— Что-о? — протянул Икари, отбиваясь от чокнувшегося Айды. — Слушай, ты... Я не заднеприводной, отвянь!

       — Иди сюда, любовь моя! — состроил Айда губки бантиком.

       Порозовевшая Сакура, прикрывшись одеялом, рассмеялась. Тодзи же натурально завис — какая-то из шестерёнок в его голове определённо заклинила.

       — Не слушай этого извращенца! — очнулся старший брат и попытался прикрыть сестрёнке уши, но та ловко увернулась, словно ей уже не впервые. И, как заметил Синдзи, она старалась не шевелить накрытые одеялом ноги. У него резко переменилось лицо: он понял, какую травму она получила.

       — Я... — попытался он хоть что-то сказать, но его прервали.

       — Икари Синдзи-сан, — произнесла хихикающая девочка, спрятавшись за одеялом от своего брата и угрожающе помахивая взявшейся из ниоткуда расчёской, — я знаю, кто ты.

       — Э? — только и смог Икари произнести.

       Тем временем борьба между родственничками закончилась. Потерпев сокрушительное поражение, Тодзи плюхнулся на стул, скрестив руки на груди. Сакура же победоносно высунула язык.

       — А вот! — девочка показала экран своего телефона-раскладушки с сообщением от брата, что сегодня они её навестят втроём. — Так что приятно познакомиться, Икари-сан.

       Она беззаботно улыбнулась, отчего могло сложиться ложное впечатление, что с ней абсолютно всё в порядке.

       — Нет-нет, не надо ко мне так уважительно обращаться, — Синдзи постарался отцепиться от Кенске, что со второй попытки ему всё же удалось, — чувствую себя слишком взрослым.

       — Тогда, — хихикнула она, убирая телефон, — Икари-сэмпай!

       — А как же я, Са-чан?! — резко переключив своё внимание, возмутился Айда, театрально приставив тыльной стороной ладонь к своему лбу. — Ведь я всегда хотел быть твоим сэмпаем! Ведь я всегда...

       — Совсем-совсем бесполезный!

       Кенске изобразил, будто его подстрелили в сердце, и, пошатавшись, аккуратно скатился по постели:

       — Будьте милосердны, Судзухара-сама! — Айда протянул ей руку в надежде получить благословение. — Я буду служить вам верой и правдой!

       — Слушай, очкарик, — Тодзи слегка пнул ногой горе-актёра, — будешь приставать к моей сестрёнке, окажешься на соседней койке.

       — Но я хочу быть сэмпаем! — картинно прорыдал Кенске.

       — Тебе бы самому сэмпая, — беззлобно прокомментировал Синдзи.

       — Будьте милосердны!..

       — Не заслужил, — девочка отвесила ему щелбан по лбу, проигнорировав протянутую руку, — но можешь мне прислуживать!

       — Это вселенская несправедливость! — Кенске всё ещё пытался проявлять свои скромные актёрские таланты. — Разве Синдзи удостоился такой чести?

       — На самом деле я тоже не заслужил. — Все посмотрели на Синдзи. Айда перестал кривляться, увидев серьёзное лицо юноши. Икари не столько собирался с мыслями, сколько набирался смелости. Он чувствовал, что ему просто необходимо выговориться. Но почему захотелось именно сейчас? Впрочем, это не имело значения, поэтому он заговорил: — Я очень долго убегал от ответственности за совершённые мною ошибки. И в какой-то мере до сих пор никак не могу все их принять. Не заслуживаю я быть чьим-то сэмпаем, ибо ничему хорошему не научу. И тем более не могу быть примером для подражания. Всё, что я могу сейчас, — так это извиниться и предложить свою помощь. — Юноша вспомнил, что даже Тодзи нашёл в себе силы попросить прощения как должно. И Икари не имел права поступить иначе, поэтому и он тоже поклонился, хоть и неловко: — Судзухара-чан, прости, что из-за моей безответственности тебе приходится прозябать в больнице. Это я во всём виноват.

       — Нет-нет, — Сакура замахала руками, — я сама дурочка, что не побежала в бомбоубежище. А когда узнала, что всё по-настоящему... Короче, ушастый Томоэ того не стоил. Эх...

       — Это последствия моей безответственности, — Синдзи распрямился и постарался не отвести от неё взгляд, — поэтому можешь просить о чём угодно.

       Девочка задумалась, прислонив палец ко рту.

       Икари и вправду был готов выполнить любую просьбу, лишь бы загладить свою вину. Хотя он прекрасно понимал, что полностью откупиться невозможно — ведь он не волшебник, чтобы по щелчку пальцев восстановить раздробленные кости. Но и снова сбегать от ответственности решительно не хотел.

       — Тогда с тебя каталку с электроприводом! — хлопнула она кулачком по ладони.

       Кенске одобряюще кивнул, а у Тодзи лицо на глазах вытянулось:

       — Сакура!

       Но она его не слушала:

       — Знаешь, а то руками катить так лениво бывает, особенно по утрам, — она развела руки, — а на такой вжих — и проблем нет!

       — Пилот-сан, вы попали, — Айда сочувственно положил руку на плечо Икари, — у Судзухары-сама губа не дура.

       — Ну, — протянул Синдзи, оценивая свои шансы выполнить такую просьбу, — я поспрашиваю у кое-кого.

       — Эй-эй, ты всерьёз? — Тодзи не унимался и попытался облагоразумить свою сестрицу: — Такая штука, наверное, тысяч сорок-пятьдесят стоит.

       — От семидесяти, — прокашлялся Кенске.

       В палате раздался громкий девичий хохот. Сакура веселилась.

       — Шутка! — воскликнула она. — Это было бы слишком. Мне много не надо, Икари-сан. Например, недельный запас сладостей! А то здесь их почти не дают.

       — Опять туда же, — Тодзи уже сдался и схватился за своё лицо.

       Синдзи хоть и согласился с новыми условиями, но всё же сделал пометку у себя в голове, чтобы выпросить в Геофронте электрокаталку. Правда, он не знал у кого: у доктора Карихары или у интенданта? Надо ли составлять какие-то бумаги? А может, лучше объяснить ситуацию Мисато, чтобы она помогла? Впрочем, это всё подождёт. А сейчас можно расслабиться в компании новых друзей.

       — И нормальная у меня губа, бука! — внезапно возмутилась Сакура.

       — Я твой сэмпай! — возразил Кенске.

       — Бяка!

       — Сэмпай!

       — Бяка-бяка-бука! Бяка!

       — У твоего сэмпая есть секрет по поводу твоего братика, — Айда перешёл в контрнаступление.

       — Какой?! — у Сакуры сверкнули глаза.

       — Никакой! — Тодзи моментально бросился на своего друга, чтобы закрыть ему рот.

       — Назови меня сэмпаем — и скажу! — очкарик вырывался из мощных захватов друга.

       — Ну-у-у, — девочку явно поглотили вселенские раздумья.

       — Только взболтни!

       — Это же просто! — Кенске с трудом отодвинул руку Тодзи от своего рта.

       — Айда-сэмпай... — потупила она взгляд.

       — То-чан влюбился в такую красотку...

       Но не успел Айда договорить, как получил тычок под дых. Сжавшийся Кенске, кряхтя что-то нечленораздельное, скатился на пол. Прежде чем упасть, он успел подать Сакуре знак в виде вытянутого большого пальца и просипеть: «I'll be back!»

       — Так что это за красотка? — у Сакуры глазки пылали злобным огоньком. — Братик Тодзи, тебе меня мало?

       — Ты всё не так поняла, — Судзухара нервно усмехнулся и медленно присел на стул. Как мог понять Синдзи, приступы ревности у младшей сестрёнки проявляются уже не первый раз, поэтому он постарался вступиться за своего нового друга:

       — Да, ты всё не так поняла. Айда-кун преувеличивает, ничего такого.

       — Имя, мне нужно имя!

       Икари решил заочно представить своего опекуна со всей серьёзностью, чтобы у Сакуры не имелось никаких двойных толкований:

       — Начальник оперативного отдела NERV майор Кацураги Мисато.

       Старший братец медленно перевёл взгляд на свою недовольную сестрицу.

       — Я знала, что ты любишь зрелых женщин, но никогда не подумала бы, что когда-нибудь по-настоящему...

       Тодзи попытался её успокоить, погладив по голове:

       — Да послушай...

       Но слушать она не хотела. В ту же секунду Сакура молниеносно укусила руку Тодзи с такой силой, что тот аж крепко ругнулся на всю больницу. В общем, безобидное посещение травмированной девочки не обошлось без эксцессов. Сестрёнка прокусила руку брата до крови, отчего Синдзи запаниковал и мигом метнулся за дежурной медсестрой. Сами виновники инцидента мило бранились между собой, выясняя отношения. Как позже сказал Кенске, это у них в порядке вещей. И сегодня обошлись всего-навсего дезинфицированием и перевязкой, а также заверением хохочущего врача, что к следующей неделе рука Тодзи будет как новенькая. Разве что останется очередной шрам. «Сестринское клеймо», как назвала это Сакура. Она верила, что так отгоняет всяких непрошеных девиц от брата — мол, занято. И возможно, в этом был какой-то смысл. Но к сожалению, никто его не пояснил Синдзи.