Парень подходит к кровати и ставит на тумбочку, наверное, стакан, затем садится рядом – я чувствую, как опускается край матраса.

Том молчит. Смотрит на меня, а я так и не опускаю рук. Мне стыдно, и одновременно я злюсь на него за то, что против моей воли притащил меня к себе домой. Мы какое-то время сидим в тишине – я боюсь даже дышать, чтобы не навлечь его гнев за вчерашний вечер, - а потом Том спрашивает:

- Как ты себя чувствуешь?

Я осторожно отстраняю руки от лица и удивлённо смотрю на парня. Его лицо совершенно спокойно и дружелюбно, что бесит меня ещё сильнее. Как так? Его омега (не знаю уж, любимый, не любимый) сбежал от него и тусовался всю ночь с другими альфами, а он «как ты себя чувствуешь»? Как это вообще понимать?

- А где наручники? Верёвка? Пощёчина или пинок, в конце концов? – тяну я, подозрительно наблюдая за ним.

Том вскидывает бровь, непонимающе смотря на меня.

- Ну, я же сбежал от тебя. Ты должен избить меня и посадить в подвал или куда там, чтобы я не выкинул ещё чего-нибудь, - я скрещиваю руки на груди.

Хорошо, что кровать большая и что парень сидит не так близко.

- Зачем? – Каулитц немного улыбнулся. – Я не собираюсь тебя бить или, как ты выразился, сажать в подвал, - он протягивает руку и взъерошивает мои волосы, окончательно сбивая меня с толку. – Ты же не будешь выкидывать чего похуже, правда? Лучше выпей, - он берёт с тумбочки стакан с водой и таблетку и протягивает мне. – Это поможет от головной боли.

- Я не понимаю, - я кое-как принимаю полулежащее состояние и принимаю у него лекарства.

- Чего? – альфа облизывает засохшие губы, внимательно разглядывая меня.

Я отправляю в рот таблетку и делаю несколько глотков, прежде чем вернуть стакан.

- Почему?

Он непонимающе смотрит на меня.

- Почему я увёл тебя вчера из клуба? Почему ты тут? Почему не у себя дома? Почему я принёс тебе таблетку? Почему именно ты? Что почему, я не понимаю, - он делает вид, что не имеет понятия, о чём речь.

Как же это бесит!

- Не дури! Почему ты ведёшь себя, как ни в чём не бывало, после того как я кинул тебя в своём же доме? Это просто невыносимо…

- Билл, - он кривится, не желая больше меня слушать, затем встаёт и целует меня в лоб. – Ты же мой омега, я не буду тебя бить.

Его губ касается улыбка, альфа разворачивается, а я уже собираюсь проорать ему вслед, что я не его омега, но спрашиваю совершенно другое:

- Что это за место?

Каулитц разворачивается на пятках, словно с самого начала ожидал этого вопроса и делает пару шагов обратно.

- Это мой дом на окраине города. Здесь три этажа, сигнализация, плюс охрана у ворот, - мне кажется, что он специально всё это мне говорит, чтобы я не смел сбегать. – Это твоя комната. Я подумал, что ты будешь возмущаться, если я поселю тебя со мной, но наши комнаты смежные, - он указывает на дверь рядом с выходом в коридор. – Можешь делать в доме, всё что хочешь, твои вещи я уже перенёс сюда, если что-то забыл, скажи. А сейчас, - он прервал меня взглядом, когда я уже собрался начать возмущаться. – Завтрак уже почти готов, спускайся на кухню. Направо и прямо по коридору к лестнице на первый этаж. Не заблудишься.

Том разворачивается и уходит, оставляя меня в одиночестве.

Как. Мать его. Я. Должен. Здесь. Теперь. ЖИТЬ?!

Я покончу с собой уже к вечеру. Мне срочно нужен план…

Часть 13

Bon Jovi – It is my life

Когда Том уходит, я остаюсь в одиночестве в большой постели под тёплым одеялом и вдруг понимаю, что не хочу никуда идти. Раз уж он заявил на меня права, то должен мне завтрак в постель и печеньки орео. Вот! Так что пусть тащит свою задницу обратно вместе с едой, апельсиновым соком и печеньем. Иначе я буду протестовать на счёт моего пребывания тут.

Свободу попугаям!

Я лежу ещё какое-то время, но потом решаю, что это уже будет верх наглости, потому что Том даже и не знает, что я жду печеньки. Поэтому я выползаю из кровати, ёжась из-за прохладного воздуха, и иду к шкафу, в тайне надеясь, что альфа ещё не распаковал мои вещи, потому что при побеге мне придётся их собирать снова. К моему разочарованию, Том оказывается слишком заботливым – мои вещи аккуратно уложены по полочкам и развешены на вешалках. Интересно, он сам их складывал или у него прислуга имеется? Надо будет узнать. И ещё я хочу обратно свои документы. И работу. И, чёрт возьми, мою свободную жизнь! Какого хрена я вообще тут распинаюсь сам перед собой? Вот пойду сейчас и скажу ему все свои требования.

Итак. Список:

1. Документы.

2. Возможность уходить, когда и куда я захочу.

3. Работу в моём агентстве (если меня туда возьмут обратно!).

4. Свободу выбора.

5. Свободу слова (хотя её никто не отменял).

6. Печеньки орео.

7. И ещё что-нибудь, придумаю по ходу дела.

Я сбрасываю с себя штаны, в которых спал, и тут замираю. Я только сейчас заметил, что на мне нет футболки. Том меня раздел? Боже, он меня трогал, что ещё он мог сделать со мной, пока я в отключке был, старый извращенец?!

Так, спокойно. Нужно переодеться и нормально поговорить с ним. Я достаю футболку и натягиваю на себя, но бриллиант кольца цепляется за ткань и мешает мне. Чёртово кольцо, чтобы ему пусто было. Да что ж… Я кое-как оделся, сменил джинсы на шорты и отошёл от зеркала.

Безумный шкаф… Вокруг него дурная аура…

Развернувшись, я бросаюсь к двери и распахиваю её, тут же замирая, потому что оказываюсь в комнате Тома. Чёрное постельное бельё, немного скомканное из-за того, что там спал альфа, стальные обои, всё холодное и не уютное.

Но запах. Боже, этот запах. Тут пахнет им всё, вплоть до потолка.

Не та дверь, чёртова дверь, почему их так много?

Я возвращаюсь обратно и толкаю смежную, оказываясь в коридоре.

Как же тут…

Странно.

Если я тут намериваюсь жить, то нужно к чёрту поменять интерьер.

О, Боже, я уже задумываюсь о том, чтобы тут жить…

Это первый признак сумасшествия.

Нужно торопиться и бежать.

Я осматриваюсь. Куда он там сказал? Вроде, направо. Или налево? Чёрт, как тут всё непонятно.