– Не совсем так. Достаточно было просто объявить, что императрица желает нанять корабли. Нынче для моряков мало работы. Перед вами сейчас все суда, способные держаться на плаву.

– Всеми и воспользуемся. Я возьму четыре сотни человек и захваченные фальконеты. В Глимпц отправлены гонцы с приказом выдвигаться к побережью, тамошние силы переправят следующей ходкой.

– Собрались вторгнуться в Фиральдию с четырьмя сотнями воинов?

– Нас не ждут. И Катрин призовет гарнизоны из имперских городов.

– Поверить не могу, – пробурчал Консент.

– Задачка непростая.

– Больше похоже на самоубийство.

– В первой праманской армии, которая вторглась в Дирецию, было семь сотен.

– Дело не столько в количестве. Меня вот что занимает: нас снова отвлекли от нашей основной цели.

– Объясни-ка, – нахмурился Хект.

– Когда-то давно нас наняли для вторжения в Коннек. Ну, то есть не нас, а вас. Я вас тогда еще не знал. А в конце концов вы вместо этого отправились завоевывать Кальзир. Потом вас снова посылают в Коннек. Справились вы там отлично, с моей помощью, и восточная часть уже была у вас в руках. И тут вдруг избирают нового патриарха, а нас отправляют на Артесипею отколошматить тамошних язычников. Ну и вот. Теперь мы вроде как готовимся к самому большому священному походу в Святые Земли за последние сто лет, и получается у нас весьма недурно, но внезапно снова-здорово – у нас опять другая цель.

– Возможно, ты в чем-то прав. Наводит на мысли о божественном вмешательстве?

– Может, без божественного вмешательства тут и не обошлось, – согласился Титус, пересчитывая корабли. – Вздумай я беспокоиться – спросил бы себя: почему Господь вдруг обозлился на Безмятежного?

– Возможно, правы мейсаляне и вмешался их добрый Господь.

На лице у Титуса промелькнуло смятение. Консент воспринимал свою веру весьма серьезно, хотя и относился к догматам без особого фанатизма.

Владельцам кораблей и матросам не сообщали, куда направляется войско, пока не закончилась погрузка. Сами солдаты тоже не знали, куда едут. Им рассказали только тогда, когда новости о захватчиках уже не могли обогнать их самих по волнам Верского моря. С тихим вечерним отливом из гавани вышли тридцать два судна.

Родное море со всех сторон окружала суша. Течения в нем были несильные и влияли на судоходство разве что в очень узких проливах.

Во время перехода воцарилась сильная неразбериха, ведь моряки не привыкли ходить караваном. Но, несмотря на все это, столкновений почти не было, а если и были, вреда особого не принесли. Затонуло лишь одно небольшое суденышко – натолкнулось на скалу рядом с фиральдийским побережьем. Пассажиры и команда спаслись. Погода стояла хорошая. Попутного ветра как раз хватило, чтобы быстро переправить флотилию и пристать к берегу еще до заката. Плавание заняло сорок два часа.

Высадились на песчаном берегу в Вис-Корчуле, одном из самых маленьких патриарших государств, хотя и со своим принципатом. Сильным оно не было. А герцог Онофрио никогда не был особо предан патриаршим идеям, и ждать от него чего-то особенного не следовало.

Уже на берегу Хект расспросил своих солдат, выискивая кого-нибудь, кто знал бы здешние края.

В конце концов помогли им двое крестьян – муж и жена. Любопытство выманило их слишком близко к кораблям, а алчность пересилила любовь к родине.

Незадолго до полудня имперская штаб-квартира разместилась в уютной вилле с видом на море. К полудню туда прибыла и императрица. Ей не особенно обрадовались, но поведение Катрин не вызывало никаких нареканий. Она ни во что не вмешивалась – объявила, чего следует добиться, и предоставила своему Предводителю свободу действий. Пока предоставила.

Вместе с двумя сотнями солдат и четырнадцатью фальконетами Пайпер Хект отправился к Фуэрце. Его лейтенанты с небольшими отрядами поспешили поднять флаги империи в деревеньках Вис-Корчулы.

Нападения имперцев никто не ожидал. Им почти не сопротивлялись. Одного пушечного выстрела под стенами Фуэрцы хватило, чтобы разубедить самых стойких.

Герцог Онофрио Таглио ди Фуэрца преклонил колени перед Граальской императрицей на вилле Фертелли через тридцать два часа после ее прибытия в Вис-Корчулу.

Катрин не выказала особой суровости. Хект убедил ее помягче обращаться с теми, кто готов оказывать войску содействие. В Коннеке он заработал себе определенную репутацию, и непокорные дважды подумают, прежде чем связываться с ним. Онофрио поставили условие: обеспечить подводы для транспортировки, продовольствие и пятьдесят вооруженных солдат, которых не станут заставлять сражаться против патриарха. Онофрио согласился безо всяких сомнений. В свою очередь, армия Хекта обязалась не учинять в его владениях убийств и грабежей, если герцог и жители Вис-Корчулы не будут мешать или вредить имперцам.

Наступила вторая ночь в Фиральдии. Хект уже собирался ложиться, когда откуда ни возьмись снова появилась Герис. Вилла, где он разместился, находилась близ западной границы Вис-Корчулы, рядом с трактом, который проходил через горы Монте-Сисмонда и пересекал древнеимперскую дорогую, ведущую прямиком в Брот.

Возникни в том нужда, до вечного города можно добраться за три дня, если никто не помешает.

У Хекта хватало воинов, чтобы поднять панику, но их недостаточно было, чтобы напасть на крупный город, даже если бы удалось застать жителей врасплох. Да и Бронт Донето не позволит взять себя в плен. А ведь только так можно быстро покончить с этой войной.

– Пайпер, и как у тебя еще хватает сил подпрыгивать от неожиданности, ты же так устал, – удивилась Герис.

– Устал – не то слово, устал от…

– Время зря не трать. Мне совсем скоро предстоит вести своих гномов в земли обетованные. Вот что тебе следует знать. Новости о гневе, охватившем Катрин, и ее желании удушить Безмятежного достигли Брота часа два назад. А час назад там узнали, что ты в Вис-Корчуле, пребываешь в дурном расположении духа и намерен двинуться вперед.

– Дурные вести доходят быстро.

– Ты и половины не знаешь. Город охватила паника. И членов коллегии – больше остальных. Ты на этих стариков словно порчу навел. В толк не возьму как.

– Заслуга принципата Делари.

– Дедушки?

– Он не авантюрист, конечно, но умеет соврать к месту и выдать вранье за чистую монету. Держу пари, Делари распустил какие-то слухи.

– Возможно.

– И Бронта Донето он недолюбливает.

– Безмятежный пытался ему свинью подложить с того самого дня, как ты нанялся служить империи.

– Жизнь – странная штука, – вздохнул Хект. – И становится все более странной день ото дня.

– Не говори, братец. Десять лет назад я была рабыней, таскала воду и покорно ублажала одного урода… Нет! Все это в прошлом. Хотя я произвела на свет парочку детишек и иногда подумываю, что с ними стало.

Хект хмыкнул. Вот это новости!

– Старики знают?

– Никогда про это не говорила. Тебе почему рассказала – сама не знаю.

– А Дрокер знал?

– Если и знал, внуки его не особенно занимали.

– Со мной та же история. Хотя я и не знал, кто он на самом деле, пока вы с Делари не рассказали.

– Так у тебя тоже есть дети?

– Две дочери. Последний раз видел их в Аль-Кварне. Быть может, они уже умерли с голоду, или их скосила оспа, или погубил местный владыка. Мне обещали, что о них позаботятся. А узнать, что с ними сталось, никак не могу. Теперь я создал новую семью: Анна, Пелла, Лила и Вэли. И лучше Безмятежному оставить их в покое!

– Успокойся, Пайпер. Дедушка за ними присмотрит. Безмятежный знает, что они под защитой.

– Я спокоен. У тебя сейчас много дел?

– Зависит от того, что тебе надо.

– Неплохо бы узнать, как обстоят дела у остальных Праведных и когда их ждать. Как патриарх собирается меня остановить и не дать выполнить волю императрицы? И как ко всему этому отнеслись в Альтен-Вайнберге и Хоквассере?