Бабушка была доброй. Очень доброй. Она постоянно рассказывала мне о том, что в этом мире есть моя половинка.

Живёт, дышит, ест, смеется, говорит.

И не подозревает обо мне.

Она рассказывала мне о том, как нашла дедушку, как сразу узнала его по запаху. Она читала мне сказки на ночь и готовила вкусные блины по утрам. Она покупала мне пирожные со вкусом капучино, она готовила чудесные вафли. Она любила сидеть на балконе в свободное от работы время и перечитывать любимые книги, которые дарил ей дедушка. Она любила его.

Бабушка уверяла, что я никогда не ошибусь, если буду доверять своему сердцу. Но я даже не думал о том, что это принесет мне боль, смерть, разочарование, больницу.

Я не знал, что бабушку убьёт рак.

Я не знал, что моё сердце умеет ошибаться.

Я не знал, не знал, не знал.

Знал бы, ничего бы не сделал.

Знал бы, успел бы с ней попрощаться.

***

Домой я вернулся сразу после кафе, поскольку было глупо гулять вечером по городу перед течкой. Да и опасно. Не хотелось, чтобы ко мне прицепился какой-нибудь альфа и начал домогаться. Тем более последние таблетки забрал у меня Каулитц. Нужно будет после течки сходить в аптеку и купить ещё.

Ничего не хотелось. Хотелось лишь вернуться в ванную, которая меня уже заждалась, и провести там оставшийся вечер. В пене и горячей воде, в своих мыслях и проблемах. Может быть, я придумаю, что мне делать дальше.

Два дня до течки.

Всего каких-то два дня...

Я поднялся на нужный этаж - лифт не работал, и я изрядно вспотел - и замер у двери.

На полу стояла корзина с букетом красных роз, между которых была небольшая записка. Я поджал губы и прошел мимо и сделал вид, что это не моё, понимая, что они от Тома. Хотя, может быть, от какого-нибудь моего поклонника. Но я не хочу проверять.

Я открываю дверь и вхожу в квартиру, бросая ключи на тумбочку. Стаскиваю ботинки, думая о цветах. Ставлю сумку на пол, подхожу к зеркалу, морщась от своего подавленного вида.

Думаю о цветах.

Блин...

Немного медлю, а потом быстро выхожу и забираю корзинку, возвращаясь, будто меня могли увидеть соседи и подумать о чём-нибудь развратном. Переборов себя, я ставлю корзинку на тумбочку и беру записку, нерешительно открывая её.

Брови взлетают вверх, а я удивлённо замираю на месте.

Цветы не от Тома.

Они от Джека О’Коннелла.

Часть 8

My Chemical Romance – I Don't Love You

«Я надеюсь, что скоро мы встретимся. Джек О’Коннелл.»

Это тот парень, которого я видел на вечеринке и который мне сразу не понравился из-за подозрительных глаз. Альфа. Откуда он узнал мой адрес? Наведался ко мне на работу? Но никто бы не стал раскрывать информацию, меня сразу предупредили, как только я начал работать, что место моего проживания не будет разглашено. Даже после того, как контракт закончится. Неужели у этого парня такие связи, что ему удалось выбить из моего бывшего начальства адрес? Или он узнал его в другом месте. Но тогда где? Знал только Митч и мои коллеги - я переехал сразу после выписки.

Или за мной следят?

Я вздрагиваю, подозрительно косясь на дверь. Та закрыта изнутри. Сердце начинает бухать в грудной клетке. Мысль о том, что кто-то ходит по моим следам, пугает.

Боже, о чём я думаю? Никто за мной не следит. Это абсурд. Я стал параноиком с Томом.

Ох, хорошо, что он не в курсе, где я живу.

Пока...

Я иду на кухню и ставлю корзинку на стол. Мне часто дарят цветы поклонники, но обычно это происходит после показа или важного мероприятия, где официально подтверждается моё присутствие. Домой мне присылают букет впервые.

Хотя мысль об альфах вызывает у меня тошноту, мне все равно приятно. А теперь вот ещё и обидно, что это не Том. Хотя ещё чего, чтобы он мне цветы присылал... Я тут же их сброшу с балкона.

Вздернув носик, я плетусь в ванную и решаю продолжить своё пребывание в воде. Не хочу ни о чём думать, будь, что будет...

***

Начавшаяся на день раньше течка совершенно выбила меня из колеи. Ну, вот почему ничто не может происходить вовремя? Почему всё вечно портится? Жизнь меня ненавидит. Определенно.

Я даже не успел приготовиться к ней, пришлось поселиться на диване в гостиной на пару с телевизором, чтобы хоть как-то отвлечься. Все шторы были занавешены, в квартире стоял сладкий запах, от которого меня уже начинало тошнить. Я накрыт одеялом, совершенно без одежды. Всё в моей смазке...

Хочется открыть окно и подышать свежим воздухом, хочется есть и пить, но я не обращаю на это внимания, потому что этот гр*баный стояк не сходит все три дня. За это время я даже не могу подняться на ноги из-за нехватки сил. Всегда так. Обычно ко мне приходит Митч и помогает мне справиться со всем этим, но его нет. И вряд ли он появится тут вообще. Кажется, я потерял из-за Тома единственного друга.

Опять.

Я утыкаюсь носом в подушку и скулю, совершенно не слушая телевизор. Течка закончилась, прошло уже три дня, но запах и тот факт, что я не смогу ходить какое-то время, удручал. У меня нет сил. Совершенно.

Я слышу, как щелкает замок и входная дверь открывается. От тихих шагов моё сердце замирает, а потом начинает жадно набирать темп. Единственный, у кого были ключи, - это Митч. Он пользовался ими только во время моей течки, потому что знал о том, что сам открыть я не смогу. Он, как омега, прекрасно понимал меня. Хотя у него уже был альфа.

- Митч?

Окрикиваю я. Повернуться не могу, да и за диваном я ничего не увижу. Чертова течка!

Шаги приближаются - я замираю, готовясь к самому худшему, - затем они на мгновение останавливаются. Я не могу учуять запах гостя из-за того, что вся квартира пропахла мной.

И тут мягкий голос разрезает пространство:

- Сегодня я за него.

Я прищуриваюсь, наблюдая за тем, как кто-то огибает диван и подходит к окну, быстрым движением раздвигает шторы и открывает его - свежий воздух врывается в комнату, и я облегченно вздыхаю, щурясь от света.

В свете утреннего солнца, лучи которого разбавили темноту моей квартиры, я вижу силуэт Тома. Он поворачивается ко мне лицом и смотрит на меня.