- Но потом ты все выяснил, и это тебя не остановило. Мы с Дебби прикинули и поняли, что я видела его здесь ровно в середине срока его практики. О чем ты только думал? Ты хоть понимаешь, в какие неприятности мог попасть? Заниматься сексом с тинейджером уже само по себе плохо. Но заниматься сексом с тинейджером, который является твоим подчиненным, - вне закона. Джастин, он же мальишка!

- Мам, Брайан кто угодно, только не мальчишка.

- Нет, мальчишка. Я сразу поняла.

- Ты старая! Для тебя все, кто моложе тридцати, - дети.

Она тут же взвивается, а я чувствую укол вины. На самом деле мама вовсе не стара и выглядит куда моложе своих лет. Я просто взбесился и ляпнул, не подумав.

Вздыхаю:

- В чем конкретно ты меня обвиняешь?

- В том, что ты использовал этого мальчика. Что занимался сексом со своим подчиненным. Что превратился в какого-то анекдотичного стереотипного гея.

И тут моему хваленому самообладанию конец. Удалось же ей так точно ткнуть в больное место! Я сам много лет разглагольствовал о том, как печально, что многие геи так одержимы молодостью и сексом. И теперь мне трудно признать, что сам-то я ничем от них не отличаюсь. Но осознание этого рот мне не затыкает. И я ору. Громко.

- Я не потому с ним трахался, что он был несчастным загнанным в угол интерном. И не потому, что ему восемнадцать, а я – тайный педофил. Я трахался с ним, потому что люблю его.

Меня слегка трясет – я ведь впервые в жизни кричу на мать. И употребляю при ней такие выражения. Но это не имеет ничего общего с тем чувством, которое охватывает меня, когда я понимаю, что она смотрит куда-то поверх моей головы. Смотрит на кого-то, кто только что вошел в кухню.

Брайан.

Пиздец!

***

- А ну постой! – командным голосом орет из кухни Дебби.

Ничего нового. Жизнь Майки так тщательно контролируется, что сразу проскочить наверх ему очень редко удается. Куда чаще ему приходится сначала являться в кухню и подробно обо всем докладывать. Вообще-то Майки давно бы уже пора перерезать пуповину. Ему девятнадцать в следующем году. Как ему строить собственную жизнь, если он обязан ежедневно отчитываться перед матерью?

Самое удивительное, что он вроде как и не возражает. Ну да, он бесится, раздражается, ноет, но я-то хорошо его знаю. Если Дебби перестанет терроризировать его своей любовью, он просто пропадет. Это, кажется, единственное, в чем мне повезло с семейкой. По крайней мере, предки меня не достают, и я могу делать, что угодно. Ну то есть, наверно, знай они, что мне на самом деле угодно делать, они бы этого не позволили. Но пускаться в выяснения им неохота. А мне только того и надо, верно?

Майки плетется в кухню, а я направляюсь к лестнице. Иногда я остаюсь и отираюсь рядом с ним в надежде, что в моем присутствии Дебби побыстрее от него отстанет. Вот только это никогда не срабатывает. Дебби вообще плевать, слушает ее кто-нибудь посторонний или нет. Не то, что мои родичи, которые из всего делают тайну. Впрочем, может, Дебби просто нечего скрывать?

В общем, если она заводится надолго, я просто поднимаюсь наверх и жду Майкла в его комнате.

Но на этот раз Дебби возвещает:

- Не ты! – Она поворачивается ко мне и подманивает пальцем. - Ты! А ты, милый, иди наверх, - обращается она к Майки.

- Маааам! – тот всегда страшно смущается, когда его матери приходит охота поговорить с кем-нибудь из его друзей.

Не понимаю, почему. Как по мне, так Дебби веселая, заботливая и зациклена на сексе не меньше, чем мы. К тому же, она принимает его ориентацию. Моя мать, узнай она, что я гей, наверно потащила бы меня к экзорцисту. Если бы вообще хоть раз на меня после взглянула. А Майки не ценит того, что имеет.

- Иди в комнату, - заявляет она тоном, не терпящим возражений.

Майкл смотрит на меня, и я поощрительно киваю. Тогда он топает наверх. Уверен, он там сейчас засядет на верхней площадке и будет подслушивать. Не знаю только, догадывается ли об этом его мать.

- Не собираешься мне рассказать, что там у тебя с Джастином? - начинает она, как только его шаги стихают.

Вот это да! Она собирается говорить со мной о Джастине? Как он вообще попал в наш разговор?

- Что у меня с Джастином?

- Ты с ним трахаешься, не так ли?

- Не твое дело, с кем я трахаюсь, - холодно отвечаю я.

Никогда еще я не был с ней так резок. Обычно стараюсь держаться в рамках вежливости. Какой бы надоедливой она ни была, она все же мать моего друга и заслуживает уважения. Правда, чем старше я становлюсь, тем меньше во мне в принципе уважения к людям. Уважение еще заслужить нужно. А то, чему меня предки учили – уважать всех старших поголовно просто потому, что так положено, –гребанное дерьмо. Дебби всегда присматривала за мной, и за это я многое ей спускал. Но сейчас ей удалось завести именно ту тему, которую я ни с кем не желаю обсуждать. Я ей не сын. И лезть в мои дела она не имеет права.

- Брайан, - мягко начинает она, мгновенно поменяв тактику. - Я просто пытаюсь присматривать за тобой, потому что, видит бог, родители твои этого не делают. Джастин - прекрасный парень, но он намного тебя старше. И нельзя ему было заниматься сексом с таким юным мальчиком.

Я насмешливо фыркаю.

- А что, ты думала, я только с малолетками трахаюсь? У них ничему не научишься. И какое вообще значение имеет возраст?

И зачем только она каждый раз поминает моих родителей?

- Такое, что по возрасту он ближе скорее ко мне, чем к тебе. И к тому же он твой начальник. Вы в страшные неприятности могли попасть.