Ну вот и все. Теперь можно начинать.

Просыпаюсь я не раньше полудня. Сначала понять не могу, где это я. Озираюсь по сторонам. Оказывается, разбудило меня дребезжание сервировочного столика. Я весь так приятно вымотан. Но стоит мне вспомнить, чем мы занимались прошлой ночью, как член тут же дергается. Приоткрыв один глаз, вижу Джастина в белоснежном гостиничном халате. Он накрывает на стол в соседней комнате.

- Прости. Я тебя разбудил? – спрашивает он.

- Все нормально. Иди сюда и позаботься обо мне.

Он улыбается и идет ко мне, на ходу сбрасывая халат. Его всегда безупречная кожа покрыта красными отметинами в тех местах, где я наставил засосов. Придется ему в понедельник надевать на работу рубашку с воротником. Следы укусов с ночи уже поблекли.

Он целует головку моего члена.

- Ты вот это имел в виду?

Кивнув, погружаю пальцы ему в волосы, чтобы убедиться, что он не передвинет голову куда-нибудь еще. Это единственное, чего мне не хватало прошлой ночью. Довольно трудно демонстрировать чудеса орального искусства, лежа на спине с привязанными к спинке кровати руками. Но теперь он это компенсирует, и очень быстро доводит меня до оргазма. Я всегда быстро кончаю, когда он мне отсасывает.

Он переползает повыше и растягивается рядом со мной.

- Будешь вставать? Не нужно, если не хочешь.

- Дай мне минуту, и я тебе отплачу.

- Лучше не надо, - смеется он. – У меня задница немного саднит. Давай дадим ей отдых до вечера, если ты не против.

Черт, кажется, меня вчера слишком унесло! Теперь я уже рад, что он придумал этот выход – со стоп-словом.

Он опускает руки мне на бедра и слегка стискивает их - думаю, чтобы уверить меня, что все хорошо.

- Ты голодный?

- Ага.

Он пытается встать, но я заваливаю его обратно на кровать, сползаю вниз по его телу и дарю ему ответный минет.

Кончив, он блаженно вздыхает. А затем ухмыляется:

- Я про еду говорил.

Сначала мы идем в душ, так что к завтраку я уже больше похож на человека. Джастин объясняет, что встал так рано, потому что хочет кое-куда сходить. Я очень даже за, пока не выясняется, что кое-куда – это в «Чикагский институт искусств». Картинная Галерея? Серьезно?

- Это не обязательно. Я обещал делать все, что захочешь ты. Так что можем заняться чем-нибудь еще. Или, если ты хочешь сходить куда-то один, я могу пойти сам.

Эта идея мне тоже не слишком нравится. К тому же на самом деле никаких конкретных планов у меня нет, так что в итоге мы все же идем в музей. И там оказывается не так скучно, как я ожидал. Я думал, в случае чего, скоротаю время за изучением местных талантов, но внезапно выясняется, что рассматривать картины очень увлекательно. Ну, или слушать комментарии Джастина. Он очень много знает об искусстве. И его интерес к нему мог бы посоперничать с интересом к сексу.

Потом мы гуляем в парке. Начинается дождь, и мы бежим прятаться в ближайший ресторан. Место явно шикарное, из тех, что мне точно не по карману. Честно сказать, я в ресторане такого класса и не бывал никогда. Мы для такого заведения одеты слишком просто, но нас все же впускают – потому что еще рано, и потому, что Джастин умеет найти подход к людям. Он улыбается этой своей ослепительной улыбкой, извиняется за «дискредитацию заведения» - и вот нам уже дают столик с прекрасным видом.

Во время обеда вдруг понимаю, что, кроме Майки, Джастин – единственный человек, с которым я разговариваю. Не в буквальном смысле, конечно. Но я от природы довольно молчалив и нелегко схожусь с людьми. Может, от того, что большинство из них презираю. Просто потрындеть я могу с дюжиной человек, но вот по-настоящему поговорить особо не с кем.

Разговаривать с Джастином – это не то, что с Майки. Мы с Майки дружим вот уже три года. Я часами могу с ним болтать, но круг тем, которые мы затрагиваем, довольно ограничен. Фильмы и комиксы, музыка и сплетни. И парни, конечно. Вот, собственно, и все. Раньше меня это вроде как не волновало, ведь Майки так всегда рад общению со мной. И мне нравится, конечно, то, как он в рот мне заглядывает, но все же разговоры от этого получаются довольно однобокими. Майки сразу же соглашается с каждым моим утверждением. Я мог бы сказать ему, что решил стать серийным убийцей, и он кинулся бы мне аплодировать. Ну или нашел оправдание.

Джастин же не соглашается почти никогда, всякий раз затевает спор. Каждое слово, что вылетает у меня изо рта, он обдумывает, а потом задает уточняющие вопросы. Это касается и чепухи, что я выдаю для пущего эффекта, и серьезных соображений. Круг его интересов очень широк, но мы почти ни в чем с ним не сходимся, кроме основополагающих жизненных вопросов. Нам нравятся разные фильмы, разные книги, разная музыка, а вот мнения в вопросах политики и религии у нас практически совпадают.

И, тем не менее, с нашей первой встречи я ни разу не ощущал, что мои взгляды критикуют или принижают. Он всегда внимательно меня выслушивает, так, будто каждое мое слово ему очень важно. Он и спорит лишь потому, что ему интересно мое мнение, даже если оно и не совпадает с его собственным. Майкл мне практически поклоняется, но лишь Джастин принимает меня полностью. Он не делает мне поблажек, но и продавить не пытается. Его одобрение еще нужно заслужить – и от этого оно особенно ценно. И он обращается со мной, как со взрослым.

С обедом мы разделываемся за час. Персонал старается обслужить нас побыстрее, пока не начала собираться солидная публика. И Джастин идет им навстречу. Расплачивается он кредиткой, но потом еще оставляет большие чаевые наличными. Я расспрашиваю его, как правильно оставлять на чай – оказывается, дать слишком много ничуть не лучше, чем дать слишком мало. Просто удивительно, сколько всего нового я узнал за эту поездку! Джастин даже рассказал, какими базовыми знаниями из области искусства стоит обзавестись, чтобы производить хорошее впечатление на клиентов.