Ей действительно было жаль, когда танец завершился. Она была готова танцевать весь вечер, но знала, что это произведет на ее друзей неправильное впечатление, да и она никогда не призналась бы Малфою, что ей понравилось с ним танцевать.

После танца Рон все время был с ними, и напряжение нарастало все больше. Парни без остановки оскорбляли друг друга, пока Гермионе это окончательно не надоело, и она вспылила, наорав на них и приказав заткнуться. После этого они сидели молча, что было даже еще более неловко, особенно когда все вокруг веселились и смеялись.

— Рон, потанцуешь со мной? – неожиданно перед ними появилась Лаванда.

— Ты не возражаешь? – спросил Рон у Гермионы.

— Нет, иди, танцуй, — немного разочарованно ответила она. Ей не особо нравилось, что Рон идет танцевать с кем-то еще, но не могла же она запретить ему развлекаться только потому, что сама была не в состоянии. Из-за Малфоя она не могла танцевать с Роном. Три человека – многовато для танца, особенно если ты собираешься танцевать с двумя парнями, которые ненавидят друг друга.

— Отлично. Один идиот-гриффиндорец уходит, другой приходит. Если я ослепну от того, что встретился лицом к лицу с таким количеством гриффиндорцев за один день, ты будешь за это в ответе, — пробормотал Малфой, стараясь отодвинуться от Гермионы как можно дальше.

Гермиона заинтересованно взглянула на того, о ком говорил Малфой. Это был Гарри. Она так замоталась со всеми приготовлениями к балу и проблемами с Малфоем, что не видела друга целый день.

Гарри сел рядом с ней. Джинни, вероятно, пошла за напитками или вышла в туалет, поскольку рядом с ним ее не было.

— Сочувствую твоей неприятности... — сказал Гарри.

— Да, надеюсь, уже скоро все закончится, — громко ответила Гермиона так, чтобы Малфой услышал ее. Он целый вечер жаловался на их сцепленные руки, и она хотела показать ему, что тоже не особо наслаждается этим.

— Ему-таки удалось это сделать, — улыбнулся Гарри.

— Ты о чем? – спросила Гермиона, не понимая, что он имеет в виду.

— О Роне. Он пытался пригласить Лаванду на бал последние несколько дней, но она не соглашалась. Видимо, ему удалось убедить ее – вон, они танцуют вместе.

— Да, верно, — Гермиона изобразила улыбку, хотя никакой радости сейчас не испытывала. Рон пытался пригласить Лаванду до того, как пригласил ее?

Как она могла пропустить такое? Честно говоря, она, конечно, в последние месяцы была слишком занята Малфоем. Она все еще проводила время с Гарри и Роном, но куда меньше, чем в предыдущие года.

— Мне нужно идти, позже поговорим, ладно? – сказал Гарри, увидев вошедшую в комнату Джинни, и тут же направился к ней.

Гермиона гневно уставилась в толпу: Рон, танцующий с Лавандой. С широченной улыбкой на лице.

Он сделал это снова, прямо как на четвертом курсе. Гермиона всегда была для него второй. А может, и вовсе последней. Кто знает, скольких он попросил пойти с ним на бал до того, как пригласил ее?

Как Рон мог так поступить с ней? Снова? Гермиона чувствовала себя преданной, использованной, уязвленной. Теперь ей просто хотелось уйти. Уйти с бала, который стал для нее кошмаром.

— Я хочу вернуться в комнату старост, — прошептала она Малфою.

— Но мы же были здесь только час, — возразил он.

— Можем мы просто уйти? – попросила Гермиона почти умоляюще.

Она ожидала, что сейчас Малфой начнет противиться или задавать вопросы, но, к счастью, он просто кивнул, и они незаметно выскользнули из зала, оставив свой уход незамеченным. Вскоре они пришли в комнату старост, которая была странно темной и тихой по сравнению с оставленным ими помещением. Такая обстановка идеально подходила настроению Гермионы.

— Чем хочешь заняться? – спросил ее Малфой.

— Ничего не хочу делать.

Вымотанная, она опустилась на диван. Оставленный без выбора Малфой сел рядом с ней.

С помощью палочки он сотворил бутылку огневиски. После нескольких бесплодных попыток открыть ее одной рукой, он снова воспользовался магией. Предложил выпить и Гермионе, но та лишь покачала головой. Она не часто пила, и тем более не собиралась делать это в компании Малфоя.

— Ты в любом случае для него слишком умная, — неожиданно сказал он.

— Ты о чем?

— Ну очевидно же, что ты расстроена из-за Уизли. Хотя я не понимаю, почему, — объяснил Малфой.

— Это не твое дело, — Гермиона отвернулась, совершенно не собираясь разговаривать с ним о предавшем ее Роне.

— У меня сегодня нет другого выбора, — усмехнулся Малфой. – Так как я даже не могу заколдовать тебя сейчас, единственное, что может меня развеселить – это твои проблемы.

Гермиона с подозрением взглянула на Малфоя, который без малейшего колебания сделал большой глоток огневиски прямо из бутылки. С внезапным огорчением она подумала, что, видимо, без алкоголя вечер с ней для него будет совершенно невыносимым.

— Скажи мне, что тебя бесит в Крысли, — приказал ей Малфой.

— Что? – удивленно спросила Гермиона. Что он задумал на этот раз?

— Должна же быть какая-нибудь раздражающая привычка. Выкладывай.

— Я не могу, Рон мой дру…

— О, гриффиндорцы и ваша преданность! Ну да, вы же все такие хорошие и правильные.

— А вот и нет! – возмущенно воскликнула Гермиона. Ей надоело, что все вечно считали ее маленькой послушной девочкой, которая всегда делает то, что ей говорят. Они с Гарри и Роном нарушили немыслимое количество школьных правил за эти годы, не говоря уже обо всей этой войне заклинаний с Малфоем. Почему никто не видит ее бунтарскую сторону?