Я вышла из кафе на негнущихся ногах. Сунула руку в карман и сжала в кулаке кольцо Боунса. Я почти выторговала себе свободу. Осталось отсчитать три дня, выпить с Лилит шампанского и перевернуть эту страницу.

– Боунс, я с ней поговорила, – позвонив, сказала я, вдыхая свежий воздух, в котором уже ощущался привкус грядущей осени. – Я пробуду здесь еще несколько дней, а потом сяду в самолет до Кейптауна!

– Не торопись. Я уже взял билет до Штатов.

– Что? Зачем?

– Ты вчера была сама не своя, так что я просто купил билет. Нужно было сделать это раньше, а лучше вообще не отпускать тебя одну. Заодно проведаю парочку старых приятелей в Калифорнии…

– Знаешь, что? Езжай-ка сразу к друзьям, пока я разделываюсь с делами. А потом… – Я заговорщицки понизила голос. – Мистер Оушен, на вашем теле не останется ни одного места, где бы не побывали мои губы.

– Миссис Оушен, – в тон мне отозвался он. – Вы хотите, чтобы ближайшие несколько дней я провел с эрекцией в штанах?

Я смеялась так громко, что прохожие шарахались в сторону. Расступитесь! Идет Скай Полански – самая счастливая девушка на свете!

Боунс рвался ко мне в Бостон. Не знаю, с помощью какой магии и каких слов мне удалось убедить его изменить маршрут и первым делом отправиться в Калифорнию к друзьям. Мне требовались эти несколько дней, чтобы официально порвать с гончими. Когда мой будущий муж сделает меня своей, я хочу, чтобы он шептал мое имя, а не чужое. Хочу похоронить все тайны. Хочу обнажить перед ним не только тело, но и душу. Боунс протестовал, но я была настроена решительно. Пусть мне ненадолго придется променять его общество на общество Бобтейла и Лилит, но ведь это вынужденная мера. Чтобы вырваться из паутины, нужно сделать финальный рывок, а безвольное трепетание крыльев только раззадорит паука. Точнее, босса.

На итоговом совещании по проекту «Бенни Бо» я присутствовала только физически. Мысленно я парила над побережьем Южной Африки, целовала Боунса, гуляла с ним улицами Бостона, примеряла фату и перчатки в свадебном салоне на Сторроу-драйв, подписывала золотой ручкой пригласительные открытки для Хьюго и Кейт…

– Итак, играть первую скрипку будет Алиша, я хочу посмотреть на тебя в деле, девочка, – проводит последний инструктаж Лилит. – Остальные будут на подхвате. Не напиваться. Увижу, что кто-то расслабился, – готовьтесь к увольнению.

Лилит явно была на взводе. Такой напряженности, сосредоточенности и резкости я давно не видела. Если видела вообще.

– Алиша, я хочу увидеть звезды, кометы и райское сияние в твоих глазах. Ты должна сиять ярче «Эксельсиора»[31]. Хорошо выспись накануне. В баре можешь выпить полстакана мартини, не больше. Если Бенни не явится в «Гиену», значит, он приедет куда-то еще, я выясню куда. В случае чего приготовьтесь быстро перемещаться. Проверяйте телефоны. Если получите сообщение «Едем в Сохо», это значит, что я хочу увидеть всех в Сохо через пятнадцать минут. Ровно столько нужно, чтобы поймать такси и добраться туда. Алиша, ты хорошо помнишь план? Если замечаешь, что он перестает тебя слушать, – меняй тему разговора. Импровизируй. Кажись ему простоватой, Бенни уже немного устал от породистых красавиц. Если разговор не завяжется, быстро переходи к плану «Б», времени будет в обрез. Ты или схватишь сокола за хвост, или он упорхнет в небо. А летает он быстро.

Я скручиваю с маленькой бутылки голубую крышечку и делаю глоток воды. Прошел год с тех пор, как я расставляла такие же бутылки на столе. Теперь это делает кто-то другой. А печенье все то же – карамельный «Лотус» в красной упаковке.

– Запомните, он не уйдет с вечеринки в одиночку. Еще никогда не уходил. Так что шансы велики. Главное – не будьте навязчивы и создайте для него иллюзию выбора. Вы все должны находиться в радиусе пяти метров от цели. Если он отошьет Алишу, пробуйте установить зрительный контакт. Если его взгляд задерживается на одной из вас дольше двух секунд – подходи ближе, пытайся завязать разговор. Если он не клюет, отходи, освобождай место для коллеги. Перепробуем все варианты…

– Разве не Скай должна была быть первой скрипкой? – щурится Брук.

– Скай приболела, и звезды с кометами в ее глазах потухли, – говорит Лилит, глядя на меня в упор. – Ни искорки.

«Я увольняюсь вообще-то, – готова сказать я. – Я увольняюсь, и мне все равно, что случится на вечеринке Бобтейла!»

Но Лилит явно не хочет говорить об этом сейчас. Она смотрит на меня, не мигая, сжав челюсти. Судя по ее тону, она не потерпит возражений. Поспорь я с ней сейчас – и это будет равнозначно плевку в кобру.

Гончие смотрят на меня и, наверно, думают о том, что я совсем не похожа на заболевшую. Я улыбаюсь, расслабленно попиваю минералку, накручиваю на палец прядь рыжих волос и мечтаю о самом восхитительном мужчине из всех, которых когда-либо встречала. О мужчине, за которого выхожу замуж, черт возьми!

Только в глазах Алиши не отражается недоумение. Она улыбается мне и подмигивает – едва уловимое движение ухоженных длинных ресниц. Вот с кем мне жаль будет расставаться, когда придет время покинуть «Мальтезе». С этой маленькой золотой лисой.

Два дня до встречи с тобой, мой Океан.

Ты – мой океан, и совсем скоро я утону в тебе.

Зачем мне воздух, если у меня есть ты?

Я бездумно бросала в чемодан вещи первой необходимости. У меня в мозгу не осталось ни одной клетки, которая бы не думала об Боунсе. Все они хором слагали поэмы нашей любви, писали картины нашей будущей жизни, пели и танцевали в пленительном танце.

Короче, голова отказалась мне служить. Я забывала поесть, надевала правый босоножек на левую ногу, а левый – на правую, сожгла лазанью в духовке до углей. Стоило Боунсу позвонить мне, и я забывала, кто я и где нахожусь. Оставался только его голос, его дыхание и пьянящее предвкушение того, что мы скоро будем дышать с ним одним воздухом.

Я чуть не опоздала на самолет до Эл-Эй. Прибежала к своему гейту за минуту до завершения посадки. С трудом припоминая, что положила в чемодан, и едва помня свои имя и фамилию. В салоне самолета меня дожидалась белая как мел Лилит.

– Ты чуть не опоздала! – напустилась на меня она.

– Прилетела бы следующим рейсом.

Я сунула чемодан на полку и попросила у стюарда бутылку воды. А Лилит уже, видимо, успела пропустить перед полетом бокал вина. Вокруг нее витали едва уловимые пары алкоголя и… страх. Я точно почувствовала страх. Неужто Лилит опасалась, что я не приду?

– Этот Бенни Бобтейл. Почему ты так боишься провалить это дело? – не выдержала я. – Ты всегда философски относилась к неудачам. Если мы кого-то упускали, то откладывали дело до следующей попытки. Ты никогда так не нервничала, как сейчас. Что с ним не так – с этим Бенни Бо?

Лилит прижала тыльную сторону ладони к губам и уставилась в иллюминатор, так ничего и не сказав. Самолет дрогнул и покатил по взлетной полосе.

Клубы и ночные бары были моей стихией. Но «Гиена» оказалась не тем местом, где я могла бы расслабиться. Здесь не звучал разбитной фолк или пресный лаунж – воздух сотрясала надрывная, агрессивная музыка. Причем настолько, что впору было вставлять затычки в уши. Холодное, яркое сияние голубых ламп наводило на мысли о лабораториях и допросных комнатах. Барные стулья на длинных металлических ножках, светильники с плафонами из черного стекла, странные мрачные картины на темно-красных стенах окончательно лишили меня покоя. Тревожность усугубляли сутолока и нетрезвый хаос.

Лилит, как обычно, выбрала самый дальний угол зала и, вцепившись в мою руку, повела меня за собой. Мы протискивались сквозь толпу визжащих разряженных девиц и пьяных парней. Воздух отравили этанол и едкая смесь парфюмов.

– Ну и местечко. Как здесь можно отдыхать? – Мне хотелось спрятаться, сделаться невидимкой.