- Ничего.

- Ничего?

- Ничего, - бросаю на него быстрый взгляд и тут же отвожу глаза.

Просто хочу проверить, хватит ли этого. Я ни звука не издам сверх того, что совершенно необходимо. Пожалуйста, пожалуйста, пусть этого будет достаточно! Я ведь сделал то, чего он хотел. Что еще ему нужно знать?

- Брайан, мне нужно немного больше. Только в этот раз. Пожалуйста.

Ну конечно. Он ведь не знает, каково это. Я только что потерял друга, единственного друга. И единственное место, где чувствовал себя в безопасности. Кроме лофта. И не беря во внимание то, что Джастин теперь вроде как тоже мой лучший друг. Но я думал, Майкл всегда будет рядом.

Я не могу говорить об этом. Не могу. Поджимаю губы, прикусываю их посильнее, потому что – блядь, это так унизительно! – чувствую, как к глазам подступают слезы. Ни за что не заплачу! Иначе мне придется уйти, а податься мне некуда. Я не останусь здесь, если Джастин увидит, как я плачу. Так у нас ничего не выйдет.

Я утыкаюсь лицом Джастину в плечо, и он принимается гладить меня по шее и перебирать пальцами волосы. И это почему-то помогает. Я вдыхаю поглубже, и чертовы слезы отступают.

- Я сказал ему, что сделаю это, а сам не сделал.

Не знаю, слышно ли ему там вообще что-нибудь, потому что я все еще вжимаюсь лицом ему в плечо.

- И что он сказал?

Одной рукой он продолжает перебирать мои волосы, а вторая опускается мне на шею сзади. Просто лежит там, согревая и успокаивая.

- Что он меня ненавидит.

- Ох, Господи!

- Ты сказал, что он возненавидит меня, если я это сделаю. А я не сделал, и он все равно возненавидел.

- Дай ему время, Брайан. Ему сейчас очень больно. Но это он сможет пережить. А секс с тобой не смог бы.

- Ты этого не знаешь, - я поднимаю голову и смотрю на него, кризис миновал. – Не можешь знать.

Он мягко улыбается.

- Конечно, я не могу знать наверняка. Но хоть раз в жизни послушай старших. Он просто боится тебя потерять. Именно поэтому он тебя об этом и попросил. А ты просто… ты ведь хотел сделать это для него. Почему вдруг передумал?

Я упираю язык в щеку и ухмыляюсь.

- Ну, если б Дебби узнала, что я трахнул ее малыша, она бы меня вышвырнула. И ты угрожал сделать то же самое. И что ж мне теперь бомжом становиться? Ни один трах этого не стоит.

- Отличная попытка. А на самом деле?

Я пожимаю плечами.

- Почему-то мне показалось, что это неправильно.

И он улыбается, будто бы я прошел какой-то тест. Иногда он бывает невыносимо снисходительным.

- Ты голодный?

- Могу поесть.

Стараюсь не выдать облегчения от того, что разговор, наконец, закончен.

- Отлично, я что-нибудь приготовлю. А тебе надо переодеться. Ты мокрый насквозь. И я всегда чувствую себя извращенцем, когда ты в форме.

- Да тебе это нравится, - подначиваю я, хоть и знаю, что это неправда.

Если что и беспокоит Джастина в наших отношениях, так это мой возраст. Я иду в спальню, а он идет в кухню готовить ужин. Только теперь я вдруг обращаю внимание, что вся моя одежда слиплась в один большой влажный куль. Я вешаю просушить пиджак, потому что другого у меня нет, а остальное кладу в корзину для белья в ванной. Выйдя оттуда, я смотрю в сторону кухни.

Джастин нарезает овощи, но тут же поднимает глаза, словно ощутив на себе мой взгляд. Движения его сбиваются, он опускает нож на стол и медленно идет ко мне, на ходу избавляясь от одежды. Я так люблю в нем вот это – то, что он всегда со мной на одной волне. К тому времени, как он ко мне подходит, мы оба голые и возбужденные.

Еще я люблю, как он меня целует. Никто никогда так меня не целовал. Впрочем, я вообще сейчас ни с кем, кроме него, особо не целуюсь. Уж точно не в губы. Мы опускаемся на кровать, и он принимается ласкать все мое тело, руками и губами. Потом я переворачиваюсь на живот и чувствую, как его язык скользит вниз по позвоночнику. И от предвкушения римминга мне хочется выгнуться над матрасом, но я заставляю себя лежать спокойно и позволить ему рулить. Все, что я делаю, это дотягиваюсь до прикроватного столика и вручаю ему презерватив и смазку. В прошлый раз я просто хотел заключить перемирие. Но сейчас мне очень, очень нужно, чтобы он это со мной сделал. Я должен хоть раз отпустить себя, хоть раз почувствовать, что в моей жизни есть кто-то, кто будет обо мне заботиться, кто заставит меня ему поверить.

Никто никогда не был так нежен со мной, как Джастин. Обычно это не моя сфера, но сегодня я просто весь плавлюсь от его медленных неспешных движений. В них нет опаски или неуверенности. Ему просто нравится меня ласкать, и он наперечет знает все мои чувствительные точки. Есть все же преимущества в том, чтобы трахатсья с парнем больше одного раза.

Потом он распластывается у меня на спине и начинает говорить. Хорошо, что сейчас он не видит моего лица.

- Итак, ты был там каждую ночь? – произносит он тихо и, кажется, с ноткой радостного изумления.

Я пожимаю плечами. Об этом я не хочу говорить тоже. Но он, конечно, так просто не отвяжется. Поэтому лучше уж – вот так. Когда я все еще нежусь от удовольствия. К тому же, он вроде не собирается требовать пространных объяснений. Надеюсь.

- Почему ты приходил только по ночам? Ты что, правда, думал, что я злюсь на тебя из-за аварии? Ты был не виноват, Брайан.