- Он заставлял меня просить. Умолять. Снова и снова. Говорить, как сильно я хочу, чтобы он меня трахнул.

- А раньше ты говорил другое.

- Да нет, то же самое.

- Ну, и это тоже. Но еще ты сказал, что он просил тебя снова и снова повторять, как сильно ты хочешь его. Что куда более важно.

… - Скажи это.

- Что сказать?

- Скажи, что ты меня хочешь.

- Я хочу, Брайан. Я так тебя хочу!

- Да! Еще! Скажи еще!

- Хочу тебя. Все время. Ни о чем другом не могу думать. Все время хочу тебя. Никого никогда не хотел так, как тебя.

- Еще!

Поверить не могу, что той ночью все эти слова срывались с моих губ. Я не лгал, я говорил то, что чувствую, но… Откровенничать с Брайаном никогда не казалось мне хорошей идеей. Он ведь ненавидит открытое проявление эмоций. А той ночью сам этого хотел. Требовал, чтобы я повторял это снова и снова, пока не охрип. Удивительно даже, что я не сорвался и не произнес: «Я люблю тебя!»

- Ну так… и что в итоге? Он боится и… что? Пытается сделать вид, что это ничего не значит? Оттолкнуть меня?

- Ага, и то, и другое. Он вдруг понял, что не может управлять своими чувствами, и это его напугало. Если ему удастся тебя оттолкнуть, он вернет свою прежнюю жизнь, привычную и удобную. И безопасную – какой бы дерьмовой она при этом ни была. Если он притворится, что все это ничего не значило, он сможет оставить все в прошлом. Уверена, ему даже удастся себя убедить, что так лучше. Поэтому он ранит тебя. Ранит совершенно сознательно. И стремится ударить как можно больнее. Доказывает и тебе, и себе, что ему плевать. Но на самом деле он просто продолжает тебя испытывать. И едва не в голос кричит – не бросай меня.

- Дафни, ты ведь просто пытаешься меня утешить, да?

- Конечно, и это тоже. Но я говорю как психотерапевт. Разумеется, я Брайана совсем не знаю и могу полагаться только на твои рассказы. Предварительно отфильтровав всякую фигню вроде - «Брайан Кинни просто бог». Но вот что, Джастин… ты уверен, что у тебя хватит на это сил? Все это растянется очень надолго. Он сильно покалечен, а страхи его сидят очень глубоко. Ты уверен, что сможешь и дальше терпеть его выходки в надежде, что однажды он остановится? Потому что никто не поручится, что это и правда произойдет. Может быть, он так никогда и не сможет перешагнуть через свои страхи. Все возможно. И самое худшее, что может с таким человеком произойти, - это если кто-то возьмется разрушать его стены, а на полпути выдохнется и бросит. Потому что тогда ему станет еще хуже. Это его просто разрушит.

- Не знаю, Даф. Я люблю его. Как бы глупо и бессмысленно это ни было. Но у меня тоже есть страхи. И я всегда избегал боли. Я, правда, не знаю, как долго смогу продержаться. И то, что ты сказала, вроде как придает мне сил. Что я ему нравлюсь, но он боится. Потому что сам я не могу определить, так ли это. Но что, если ты ошибаешься? Что, если ему на меня насрать, и он просто использует меня ради халявной еды, квартиры и всего прочего?

Дафни опускает голову мне на плечо.

- Я психиатр, Джастин, а не ясновидящая. Я не могу поручиться, что права. Все может быть. Но я точно могу сказать одно – будь, пожалуйста, осторожен. Каким бы железным он ни казался со стороны, в отношениях он может быть очень ранимым.

Вздохнув, утешаю себя тем, что она все же произнесла слово «отношения». Значит, все же в неком не общепринятом смысле у нас это есть? Отношения? Хотелось бы так думать. Обещаю себе, что никогда не причиню ему боли. Но люди ведь редко причиняют друг другу боль намеренно? Брайан, впрочем, - не редко. И я знаю, что если мы продолжим с ним встречаться, я не смогу мириться с таким его поведением вечно. Мне нужно всерьез подумать над тем, что сказала Дафни. Действительно, хватит ли у меня на это сил?

Когда люди ранят меня, я всегда стараюсь спрятаться от них подальше. Так было с отцом, с друзьями, которые меня предавали, и с симпатичными мне парнями, к которым я не решался подкатить. Но Брайан уже много раз делал мне больно, а я все еще с ним. Наверное, это что-то да значит.

Проспав всего два часа, пинками загоняю себя на работу. Спасибо Синтии, что по обыкновению ставит передо мной горячий кофе. А потом испытующе смотрит на меня, вся исполненная надежды.

- Мы его заполучили, - улыбаюсь я.

- Ох, спасибо, господи!

Синтия только в прошлом году купила новую квартиру, и потеря работы грозила бы ей и потерей жилья. А если бы меня выставили, ее бы точно уволили тоже. Что вообще-то со стороны Вэнса было бы большой глупостью. Только вот ему это неизвестно, ведь он занимается только руководящим составом компании.

- И мы переезжаем в Художественный Отдел.

- Ничего себе! Как ты это провернул?

- Да это было нетрудно. Кампания-то строилась, в основном, на рисунках. Ладно, пойду, пожалуй, обрадую Вэнса.

Вэнс приходит в дикий восторг и тут же принимается названивать Лео Брауну, чтобы лично поприветствовать его на борту «Вангард». Но тот уже на пути в Японию. Потом Вэнс обнаруживает, что контракт вступает в силу только после назначения нового арт-директора, и весь багровеет. Конечно, у него ведь есть собственный арт-директор. Тогда я предлагаю создать вторую команду. Ну а что, он же хотел расширяться? И настаиваю на том, что людей в свою команду буду подбирать самостоятельно. Иду, так сказать, ва-банк.

Брайан появляется как раз, когда я возвращаюсь в кабинет. В этом своем новом костюме он еще прекраснее, чем обычно. Hugo Boss ему очень идет. Ну а чего я ожидал? Брайану все идет.

- Доброе утро, мистер Тейлор, - произносит он так холодно, что я едва не вздрагиваю.