— Ты научишь ему меня? — спросил принц. Эйнар молча кивнул в ответ.

Поддерживаемый Эвальдом и мэтром, опираясь на клюку, граф вышел наружу, и друзья направились прочь, подальше от этих грязных трущоб и бьющей в нос вони.

Друзья шли вдоль узких улиц, направляясь к центру города, где находились дома зажиточных горожан и дворцы знати. Эвальд рассчитывал снять какое-нибудь сносное жильё, где бы граф, Эмилиус и принцесса, могли укрыться от гнева чёрного колдуна, узурпировавшего власть над миром, когда тот узнает, что принц Сариолы жив и намерен предпринять какие-то действия против него.

— Господин граф, но почему все говорят, что это принц Эвальд покушался на вашу жизнь перед тем как покинуть ваш дом двадцать лет назад? — спросил Эмилиус.

— Это объявил шейх Сайлу по приказу Гилморга уже после войны. Я не мог ничем помешать им. После смерти эмира, который покровительствовал мне, меня лишили всего. Я удивляюсь, почему Гилморг не убил меня, после того, как я выжил после того удара кинжалом. Скорее всего, он просто забыл обо мне, — безмолвно ответил граф.

Друзья приближались к центру города. На одной из площадей царило необычное оживление. Там стояла огромная толпа народа.

— Что там происходит? — спросил Эвальд.

— Шейх выступает с речью. Это он любит, — произносить напыщенные фразы перед людьми, — махнул рукой Красавец.

— Мэтр Эмилиус, ступай дальше, и сними для нас какое-нибудь жильё получше, — сказал принц. — А мне пора потолковать с этим гнусным псом.

— Надеюсь, ваше высочество, вы не станете лишать его жизни?

— А это уж посмотрим, как сложатся обстоятельства, — недовольно произнёс принц.

Он вышел на площадь, где толпились горожане. Тут были представители почти всех сословий — от знати в ярких парчовых халатах, расшитых золотой вязью, до нищеты в ободраных лохмотьях. У края площади был установлено возвышение в виде помоста с перилами, похожего на ложу, украшенную знамёнами, на котором стоял очень богато одетый человек, обращавшийся к толпе с речью. Принц сразу узнал шейха. Сайлу сильно потолстел и обрюзг, длинная борода опускалась ниже пояса. Его дорогой халат из зелёной парчи был расшит узорами в виде листьев. На голове шейха был надет большой тюрбан из красного шёлка, перевязанного золотыми шнурами. Пальцы наместника украшали многочисленные перстни с рубинами и сапфирами. Шейха окружали так же богато одетые приближённые. Внизу, у подножия помоста, стояла многочисленная стража, вооружённая копьями и саблями.

Принц протолкнулся свозь толпу, чтобы подобраться поближе к помосту.

— О, народ Алхиды! — восклицал шейх, воздев руки в длинных рукавах, — дни и ночи я молю Всевышнего о твоём благоденствии! Я думаю о каждом из вас, я хочу, чтобы вам жилось легко и счастливо под властью великого и всемогущего повелителя мира, который доверил мне править вами, мой любимый народ! Да продлит Всевышний дни Повелителя, и даст мне сил и мудрости править вами честно и праведно!

— И ты ещё говоришь о честности, подлец! — крикнул Эвальд.

Шейх услышал его слова и осёкся.

— Это ещё кто? — спросил он, недовольно поморщившись, у одного из своих разодетых в пух и прах приближённых.

— Ничего существенного, господин, — ответил важный вельможа. — Наверное, какой-то сумасшедший.

— Так выловите же его, и всыпьте ему плетей, чтобы он не смел говорить такие слова!

— Будет исполнено, господин, — склонил голову приближённый и кивнул стражникам. Воины двинулись к Эвальду. Принц мгновенно проник в их сознание и приказал им остановиться. Они встали, как вкопанные, оцепенев, не в силах двинуться с места. Эвальд прошёл между ними, и поднялся вверх на помост по деревянным ступенькам, сооружённым сбоку.

— Вон отсюда, индюки! — бросил он приближённым шейха. — Я желаю лично говорить с наместником!

Свита шейха недовольно загудела.

— Как смеешь ты, бродяга, дерзить наместнику? — гневно спросил начальник стражи, тот самый, кто отдал приказ схватить Эвальда.

— Я не бродяга, а принц Сариолы.

— Даже если ты принц, разве не знаешь ты, что сословие монархов упразднено Повелителем, и теперь ты никто?

— Мне нет дела до вашего гнусного повелителя, и мне глубоко наплевать, что он там упразднял! Кто я или никто, но я тот, кому ты будешь сейчас повиноваться!

С этими словами Эвальд приподнял вельможу за шиворот парчового халата и отвесил ему пинка. Спотыкнувшись, бедняга полетел вниз по лестнице, путаясь в длинных рукавах. Остальные поспешили сойти с помоста, дабы не подвергнуться такому же унижению. Шейх, оторопев, открыл рот и безмолвно наблюдал за всем этим. Наконец, они остались одни на помосте. Народ внизу притих от неожиданности.

— Ну, что же стоишь ты, негодный раб гнусного повелителя? Я принц Сариолы. Поклонись же мне, как полагается наместнику императора приветствовать принца крови! — грозно сказал Эвальд. — Или мне придётся поучить тебя манерам?

— Я? Как я могу поклониться тебе, безвестный проходимец?

— Ты, наверное, предпочитаешь, чтобы голова твоя скатилась на площадь? — принц рукой коснулся рукоятки меча.

Покраснев, стыдливо озираясь, шейх поклонился. Пышный тюрбан едва не упал с его головы. Над площадью пронёсся гул изумления. Некто, безвестный, посмел так грозно разговаривать со всемогущим наместником владыки мира, и заставил его поклониться себе!

— Я недоволен тобой, наместник! — сказал Эвальд, схватив шейха за ворот халата. — Как мог ты объявить, что я нанёс подлый удар в спину Эйнару Красавцу, и отплатил злом за благодеяние? Ты обесчестил меня в глазах народа. Такое оскорбление только кровью смыть можно, и я намерен покарать тебя, поганый пёс!

Эвальд толкнул наместника, и тот отлетел к краю ложи. Шёлковый тюрбан, наконец, упал на пол.

Шейх, наконец, осознал, что происходит, и понял, что может запросто лишиться жизни сейчас, и ни стража, ни армия Алхиды не сможет ему помочь.

— Простите, господин! — трясясь от страха, пробормотал Сайлу. — Так приказал мне Повелитель.

— А у тебя, что же, не осталось чести и совести, что ты готов исполнить любую подлость, если тебе прикажет Повелитель?

— Простите, господин! Гнев Повелителя страшен! Я думал, что вы умерли, и никому от этого не будет плохо.

— Подлый пёс! Твоему преступлению нет оправдания!

— Прошу вас, принц, простите меня! Не лишайте меня жизни!

— Ты должен исправить свою ошибку!

Шейх призвал глашатаев и приказал им объявить народу о том, что принц Эвальд не повинен в покушении на Эйнара Красавца двадцать лет назад. Глашатаи повиновались. Народ встретил это известие равнодушно, мало кто помнил, кто такой Эйнар Красавец, и ещё меньше помнило этот случай.

Принц удовлетворённо кивнул головой.

— А теперь осталось назвать имя злодея, совершившего преступление.

— Нет! — испуганно вскрикнул шейх. — Не надо этого делать, ваше высочество! Ежедневно в Алхиде случаются поножовщины, и незачем вспоминать об ударе кинжалом, нанесённом двадцать лет назад, тем более, что Эйнар жив!

— Да, он жив, и он назвал мне настоящее имя преступника.

— Незачем произносить его! — в ужасе зашептал шейх. — Гнев Повелителя страшен!

— Рано или поздно слово правды должно быть сказано!

Принц крикнул глашатаям:

— Наместник повелел объявить, что в покушении на Эйнара виновен лорд Гилморг!

Глашатаи замерли от страха.

— Да разве же можно объявить такое? Как может быть Повелитель виновен в чём-то? Ты хочешь смерти всем нам, чужеземец!

Эвальд задумался, склонив голову.

— Неужели так смог оплести всех вас ложью и страхом этот ничтожный колдун? Но скоро придёт конец этой преступной власти, — произнёс принц. Он отпустил бархатный халат шейха и спустился с помоста. Народ безмолвно расступился перед ним.

— Это посвящённый рыцарь! — раздался чей-то шёпот в толпе. — Посмотрите на его медальон!