Гермиона вышла из комнаты старост, чтобы поискать его. Сначала она вышла из замка и проверила, все ли кареты вернулись в Хогвартс. Все кареты были на месте, так что Малфой должен был уже быть в замке. Затем она пошла в Большой зал, думая, что, может быть, он решил слегка перекусить.

Его нигде не было, так что Гермиона нашла в себе силы даже спуститься в слизеринские подземелья.

— Мне не особо-то хочется видеться с ней, — услышала она знакомый голос.

Гермиона подобралась ближе и увидела, что Малфой в какой-то комнате разговаривал с Блейзом.

— Жить с ней ужасно, — продолжил он. – Она всегда рано просыпается и будит меня своим шумом. Это ее самая ужасная привычка. Она никогда не замолкает.

— Ты должен был этого ожидать, — сказал Блейз.

— И самое ужасное, что в последнее время она ходит за мной везде как приклеенная. Агрессивная, одержимая и очень уродливая преследовательница.

— Разве не все девочки такие? – рассмеялся Забини.

— Не настолько. Это просто ходячий кошмар. Особенно с этими ее густыми волосами.

— Тебе просто придется перетерпеть это и жить так еще ближайшую пару месяцев.

— Только бы они прошли побыстрее.

Гермиона быстро развернулась, поскольку двое слизеринцев направились в ее сторону. К счастью, они ее не заметили.

Она не могла поверить тому, что только что услышала. Как Малфой мог говорить про нее такие ужасные вещи? Нет, она не ожидала, конечно, что он будет ее нахваливать, но и не думала, что когда-нибудь услышит от него о себе такое.

Гермионе потребовались немалые усилия, чтобы восстановить дыхание. Малфой намеренно рассказал своему другу о том, какой ужасной соседкой она была. Он назвал ее преследовательницей и уродливой. Более того, очень уродливой.

Она ничего не понимала. Последние несколько дней Малфой был так мил с ней. Она ему вообще хоть немного нравилась? Или он просто притворялся все это время? Или это было просто частью его очередного плана, чтобы унизить ее?

Гермиона снова вернулась мыслями к тому времени, что они провели вместе, и поняла, в чем же было дело. Черная Метка, навсегда выжженная на его коже. Малфой наверняка старался понравиться ей, чтобы она никому ничего не рассказала. Он снова обманул ее, воспользовался ее эмоциями, манипулировал ей.

Да, она должна была это знать. Обязана знать. Ведь за эти годы она не раз видела, как его темная сторона брала верх. И каждый такой раз он насмехался, издевался над ней и ее друзьями. После всех этих лет Гермиона должна была знать, что Малфою нельзя доверять.

Она была просто идиоткой, когда поверила, что он действительно может измениться. Разумеется, ему было наплевать на нее. Ему всегда было наплевать. Она должна была послушать Гарри и Джинни, когда те говорили, что ей нужно быть осторожной. Они были правы. В Малфое не было ничего хорошего.

Он ударил в ее самое больное место. Он использовал ее доброту и доверчивость против нее самой. Гермиона с трудом сдерживала слезы, пытаясь убедить себя, что Малфой того не стоил. Он причинил ей боль, но она не будет рыдать и не сломается, как он, возможно, ожидает.

В этот раз она заставит его страдать. Он разрушил ее доверие, и теперь она собиралась разрушить то, чем Малфой дорожил больше всего – его репутацию.

Гермиона быстро вернулась в комнаты старост и стала искать что-то на книжной полке. Она взяла несколько книг о зельях. Как сумасшедшая, она пролистывала страницы, надеясь найти нужный рецепт.

Даже если бы это заняло целый день, она все равно бы не остановилась, пока не нашла рецепт Сыворотки правды. Никто не смеет обманывать Гермиону Грейнджер, особенно Малфой.

Правда и ничего кроме правды

— Ты так хочешь есть? – недоуменно спросил Малфой, пытаясь поспеть за Гермионой.

— Просто пошли со мной!

Она пыталась идти по коридору как можно быстрее, потому что не знала, как долго будет действовать Сыворотка правды. Вчера вечером она тайно приготовила зелье. Всего несколько секунд назад она предложила Малфою напиток, и, к счастью для нее, он выпил его без малейших подозрений, не думая даже предположить, что в него может быть что-то добавлено.

Они вошли в Большой Зал, в котором сейчас были, наверное, все ученики Хогвартса – время ужина все-таки. Профессор МакГонагалл незамедлительно подошла к ним.

— Мисс Грейнджер, я не понимаю, почему вы меня сюда позвали.

— Это касается соглашения старост, — ответила Гермиона. – Малфой хочет кое в чем сознаться.

— Я думаю, такой вопрос лучше обсудить лично.

— Нет, нужно сделать это здесь, — настаивала Гермиона. Она не хотела, чтобы ее план провалился. – Это касается всех студентов.

— Я не совсем уверен… — произнес Малфой, чувствуя себя очень неуютно в создавшейся ситуации.

— Мистер Малфой, вы с чем-то не согласны? – тут же спросила профессор МакГонагалл.

— Если ты откажешься, я покажу им твою Метку, — тихо прошипела Гермиона, так чтобы ни декан Гриффиндора, ни кто-либо другой не слышали ее. Глаза Малфоя расширились от изумления, но он покорно повиновался.

— Я со всем согласен.

МакГонагалл сдержанно кивнула, показывая, что готова выслушать их речь или что там еще будет.

— Я, Гермиона Грейнджер, — громко произнесла Гермиона, привлекая к себе внимание сидящих в Зале, — староста школы, студентка факультета Гриффиндор, прошу вашего внимания. У Драко Малфоя, второго старосты школы, есть кое-что сказать всем вам.

Малфой кинул на Гермиону смущенный взгляд: