— Я надеюсь, — сказал Эвальд, — расспросить моряков в южных портах. Возможно, кто-то из них видел эту башню во время своих плаваний.

— Ах! — махнул рукой мэтр, — моряки склонны плести всякие небылицы, особенно после третьей кружечки. К тому же может оказаться, что таких башен несколько на разных берегах, а со стороны моря вовсе не видно, заточена ли в башне принцесса, так что велика вероятность, что вы отправитесь совсем не туда.

— Но что же делать? Как найти Элис?

— Я бы посоветовал тебе обратиться за помощью к Волгардскому оракулу.

— Да, я что-то слышал о нём, — сказал Эвальд.

— Там можно спросить что угодно о чём угодно, и получить точный ответ.

— Неужели? Как легка и проста была бы тогда жизнь!

— Ха-ха, не так уж и проста, как кажется с первого взгляда! Право вопрошать оракул дано всем, любой крестьянин может спросить его, какие будут цены на сено следующим летом, но пользуются этим правом немногие, так как задавать вопросы стоит очень больших денег.

— А где он находится, этот оракул?

— В Волгарде, Стране зелёных дубрав. Чтобы попасть туда, мы не должны сейчас идти в Ренегсберг, а повернуть на восток. Но Волгард далековато, до него миль шестьсот отсюда. Пройдя через леса, мы разыщем древнюю дорогу, ведущую туда.

— Что ж, поворачиваем немедля! — сказал принц.

— Только, дорогой принц, не всякий может войти в Волгард.

— Как это, не всякий?

— В Волгард разрешён въезд только умным людям, а дуракам пересекать границу запрещено.

— Вот как! Ну, надеюсь, волгардцы не сочтут нас дураками. Да и как они отличают умных от дураков?

— В крепости на пограничном пункте перед тем, как выдать путнику подорожную грамоту, его проверяют на особом приборе, который и показывает, насколько умён этот человек. Если прибор покажет, что человек является дураком, въезд в Волгард ему запрещён. При этом не взирают на то, насколько он знатен, учён, и какую высокую должность он занимает. Поэтому эту страну и избегают посещать правители других стран и высокопоставленные чиновники: а вдруг прибор объявит их дураками?

— Каких только причуд не встретишь на свете! — сказал принц. — Но ведь дураки могут просочиться в страну в обход пограничных пунктов!

— Подобные приборы есть в каждом городе. Подозрительного чужака сразу же проверяют на приборе, и, если он окажется дураком, его сразу высылают из страны. Мало того, за глупость из страны могут быть высланы и коренные волгардцы. Первый раз ребёнка проверяют на приборе, когда ему исполняется двенадцать лет. Если родители не заботились о его воспитании, о том, чтобы он рос прилежным и добрым, прибор неизбежно показывает, что он дурак, и тогда его безжалостно изгоняют, несмотря на его малолетство. Родители обычно в таких случаях добровольно следуют за ребёнком в изгнание.

— Что-то жестокое мне кажется в этом порядке, — проговорил Эвальд, — человек может быть вовсе не виноват, если Бог от рождения не дал ему ума.

— Причём показания прибора довольно странны и необоснованны. Он может объявить, например, дураком крупного учёного, автора известных трактатов, а простого крестьянина счесть умным человеком.

— Следовательно, попадём мы в Волгард или нет, целиком зависит от судьбы?

— Я думаю, да. Вот только, господин принц, вы не опасаетесь, что разнесётся нехорошая молва, если вдруг прибор покажет, что вы — хм, — Эмилиус запнулся, опутив глаза.

— Похоже, у нас нет выбора. Придётся рискнуть, — сказал принц.

Солнце начало клониться к закату. В лесу стали сгущаться сумерки. Принц вместе с учёным двигались по узкой тропе между скал. Вдруг тропа вышла к берегу живописного пруда. На берегу, недалеко от воды, под соснами, стоял красивый маленький домик с резными наличниками на окнах.

— Как мило! — обрадовался Эмилиус, — я думаю, тут нам не откажут в ночлеге!

— Эх, как я давно не спал в обычной кровати! — произнёс принц. — Да и покушать бы неплохо по-человечески!

Они подошли к дому и постучались в дверь. Им никто не ответил. Эвальд толкнул дверь — она оказалась незапертой. Принц и учёный вошли в просторную горницу. Внутри никого не было. Посреди комнаты стоял стол, накрытый красивой скатертью, вокруг стола — несколько старинных резных стульев. В другой комнате стояли две застеленные кровати. В доме был порядок, всё было чисто и аккуратно прибрано.

— Как видно, хозяева куда-то ушли, — сказал Эмилиус. — Что ж, подождём их.

Они зажгли свечки и уселись за стол. Шло время. За окнами опустилась темнота, а хозяев всё не было. Принц подошёл к печке и потрогал её стенку — она была ещё тёплой. Открыв заслонку, принц обнаружил внутри чугунок с душистой похлёбкой и сковородку с жареным картофелем.

— Вот это да! — обрадовался мэтр. — Давайте мы, дорогой принц, съедим половину этих яств. Хозяева, полагаю, не очень рассердятся на нас за это, ведь они и сами пожелали бы нас угостить, я думаю.

Эвальд согласился. Они съели половину того, что приготовили хозяева, остальное поставили обратно в печку. Настала ночь. Стало понятно, что хозяева уже не придут сегодня, и принц с учёным мэтром решили ложиться спать, не дожидаясь их. Эвальд с удовольствием растянулся на мягкой постели и забылся блаженным сном.

Тревожное чувство опасности заставило принца проснуться. Он вскочил с кровати, оглядываясь вокруг. В доме было темно и пусто. Вокруг никого не было, только Эмилиус посапывал на другой кровати. В окно призрачным, холодным светом светила луна.

— Мы любим вас! Мы хотим быть с вами! — раздался за окном еле слышный шёпот. Принц подошёл к окну и выглянул наружу. Пруд, залитый лунным светом, представлял собой фантастическую картину. Заросли тростника чуть шевелились под слабым дуновением ветерка. Вдруг Эвальд увидел в лунном свете обнажённую женскую фигуру, отделившуюся от зарослей тростника, затем ещё одну. Тела их светились серебристым оттенком и были как бы полупрозрачны. Вскоре неведомых существ стало много, и они двинулись к дому. Принц разбудил Эмилиуса.

— Это нимфы! — встревоженно сообщил учёный мэтр.

— Они опасны для нас?

— Очень опасны! Они высасывают из человека жизненную энергию.

Принц схватился за меч.

— Меч не поможет против них, — сказал Эмилиус.

Тем временем нимфы приближались, их шёпот был слышен уже недалеко от крыльца:

— Не бойтесь нас! Мы хотим только добра и любви.

Эмилиус начертил на полу магическую фигуру и прочитал заклинание.

— Твоя магия убьёт их? — спросил принц.

— Нет. Их невозможно убить. Заклинание всего лишь не даст им войти в дом.

Нимфы начали стучаться и скрестись в двери:

— Пустите нас! Не бойтесь! Нам будет хорошо вместе! — шептали они.

Эвальд и Эмилиус не сомкнули глаз до утра. Когда настал рассвет, они, наскоро собравшись, отправились в путь. Друзья были рады скорее покинуть это жуткое место. Тропа вела от домика вглубь леса. Пройдя с полчаса, они дошли до развилки. Решено было пойти налево, держась восточного направления. Прошло пару часов, как впереди опять заблестела водная гладь пруда.

— В этой местности довольно много водоёмов, — заметил Эвальд.

— И подозрительных домиков возле них, — сказал Эмилиус, показывая рукой вперёд. Действительно, около пруда стоял такой же домик, как и тот, в котором они провели ночь, спасаясь от нимф. Друзья подошли ближе. Всё вокруг почему-то было знакомо.

— Это тот же самый дом! — воскликнул мэтр. Да, это был тот же самый дом. Наверное, тропа огибала пруд по большому кругу, и возвращалась назад, к дому. Друзья опять пошли по тропе до развилки, теперь повернув направо. Через несколько часов они опять вышли к домику у пруда.

— Наверное, нимфы специально протоптали круговые тропы, чтобы мы всегда возвращались, — сказал принц, — давай-ка пойдём напролом через лес!

Друзья углубились в чащу, с трудом продираясь между деревьями и кустарником. Они держались направления на восток, ориентируясь по солнцу, но к обеду почему-то опять вышли на берег того же самого пруда. Невдалеке стоял домик.