральдийский. Что-то вроде «Берегись волков». И еще что-то, никак не разберу.

– Да шут с ним, с указателем! Ты взгляни только! – протянула руку Герис.

На том месте, где лежала дощечка, обнаружились череп и пара длинных костей. Они лежали в замерзшей грязи, полускрытые сухими листьями.

– Ну что ж, об этом не стоит забывать, – кивнул волшебник.

Он снова воззрился на ворон. Птиц вроде бы позабавила зловещая находка. Видимо, то были их давние друзья.

– Думаешь, надеются, что и с нами случится то же? – спросила Герис и поежилась.

Отнюдь не от холода.

Позади кто-то затопал. Эту поступь старик хорошо знал: Корбан Ярнейн, усталый и голодный.

– То самое место?

– То самое, – подтвердил Фебруарен. – Уверен почти на все сто. Заглянуть туда не осмелился.

Железноглазый протиснулся между волшебником и его праправнучкой. Позади с лязгом и грохотом подтягивались остальные гномы.

– Это почему?

– Там, может, опасно. Зачем рисковать без нужды?

– Веселья ради? Ха! Говоришь, опасно? – С этими словами Железноглазый приблизился к проходу в изгороди.

Вороны заволновались, но гном остановился в футе от ограды, и птицы снова успокоились. Минуты две Железноглазый молча вглядывался в некое строение, темнеющее среди голых деревьев, а потом вернулся к Фебруарену.

– Здесь много магии. Устроим привал, отдохнем и поедим. Постарайся раздобыть нам коз. Наберемся силенок маленько, отловим Отродье. Буду откусывать от него по кусочку, пока не согласится нам помочь.

Фебруарен хотел было сказать, что нельзя терять время. Ветроходец вот-вот…

Но Железноглазый наверняка напомнит ему, что Ветроходец валяется на каменистом андорежском берегу и сил ему едва хватает, чтоб не рассыпаться. А если Харулк и наберется сил на какую-нибудь пакость, то сначала отправит Посланцев: сделать что-либо самому ему не удастся еще долго. В общем, начнется склока, и элен-коферы страшно обрадуются – им только дай поскандалить.

А поскандалить вполне можно с Девятым Неизвестным, если он начнет подвергать сомнению их методы.

– Тогда устраивайтесь поудобнее, – сказал Фебруарен. – Наслаждайтесь передышкой. У нас-то с Герис такой возможности нет. Герис, пошли.

Волшебник дотронулся до праправнучки, чтобы Модель перенесла их двоих.

Материализовались они в отдаленном крыле бротского особняка Делари, в комнате, куда редко кто заходил.

– Если уж придется терять время на отдых, хоть проведем его с комфортом, – заявил старик.

– Хм, согласна. Хотя я бы особо не рассчитывала на долгое безделье. Гномов-то кормить надо. Но сначала приму-ка я горячую ванну и подзаправлюсь как следует. Наконец-то можно прилично поесть. О, еда! Будь ты благословенна! Еще бы Пайпер не дергал меня пару дней, вообще был бы рай.

Мечта ее не сбылась: драгоценное время, отпущенное на отдых, конечно же, ушло на разговоры о том, что творится в Альтен-Вайнберге.

Чтобы приготовиться к следующему этапу, Корбану Ярнейну понадобилось три дня. За это время успело потеплеть, снег и лед начали таять.