Он поворачивается ко мне и запускает пальцы мне в волосы. Хочу отшатнуться, но мне вроде как это нравится. Это ведь физический контакт, верно? А любой физический контакт ведет к траху. По крайней мере, в случае с Джастином.

- Нет никаких «может быть», Брайан. Ты, правда, лучше.

- Ты меня не знаешь!

Это ведь правда. Ну, мы трахались пару раз – и что? И проводили много времени вместе… Но это не значит, что он хоть что-то про меня понимает. Вот Майки знает меня. Он знает, какой я мудак, и все равно остается со мной. А никто другой не станет. Наберется однажды мудрости и бросит. Майкл просто запал на меня, потому и держится так долго. А у Джастина это так много времени не займет.

- Я знаю все, что мне нужно знать, Брайан. Я тебя раскусил.

Глава 12

Мы с Брайаном замечательно проводим выходные. Он даже не против самых обычных занятий: мы общаемся, смотрим фильмы и телепередачи, разговариваем, готовим, ходим в качалку, в воскресенье обедаем в ресторане подальше от Либерти-авеню и просто расслабляемся. И, конечно же, трахаемся. Много трахаемся. Теперь, когда он больше не мой интерн, мне проще отпустить себя и просто получать удовольствие. А проводить время с Брайаном – вообще сплошное удовольствие.

Единственной ложкой дегтя становится то, что в субботу мне чуть ли не силой приходится заставить Брайана выполнить обещание и позвонить Майклу. До самого вечера он не сдается и игнорирует мое зудение, а потом, когда, наконец, соглашается, я и сам уже начинаю жалеть о своей настойчивости. Из доносящихся до меня реплик можно с уверенностью заключить, что разговор складывается не очень. Майкл явно все еще расстроен после вчерашнего и заводится только больше, когда Брайан объявляет, что не появится до конца выходных.

В принципе, я Майкла отлично понимаю. Там, у бильярдного стола, Брайан чуть ли не вешался на него, а спустя пять минут безжалостно бросил. Брайан сколько угодно может твердить, что Майкл все понимает. Но я то знаю: когда ты влюблен, ты каждый раз ведешься на такое, потому что никогда не перестаешь надеяться. Вот как я, например. Хотелось бы думать, что на месте Майкла я давно бы уже все это прекратил. А не отирался бы вокруг Брайана в качестве безотказного мальчика для битья. Мне, конечно, тоже приходится мириться со всем этим Брайановым дерьмом, но мы с ним хоть сексом регулярно занимаемся – а это все же какие-никакие, но отношения. О Майкле же Брайан говорит так, что любому очевидно – трахаться с ним он не будет. С другой стороны, порой он ведет себя с ним так, что нетрудно догадаться, почему же до Майкла никак это не дойдет. В этом возрасте, когда дело доходит до любви, мало кто руководствуется здравым смыслом. Да что уж там, я и в своем возрасте в вопросах любви им не отличаюсь.

Брайан стоит у окна и разговаривает с Майклом, а я нарезаю продукты для обеда, усиленно делая вид, что не прислушиваюсь. Потом он дает отбой, подходит ко мне, молча вынимает у меня из рук нож и волочет меня в спальню. Там он целует меня едва не до боли, стаскивает одежду, приспускает собственные брюки и трахает меня почти без подготовки. Хорошо, что это не первый наш раз за сегодня, иначе вышло бы довольно грубо. Не то чтобы, правда, мне это не доставило удовольствия… Кончив, он обрушивается на меня и лежит ничком. А я долго еще прочесываю пальцами его влажные волосы. Пока, наконец, он не объявляет, что страшно голоден, а я что-то и не думаю его кормить.

В воскресенье мы снова едем к нему - взять свежую одежду и рубашку для ресторана. Сидя в машине, я гадаю, что об этих еженедельных поездках думают соседи, и не придет ли им в головы поделиться наблюдениями с его родителями. Но Брайан только отмахивается и говорит:

- Не думай об этом.

Сам он, похоже, так и делает.

Самое трудное – это, трахнувшись в понедельник утром, оставить его в постели и уехать на работу. Как бы мне хотелось остаться с ним! У него ведь еще две недели каникул…

Когда вечером я возвращаюсь домой, в лофте его нет. Я весь день твердил себе, что так и будет, и все равно мне ужасно обидно – хоть бы записку оставил. А потом я вдруг замечаю, что он не забрал выстиранную с вечера одежду. Улыбаясь, открываю нижний ящик комода и складываю ее туда. У Брайана свой собственный способ оставлять записки. Нужно только уметь их прочитать.

Во вторник вечером, приехав в ЦГЛ, понимаю, что как-то тут подозрительно много народу. Я специально хотел подойти незадолго до закрытия, оставить постер и сразу же уехать. С того самого субботнего утра, когда Дэн и Скотт заявились в лофт, я никого из своих здешних друзей не видел и честно могу признаться, особенно по ним не скучал. Но сегодня все как нарочно тут собрались.

Лорен сообщает, что сейчас начнется заседание комитета, и я обязательно должен на нем присутствовать, потому что, кроме прочего, обсуждаться будет и постер для карнавала. И у меня не получается ей отказать. Я много лет ходил на все заседания и вообще считал это место вторым домом. Никто же не виноват, что я вдруг перестал здесь чувствовать себя комфортно. Да и какие, собственно, у меня планы на вечер? Сидеть дома и ждать, что Брайан объявится или хотя бы позвонит? В общем, я проверю сообщения и, подчиняясь правилам ЦГЛ, неохотно выключаю телефон.

Замечаю среди присутствующих Дебби и радостно занимаю место рядом с ней. Не знаю, почему она сегодня решила прийти – она редко сюда наведывается, слишком занята в PFLAG - но не хочу спугнуть удачу и лишних вопросов не задаю. Заседание тянется бесконечно. Дэн толкает очередную поучительную речь, а Теннис рявкает на каждого, кто осмелится отвлечься. Я люблю женщин, честно. Натуралки, лесбиянки, неопределившиеся – без разницы, я со всеми могу найти общий язык. Но Теннис – просто гопник какой-то. Если уж хочешь быть бучем, делай это как Мелани, с долей самоиронии. Вот Мелани мне нравится.

Наконец, меня просят показать постер. В эти выходные я – по совету Брайана – внес в него кое-какие изменения, и рисунок теперь выглядит сексуальнее.

- Подчеркни член, - посоветовал он. – Что за радость видеть на афише горячего парня, если невозможно разглядеть, чем он оснащен.

Да уж, насчет Брайана я не ошибся, он станет гениальным рекламщиком. «Вангарду» лучше держать ухо востро.

- Джастин, как красиво! – первой отзывается Линдси.