Потом я затаскиваю его в кинотеатр, где мы, конечно же, минут пять спорим о том, на какой фильм пойти. Напоминаю, что в эти выходные я заказываю музыку, и мы идем туда, куда хочу я. Но к середине фильма я уже жалею о своем выборе. Это кино лучше бы смотреть с Майки. И хотя Джастин вроде бы не высказывает недовольства, я все же считаю, что должен немного загладить вину. Остаток фильма мы как-то пропускаем. А на выходе из зала лишь вежливо улыбаемся косящимся на нас соседям по ряду. Ебаные гомофобные уроды! Можно подумать, мы там отсасывали друг другу в темноте! Ну, пообжимались немножко - это ведь не считается!

- Хочешь пойти в клуб? – спрашивает он, пока мы ловим такси.

- Неа, не очень. Давай лучше вернемся в отель и напьемся в баре.

- Не выйдет, - смеется он. – Персонал знает, сколько тебе лет. Тебя не станут обслуживать.

- Тогда поднимемся в номер и напьемся в мини-баре.

В итоге мы заказываем в баре пару бутылок пива и просим доставить их в номер. Но успеваем ополовинить только одну, потому что принимаемся трахаться и до конца ночи из постели уже не вылезаем.

Следующим утром за завтраком мы оба зеваем, ожидая, когда нам принесут заказ. Выходные пролетели так быстро. Нужно успеть на вечерний рейс в Питтсбург, и от этой мысли мне что-то совсем не весело. Да кто в здравом уме захотел бы возвращаться в Питтсбург? Так что я стараюсь просто об этом не думать.

- Хочешь пройтись по магазинам после завтрака?

Пожимаю плечами.

- У меня не так много денег.

- А мы просто поглазеем на витрины. И, если увидим что-нибудь путное, я всегда могу купить это тебе - в благодарность.

- Я думал, что в благодарность ты выполняешь все, что я захочу.

- Ладно. Мне просто хочется что-нибудь тебе купить. Но я пойму, если ты откажешься.

Он шутит что ли? Стану я отказывать от подарка, как же! Но в итоге, получив костюм, рубашку и галстук от Hugo Boss, я едва не лопаюсь от изумления и восторга. Не то что бы я думал, что он мне шарик со снегом купит, но и на такой роскошный подарок не рассчитывал. А как приятно покупать одежду в дорогих магазинах. Продавцы так и стелятся перед покупателями с солидными кредитками. И меня впервые называют «сэр». Ну, не впервые, еще Джастин ночью в пятницу…

И вот времени до отлета остается только на то, чтобы собрать вещи, выписаться из отеля и прибыть в аэропорт. На этот раз в бизнес-зале мы оба жадно набрасываемся на закуски, т.к. не успели пообедать. Едим и прикалываемся шепотом над другими пассажирами. Джастин выдумывает про них ужасно смешные истории. В которых каждый наш сосед по залу оказывается тайным геем, к тому же еще и влюбленным в кого-нибудь совершенно неподходящего.

А в самолете все резко меняется. Не могу я больше притворяться, будто вот это вот – и есть моя настоящая жизнь. Потому что это не так. Потому что я не сделался вдруг богатым, свободным и счастливым. Потому что мне нужно ехать обратно, в свою унылую реальность со скучными друзьями и пустыми карманами. И пройдет не меньше девяти месяцев, прежде чем я смогу хотя бы подумать о том, чтобы что-то изменить.

Весь полет Джастин что-то рисует. Пару раз он пытается со мной заговорить, но я отвечаю односложно. И взгляды его меня раздражают. В них столько грусти, столько сочувствия. А я не хочу, чтобы он мне сочувствовал! Или расстраивался из-за того, что я не желаю больше притворяться, будто между нами есть что-то, чего на самом деле нет. Потому что суровая правда в том, что мы не пара. Я не завожу бойфрендов. Может, он думал – к этому все идет? Ага, да он завтра же утром начнет штаны пачкать от страха, что кто-то про нас узнает. Ебаный трус!

Я так зол на него, так зол. Зачем только он на пару дней ткнул меня носом в эту роскошь? У меня никогда раньше такого не было, и мне неплохо жилось. По крайней мере, до этих выходных я так считал.

В аэропорту Питтсбурга мы получаем багаж, забираем джип с парковки и в молчании едем домой. Когда подъезжаем, на улице уже темно. Не желая разговаривать с Джастином, я выскакиваю из машины, хватаю с заднего сидения сумку, но тут он меня окликает:

- Спасибо, что помог мне и поехал со мной в Чикаго.

Блядь, иногда он бывает таким церемонным. Что, переключился уже в рабочий режим? Весь такой натянутый – и не в хорошем смысле. Смотрит, правда, мягко – даже в тусклом свете фонарей видно. И вид у него такой расстроенный, такой печальный. На хуй все это!

- Помнишь, пару дней назад ты прочел мне лекцию, что нельзя ни с кем трахаться ради того, чтобы что-то получить?

Он хмурится, не понимая, к чему я веду, но кивает.

- Как же это тогда ты сам в эти выходные сексом расплатился со мной за помощь?

Глава 11

Следующие двадцать минут я просто сижу в машине у дома Брайана и лишь потом завожу мотор. И все равно меня еще так трясет, что за руль лучше бы не садиться. Хорошо, что уже почти полночь, – улицы пустынны, и я благополучно добираюсь до цели. Но что делать дальше – не знаю. Просто сижу в машине и смотрю в черноту тихих пригородных улиц.

Неужели он правда сказал мне такое? После всего, что у нас было в Чикаго… Как он мог вот так? Он действительно именно так все и видит? Считает, что я просто расплатился с ним за услуги? Да я вовсе не из благодарности занимался с ним сексом! А из-за того, что это именно то, чего я хочу, - хочу постоянно. Тогда уж это мне стоило бы платить ему за то, что он меня трахает. Потому что это ведь я все время этого хочу. Больше всего на свете. А вся эта ерунда про то, что я буду весь уикенд выполнять его желания, - это же был просто флирт. Что-то вроде прелюдии.

Если же он и правда видит все именно так, тогда что он, по его мнению, от этого получил? Сексом он может заниматься с кем угодно. Я ему для этого не нужен. Если он считает, что я спал с ним только из благодарности, означает ли это, что секс со мной имеет для него хоть какую-то ценность? Если бы ему все это было совершенно безразлично, то он не счел бы секс со мной платой, ведь так? Или для него это была просто очередная сделка? И я значу не больше, чем секретарь Лео Брауна или охранник из «Вавилона»? Как часто он вообще расплачивается с людьми натурой?