Юноша лишь кивнул, наблюдая, как командующий разговаривает со своим замом и главой научного отдела.

       Холодненькая кола в этой адской духоте оказалась настоящим живительным напитком богов.

       — Так вот, — прокашлялась женщина, — перед тем как «нулевая» взбесилась, уровень синхронизации Аянами с «Евангелионом» подскочил на тридцать с лишним пунктов и близко подобрался к уровню заражения. Потом они потеряли контроль над «Евой». Естественно, отключили внешний источник питания, начали заливать ангар бакелитом и так далее. Стандартные процедуры. Но ещё оставались внутренние батареи на минуту.

       — Всего минуту?

       Кацураги прошлась по комнате, подбирая слова.

       — На целую минуту. Этого хватило, чтобы «Ева-00» раскурочила весь ангар, чуть не прибила всех присутствующих в наблюдательном пункте, включая Рицко и командующего. Благо обошлись только ранеными.

       — Тогда мой отец и получил эти ожоги?

       — Не совсем, — шмыгнула она носом и отпила напиток. — Перед тем как отрубиться, «Ева» активировала систему катапультирования.

       Синдзи вспомнил, что капсула на реактивной тяге выстреливается из «Евы» на сотни метров вверх, чтобы благополучно на парашютах приземлиться вне боя.

       — В ангаре?!

       — Да, в ангаре. Последствия прикидываешь? Капсула на полной скорости врезалась в потолок и со всей дури рухнула вниз. Шестьдесят c лишним метров свободного полёта: уи-и-и-и-и-и-и-и чпок.

       — Не смешно, Мисато-сан, — недовольно пробубнил Синдзи. — А парашюты?

       — Парашюты не успели раскрыться, да и мало толку от них в таком замкнутом пространстве.

       — А из-за чего «Ева» могла взбеситься?

       Мисато уселась поудобнее на одном из ящиков:

       — Принимая во внимание характер повреждений, моя интуиция говорит, что «Ева-00» пыталась прикончить своего пилота, — она жадно отхлебнула колы, — убить Рей. Не знаю, какая чёрная кошка между ними пробежала, но именно поэтому я и настояла, чтобы «нулевую» проверили от и до.

       Синдзи обомлел. «Ева» попыталась убить собственного пилота?! То есть эти штуки и вправду обладают своим сознанием? Юноша почувствовал, как у него ноги подкашиваются от понимания, на что он подписался. Но что-то в этом было не так, неправильно. Ведь когда он садился в «Еву-01», то никогда не чувствовал враждебности от неё, даже малейшего намёка. Исключительно наоборот — абсолютную безопасность и комфорт. И ничего более. Может, дело в том, что «Евангелионы» различаются?

       Кацураги поймала полный ужаса взгляд Синдзи и поспешно продолжила рассказ:

       — Но Рицко заверила, что дело не в «Еве», а в самой Рей. Типа эмоциональная нестабильность.

       — У Аянами? — у него отвисла челюсть.

       Женщина пожала плечами:

       — Короче говоря, только капсула рухнула — командующий как с цепи сорвался и понёсся к ней. Его пытались остановить, но знаешь — твоего отца остановить вообще невозможно.

       — Охотно верю...

       — Так вот, он вбежал в ангар вместе со спасателями и, не дожидаясь, пока те подготовят оборудование для вскрытия капсулы, голыми руками, — она потрясла ладонью, — голыми руками вцепился в раскалённый бронелюк и открыл его.

       Синдзи так и хотелось произнести что-то вроде «вау», но очень быстро восхищение сменилось обидой.

       — Рицко говорила, что она была готова поверить, что командующий вот-вот вытащит Рей из капсулы и крепко-крепко обнимет, прямо как в дешёвой драме! — усмехнулась майор. — Но тогда это был бы не наш командующий. Он просто удостоверился, что с ней всё в порядке, и ушёл в санчасть как ни в чём не бывало.

       — И всё? — недоверчиво переспросил Синдзи.

       — И всё, — закинула она ногу на ногу. — После этого инцидента в Икари Гендо изменилось только две вещи: он начал носить перчатки и сменил очки, которые сломал во время вскрытия капсулы. Во всём остальном — ничего нового.

       — Я не понимаю, — обмолвился Синдзи с опущенной головой, — а на меня он даже не обращает внимания. Такое ощущение, что есть я или нет — ему вообще всё равно.

       — Думаю, если бы что-то подобное случилось с тобой, Синдзи-кун, он бы поступил абсолютно так же.

       — Откуда такая уверенность, Мисато-сан? Может, ему Аянами дороже меня?

       — Всех пилотов можно пересчитать по пальцам одной руки, — она поочерёдно сложила все пять пальцев, — и все они практически индивидуальны для каждой «Евы». Взаимозаменяемость где-то около нуля: лишь Рей может обуздать «нулевую», «Ева-01» принимает только тебя, а «Ева-02» конструировалась под своего пилота. «Третья» и последующие более-менее универсальны, но их получим в лучшем случае осенью. А Ангелы, вероятнее всего, до этого времени ждать не будут. — Мисато сделала ещё один большой глоток освежающего напитка, взбодрилась, потянулась и продолжила свою мысль: — Поэтому потеря даже одного пилота — катастрофа. Включая тебя. И командующий осознаёт это лучше всех.

       — Знаете, Мисато-сан, всё это, конечно, очень красиво звучит, — Синдзи поднял банку и слегка её тряхнул, — но ничуть не обнадёживает.

       — Знаю, но такова истина — ты или принимаешь её и в результате на коне, или сидишь на скамейке запасных и тешишься иллюзиями, — встала Кацураги и бросила быстрый взгляд на служащих, которые уже запаковали ядро в специальный контейнер. — Что ж, поглядели на представление, попарились, поболтали, выпили. Пора и честь знать.

       Пилот ещё некоторое время наблюдал, как предмет его якобы гордости куда-то увозят для дальнейших изучений. Почему-то на душе было не радостно, а очень даже гадко. Хотелось завыть, наорать на отца. Но что от этого изменится? Ничего. Может, он узнал что-то новое? Отнюдь. Ничего нового об отце он не узнал. Мир не перевернулся. Икари Гендо всё ещё представал перед ним как истинная сволочь, который способен продать собственную мать, лишь бы добиться своей цели. Выжег себе руки? Удивительно или нет, но Синдзи было бы куда спокойнее, если бы это произошло оттого, что Гендо так дорога Аянами. Почему? Так он бы выглядел хотя бы человеком в глазах собственного сына. Но это не так. Рей для него тоже один из винтиков, и не более того. Если верить словам Кацураги.

       Мисато повела юношу обратно в Геофронт. Майора ждали свои дела. Пилота же —очередные тесты, замеры и эксперименты научного отдела. Этот день всё растягивался, словно резинка. Конца и края ему не видать. Сегодня навалилось столько всего, что ещё предстоит осмыслить. А для этого неплохо бы отдохнуть. Но отдых — слишком дорогое занятие. Оставалось гадать, что ещё преподнесёт день сегодняшний. И когда же он закончится.

       Научный отдел всё ещё жаждал его бренное тело — хорошо, что пока не для препарирования, как Ангела. Во имя науки ли, для повышения боевой эффективности или же просто потому, что могут, — Икари уже и не хотел гадать. Он желал только, чтобы этот долгий день наконец-то закончился и ему разрешили спокойно отдохнуть. И как бы странно ни звучало — он жаждал вернуться в школу. Синдзи соскучился по беззаботным дням, когда не нужно принимать тяжёлых решений, беспокоиться о жизнях людей, вникать в головокружительные подробности происхождения Ангелов. Всего лишь спокойно в себя вливаешь прозаичный школьный курс, ни о чём не задумываясь. Разговариваешь не о судьбах мирах, а о какой-нибудь новомодной безделушке...

       А ещё было желание узнать реакцию одноклассников на пропажу Михо. «Нет, не Михо. Михо лишь маска, — поправил он себя, моя руки и ополаскивая лицо в туалете штаб-квартиры в Геофронте. — Со-хён. Её зовут Ким Со-хён, и никак иначе».

       А ещё ему предстоит разговор с Судзухарой. И невозможно представить о чём. Готовиться ли Синдзи к очередной драке? Если да, то попытаться ли ради приличия и собственного достоинства на этот раз дать отпор? Но стоит ли? Хотя могло статься, что здоровяк просто хочет поблагодарить пилота за спасённую жизнь, а юноша себя просто так накручивает. Ведь Тодзи, в отличие от своего друга Кенске, весьма неоднозначен, и нельзя сказать, плохой он или хороший.