Мне хочется проглотить его. Я так по нему изголодался. Очень трудно стаскивать с него одежду, не прекращая целовать. Наконец, удается хотя бы расстегнуть и стянуть брюки, и он что-то подобное проделывает с моими.

- Трахни меня, - шепчет он мне в губы.

По крайней мере, звучит как-то так. Точно трудно понять, потому что я все еще засовываю язык ему в глотку. Одну ногу он закидывает мне на бедро, но она сползает, и я подхватываю ее рукой. Надеваю презерватив, наношу смазку, прижимаю его к стене и толкаюсь внутрь. Он блаженно стонет. Нет, так неудобно. Закидываю на себя и вторую его ногу. Мы оба так заведены - долго не продержимся. Это хорошо.

И вот он выплескивается между нашими телами, и я отпускаю свой собственный оргазм. Как бы ни было хорошо, и сколько бы веса ни принимала на себя дверь, все-таки он охрененно тяжелый. Так что, стоит мне выйти из него, мы тут же валимся на пол.

- Было охуенно горячо.

- О да, - улыбается он и ласково прочесывает пальцами мои взмокшие волосы. И я вдруг понимаю, что меня это не напрягает. Не так, как обычно.

- Могу я еще что-нибудь для тебя сделать? - шутливо добавляет он.

- Можем переместиться в постель и все повторить.

- Отличный план!

Глава 10

Жизнь моя теперь напоминает американские горки. Особенно в эмоциональном плане. Потому что настроение у Брайана меняется, как погода осенью, а все мои чувства замкнуты на него. Но и все, что не касается Брайана, представляет собой сплошную чреду взлетов и падений. Вчера я был уверен, что к сегодняшнему дню останусь без работы. И вдруг – отсрочка, и я уже лечу в Чикаго спасать свою карьеру.

Я знаю, что все, что мы с Брайаном напридумывали и распланировали, скорее всего, не сработает. Шансы, что нам хотя бы удастся встретиться с Лео Брауном, минимальны, но, на самом деле, это не имеет особого значения. Все дело в том, что я еду в Чикаго с Брайаном, который теперь является основной движущей силой моих поступков. Это его исследование, его идея, его кампания. А мне к тому же еще и очень не хочется признавать перед ним свое поражение. В нем самом столько упорства – представить не могу, чтобы он не получил, чего хочет, и просто сдался. И я не могу ему сказать, что даже и пытаться не стану. К тому же он, кажется, и во мне самом пробудил какую-то ранее дремавшую настойчивость.

И опять же не будем забывать о том, что это возможность провести время с ним вдвоем. Каким бы безнадежным я ни считал наше предприятие, от этого я отказаться не могу.

Я приезжаю за ним, и он впопыхах вылетает из дома. А следом тут же выходит коренастый мужчина, наверное, его отец. Брайан, кажется, сейчас запрыгнет в машину и заорет:

- Гони! Гони!

Честно сказать, все это очень похоже на бегство. Однако я все-таки выхожу из автомобиля и знакомлюсь с его отцом. Он высокий – не ниже Брайана. Только вот его сын никогда угрожающе надо мной не нависал.

Из нашего короткого разговора я извлекаю много полезной информации. Для начала - то, что Брайан многое утаивает от родителей. Они не знают, сколько он зарабатывает, и о гранте никогда не слышали. Всеми силами стараюсь не коснуться тем, которые могут ему навредить, и все вроде проходит гладко. Из невысказанного я тоже делаю кое-какие важные выводы. Теперь мне ясно, что мистер Кинни из тех людей, что ждут от окружающих безусловного подчинения. Я уже видел, что случается, когда Брайан осмеливается ему противостоять, и сейчас мне приходится стиснуть зубы, чтобы ничего не ляпнуть.

Совершенно очевидно, что Брайан своего отца побаивается и стыдится. Потому так и летел к машине, что хотел избежать нашей встречи. А его отец, сколько бы ни притворялся заботливым папочкой, на самом деле печется лишь о деньгах, которые тот зарабатывает. Закончив разговор, мистер Кинни сразу же уходит обратно в дом - ни слова, ни взгляда сыну на прощание. Даже мой отец куда больше обо мне волновался.

По дороге в аэропорт я сижу, прикусив язык, потому что мне страшно жаль Брайана, а он меня за жалость не поблагодарит. А затем, к счастью, срабатывает эта его способность не думать о том, о чем думать не хочется. И Брайан, наконец, расслабляется и начинает получать кайф от первоклассного обслуживания. Сначала в аэропорту, потом в самолете. Жаль, что я так занят рисунками. Хотелось бы и мне разделить с ним восторг от дорогих удовольствий.

В самолете он ведет себя довольно предсказуемо, но мне легко удается его утихомирить. Заниматься сексом во время короткого перелета было бы очень недальновидно. Слишком опасно! К тому же посадку объявляют быстрее, чем он успевает досмотреть фильм. Отель вроде бы тоже удостаивается его одобрения. Ну еще бы! Это же «Четыре Сезона».

Однако нам еще нужно закончить работу. Руки у Брайана золотые – ну, это я и раньше знал. Он проделывает все очень точно и аккуратно. И как же хорошо, что мне остается лишь закончить рисунки, а прикрепляет их к бордам и покрывает лаком он. Уже поздно, и я очень устал – не настолько, чтобы отказать ему, если он начнет приставать, но настолько, чтобы с благодарностью повалиться в постель, раз он этого не делает.

На другой день мы три часа кряду высиживаем в офисе Лео Брауна. Я так и знал, что ничего не выйдет. И все же слегка надеялся, что нам повезет, - ради Брайана. Он заслуживает успеха. В конце концов, Брайан предлагает уйти, но по его тону я догадываюсь, что он что-то замыслил. Я соглашаюсь выйти, полагая, что на улице он расскажет мне о своих планах. Но он вдруг резко разворачивается и убегает обратно в здание, бросив мне через плечо, что забыл мобильник. Целых тридцать секунд я не понимаю, что происходит, а потом просто примерзаю к земле, не зная, что предпринять.

Очень хочется подняться в офис Брауна и выволочь Брайана оттуда за ухо, как нашкодившего ребенка. Снова что ли читать ему лекцию, в каких ситуациях допустимо заниматься сексом? Предыдущая, однако, особого успеха не возымела, значит, и новая, видимо, не сработает. К тому же, поднявшись, я непременно увижу Брайана с другим. Мне, правда, это так уж нужно? Смотреть, как Брайан с кем-то трахается, - не самое любимое мое времяпрепровождение. Если только в процессе он не трахает глазами меня.

И все же я целых пять минут надеюсь, что ошибся. Но время идет, и я понимаю, что никакой ошибки нет. И вот он выскакивает из дверей и принимается ловить такси. Я едва не умоляю его соврать мне в ответ на вопрос, чем он там занимался, но его тон не оставляет сомнений. И остаток пути я таращусь в окно, гадая – сколько же еще раз я позволю ему трахаться с кем-то, чтобы мне помочь? И могу ли я как-нибудь это предотвратить? И какого дьявола я ревную? Этот парень явно ничего для него не значит. Собственно, как и я.