Когда Эвальд открыл глаза, над лесом вставало утро. Костёр догорел, в золе тлели угли. Нежные лучи рассвета освещали облака над горизонтом. Волны прибоя с шумом разбивались о скалы. Невдалеке серой громадой высилась башня Гилморга. Эвальд поднялся на ноги и потянулся, разминая затекшие мышцы. Вдруг вдалеке на тропинке, ведущей от моря, он увидел человека, направлявшегося прямо к нему. Фигура человека показалась Эвальду знакомой. Он напряг зрение и вгляделся в лицо приближающегося путника. Эмилиус! Это был он, в этом не было сомнений!

Мэтр тоже заметил принца и побежал к нему со всех ног.

— Ник! Как же я рад видеть тебя! — рассмеялся принц и принял его в объятия.

— Доброе утро, Ваше высочество! А уж как я рад видеть вас живым и здоровым, это не сказать словами!

В руках мэтр держал старый щит.

— А вы, господин, как вижу, пьянствуете, — сказал Эмилиус, увидев бурдюк с вином. — Вы победили дракона?

— Увы, пока ещё нет, — ответил принц. — Но расскажи мне, добрый мэтр, как ты нашёл меня? Я вижу, тебе удалось раздобыть щит в Лангории?

— Перед тем, как рассказывать, я хотел бы осушить стаканчик — другой. Эх, если бы у вас хватило терпения подождать меня ещё десять дней в порту Энчи, мы бы путешествовали вместе! Да, мне удалось раздобыть щит в часовне в Лангории. Монахи сначала не хотели мне его отдавать, говоря, что это якобы бесценная реликвия, оставленная в часовне призраком древнего короля Эдвина Непобедимого, первого правителя Империи.

— И как же тебе удалось их уговорить отдать тебе щит?

— Хе-хе, вряд ли кто устоит перед звоном золота, и из служителей Всевышнего вовсе не все святы и неподкупны. За каких-то сто золотых мне удалось выторговать у них щит.

— Ты сохранил наши деньги! А я — то думал, что ты потерял их!

— Нет, нет, вовсе не потерял, и ещё осталось немало!

— Ну, рассказывай дальше, добрейший мэтр!

— Когда я прибыл в порт Энчи, моряки сказали мне, что вы погибли во время бури.

— Подлецы! Они вернулись, бросив меня в открытом море!

— Они сказали мне, что вас смыло за борт волной, когда налетел шквал, и вы сразу пошли ко дну, потому, что на вас были тяжёлые доспехи. Но я не поверил им, так как знал, что вы не из тех людей, которые тонут в воде, и нужно искать ваши следы где-то на той стороне моря. Я пересёк море на баркасе, а затем с караваном дошёл до Оуш-Тигаринта. Я расспрашивал там о вас, но никто в городе не слышал о принце Сариолы. А затем на рыночной площади я увидел ваш портрет, грубо нарисованный углем на стене. Я спросил у жителей, кто это изображён на рисунке, и мне сказали, что это некий Дениел Северянин, боец арены. Я понял, что вам для чего-то понадобилось сменить имя, и стал разыскивать Дениела, но мне сказали, что он днём раньше покинул город и с караваном отправился в порт Ликон. Мне пришлось дождаться следующего каравана, чтобы следовать за вами, к счастью, он отправлялся через день после того, с которым ушли вы, дорогой принц. Потом недолгие уговоры галерщиков в Ликоне, которые не хотели везти меня к берегу чудовищ, но опять же помогли золотые.

— Странно, что тебе удалось уговорить их. Мне пришлось пообещать гребцам выкупить их всех на волю по возвращении, лишь с этим условием они согласились плыть сюда.

— Да, они тоже поначалу капризничали, но я сказал им, что я ваш приближённый, и вы будете очень недовольны, если узнаете, что они задержали меня в порту. Имя Дениела возымело чудесное действие. Быть может, они подумали, что вы, разгневавшись, не выполните своего обещания, и вот, я здесь, с вами!

— Я случайно встретил друга в Оуш — Тигаринте, — сказал принц. — Это Эйнар по прозвищу Красавец. Ты, наверное, был в его доме, разыскивая меня?

— Боюсь, что с вашим другом плохо, — ответил мэтр. — Кто-то зарезал его за день до того, как я прибыл в город.

— Эйнар убит? — взволнованно воскликнул принц. — Какая ужасная потеря! Бедный граф, ему так и не удалось увидеть землю отцов!

— Он был дорог вам? — сочуственно произнёс мэтр, — сожалею, что вы потеряли друга.

— Да, это был верный друг, — грустно вздохнув, сказал принц. — Он очень помог мне. Без него я, наверное, не смог бы продолжать свой путь, а, может быть, и лишился бы жизни. Когда мы вернёмся в Сариолу, я прикажу вписать его имя золотыми буквами в летописи истории.

— Выпьем же за упокой его души! — предложил мэтр, и друзья выпили ещё несколько кубков. Они развели пламя костра и плотно позавтракали, благо, провизии у них было предостаточно.

— Давай же посмотрим на чудодейственный щит, — сказал Эвальд.

Щит был очень старым, его деревянная основа рассохлась, а металлическая обивка проржавела. Покрывавшие его рисунки и письмена давно стёрлись.

— Неужели он сможет защитить меня от дракона?

— Не знаю, господин. Мне тоже в это верится с трудом.

— Возьми-ка меч, добрейший мэтр, и нанеси мне удар, а я попробую прикрыться этим щитом.

Эмилиус взял меч Эвальда и с размаху хватил по щиту, которым прикрывался принц. Щит заскрипел и едва не развалился от удара.

— Хмм. Странно. — произнёс Эвальд. — Быть может, щит спасает от огня?

Он взял щит, попытался пройти с ним сквозь пламя костра, но, обжёгшись, с воплем выскочил оттуда.

— Похоже, мэтр, ты принёс мне обыкновенную деревяшку. Я думаю, очень рискованно будет выступить с ней против дракона.

— Позвольте напомнить, ваше высочество, что щит сей явно магический предмет, и может проявить свои чудесные свойства лишь при прочтении соответствующего заклинания.

— И ты знаешь это заклинание? Почему же ты не говоришь мне?

— Увы, я его не знаю. Я полагал, что его знаете вы. Ведь вы были в храме оракула в Волгарде!

— Какой ужас! — воскликнул принц, — я совсем не подумал о том, что к щиту необходимо ещё и заклинание! Да и если бы я это вспомнил там, в Волгарде, у меня совсем не оставалось денег, чтобы заплатить! Эти монахи брали по сто золотых за один вопрос!

— М-мда, — кисло протянул мэтр, — выходит, что я зря проделал такой огромный путь. И это всё по вине вашего высочества!

— Вовсе не зря, я думаю, — попытался успокоить его принц, — если бы ты знал, в каких жутких приключениях я побывал, ты бы просто порадовался, что тебя не было рядом со мной.

Эмилиус уселся у костра и выпил ещё бокал вина.

— Что же делать, как победить дракона? — Эвальд сел рядом с мэтром и обхватил голову руками.

— Но теперь нас двое! Мы можем придумать какую-нибудь хитрость, например, вы отвлечёте дракона, а я в это время выведу из башни принцессу.

— Нет, — покачал головой принц, — дракон обладает телепатией, и не поддастся на примитивный обман. К тому же, эти затеи очень опасны, и могут стоить жизни кому-нибудь из нас, а то и обоим вместе.

— Но что же делать? Неужели спасти принцессу под силу лишь Страннику?

— Страннику? — произнёс Эвальд, — Вчера вечером мне встретился один удивительный монах, и мне показалось, что это и был сам Странник. Он исцелил мои ожоги, которые я получил, когда пламя дракона обрушилось на меня. А может, это был вовсе и не он, ведь я слышал, что Странник никому не помогает.

— Куда же делся ваш монах?

— Не знаю. Ушёл по направлению к харчевне Йорга. Вы, наверное, встретились с ним по пути.

— Нет, я не видел никакого монаха. Наверное, мы разминулись в пути. Но что же в нём было удивительного?

— Чудесный бальзам, утоливший боль при одном прикосновении к ранам. Вино и еда, появляющиеся из воздуха.

— А что он говорил вам? — взволнованно спросил мэтр. — Я слышал, что Странник помогает людям, которые ему симпатичны, но лишь подсказкой, неуловимым намёком, который только нужно понять.

— Ох, сразу не вспомнить, — ответил Эвальд. — Он говорил, что он запаслив, что это вино слишком крепкое для него, и что он хочет напиться из источника на пригорке.

— Так и есть! — вскрикнул мэтр. — Это и была подсказка! Где же такое видано, чтобы источники били на пригорках!