К тому же он может попробовать доказать, что все поправимо. А я не вынесу, если он ко мне прикоснется. Или если я к нему прикоснусь. Не так! Я хочу, чтобы он обнял меня, поцеловал и сказал, что всегда будет меня любить. Что мы лучшие друзья. Что ничто между нами не изменилось и никогда не изменится.

Не могу я ему признаться, что, как дошло до дела, оказалось, что я больше боюсь потерять Джастина, чем его. Это уж точно будет конец. А, впрочем, все одно к одному. Зайти так далеко и остановиться – это еще хуже, чем если бы я сказал «нет» в самом начале. И все равно я не могу заставить себя через это пройти. Просто не могу.

- Значит, со всей Либерти-авеню ты трахаться можешь, а со мной нет? Почему, Брайан?

Потому что так сказал Джастин. Потому что он сказал, что я его потеряю так, словно это самый малозначимый аргумент из миллиона более важных. Словно и у меня, и у Майкла есть очень-очень серьезные причины, чтобы этого не делать. А потерять его – меньшее из неудобств. И тогда я поверил, что он не врет, что он правда беспокоится за меня. И за Майкла. Потому что вот такой он человек.

Майкл от меня отвернется, я знаю. Ну что ж. Это было прекрасно, но ничто не длится вечно. По крайней мере, если в дело замешаны чувства. Но не могу я допустить, чтобы последнее слово осталось за ним.

- Потому что меня задрало устраивать тебе жизнь. Иди и сам найди себе жеребца, который сорвет твою вишенку.

- Брайан! – выдыхает он недоверчиво. И потрясенно. - Почему ты так со мной поступаешь? Я думал, ты меня любишь!

- Всегда любил и всегда буду.

Даже я сам сейчас бы в это не поверил.

- Тогда почему ты не можешь этого для меня сделать?

- Не не могу, а не стану.

Ффух, наконец-то я одет. Оглядевшись в поисках школьной сумки, вспоминаю, что оставил ее внизу. Я разворачиваюсь и быстро иду к двери.

- Знаешь что? – орет мне вслед Майкл. - Я тебя ненавижу!

Ни разу в жизни я не испытывал большего облегчения от грохота захлопнувшейся за спиной двери.

Домой я добираюсь почти два часа. Когда прохожу мимо кафе, мне отчаянно хочется зайти туда, взять чашку кофе и просто подумать спокойно. Но сейчас там Дебби, и она обязательно спросит о Майкле. Она всегда так делает, думает, мы с ним – не разлей вода. И что бы там я ей ни ответил, она сразу догадается, что что-то случилось.

Блядь! Мне вдруг только теперь пришло в голову, что если Джастин меня вышвырнет, мне некуда будет пойти. Дебби меня к себе не пустит – мы ведь с Майклом расплевались. Да и жить у них после случившегося будет невыносимо. С другой стороны, я ведь как раз и не стал этого делать, чтобы Джастин меня не вышвырнул. Только вот теперь мне придется рассчитывать на его гостеприимство до конца лета, пока мне не выделят комнату в общежитии Питта. А это значит, что он сможет выставлять мне любые условия, а мне придется слушаться. Вот пиздец!

Дождь хлещет, как заведенный, и тут я вдруг вспоминаю, что джип-то остался у дома Дебби. Так что мне приходится еще возвращаться и забирать его.

В лофте уже горит свет. Значит, Джастин дома. Конечно, по средам же галерея закрывается рано. Блядь, я надеялся пару часов побыть один и прийти в себя. И зачем я столько времени бродил под дождем? Разыгрывал тут гребанную мелодраму!

Открываю дверь и первым делом вижу сраного Филиппо. Ооо, супер! Именно сегодня Джастин решил во всем признаться. И что, блядь, мне теперь делать? Хотя вроде я ничего интимного не прервал. Джастин стоит от гостя в паре шагов. А Филиппо оборачивается и так на меня смотрит, словно он находится тут по праву, а я – наглый самозванец. Может, так оно и есть, просто я об этом еще не знаю.

Но у Джастина на уме другое. Он вдруг спрашивает Филиппо, откуда тот меня знает. Я полагал, что этот хрен впервые увидел меня в кафе, но тут вдруг выясняется, что нет и… Бляяя! Он видел меня в больнице. Если честно, я всегда поражался, что ничего так и не выплыло. Меня ведь куча сестер по ночам видели. Просто повезло, что ни одна из них ничего не сказала Джастину.

Джастин кричит, и я не знаю, от кого из нас он ждет ответа. Лично я не собираюсь ничего рассказывать, потому что тогда мне придется признаться, зачем я туда ходил. А мне даже думать не хочется о том, как я себя тогда чувствовал. Молюсь, чтобы Филиппо видел меня там не больше пары раз, но, конечно же, ему известна вся эта захватывающая история, и он, ни секунды не медля, вываливает ее на голову Джастину.

Огромная ошибка! Я-то не знал, что Джастин навоображал себе, будто я погиб в аварии. Он только потом, дома уже, все мне рассказал. А Филиппо общался с ним каждый день, ясное дело, он должен был знать. Даже мне кажется слегка жестоким ни слова не сказать при таких обстоятельствах. Ну понятно, он ведь хотел залезть к Джастину в штаны, и ему на руку было молчать.

Джастин велит ему убираться, и я по одному его тону могу сказать, что Филиппо в пролете. Чем бы он теперь ни попытался оправдаться, это ничего уже не изменит. Парень, по-моему, не въезжает, что ему говорят, поэтому я слегка проясняю ситуацию. Я бы, если честно, и физическое ускорение ему с удовольствием придал. Может, если б увидел, как он полетит с лестницы, это скрасило бы хоть немного этот паршивый день.

И вот мы с Джастином остаемся одни, и я тут же вспоминаю, что случилось. Он всего секунду на меня глядит, а потом бросается ко мне и обвивает руками за талию. Наши тела так хорошо совпадают. Всегда совпадали. Я обхватываю его плечи, зарываюсь лицом ему в волосы и просто дышу.

И у меня едва колени не подгибаются от невероятного облегчения. «Кажется, он все же меня не вышвырнет», - рассеянно думаю я. А сам едва не цепенею от ужаса при мысли, что мог все это проебать. Господи, как я мог быть таким идиотом? Как мог этим рисковать? Вот этим чувством, что появляется у меня, когда он рядом. Что все вокруг наполняется смыслом, когда он со мной.

- Что случилось? – спрашивает он и чуть отклоняется, чтобы заглянуть мне в лицо.

И я смотрю куда-то поверх его головы. Не могу взглянуть ему в глаза. И говорить об этом не хочу. Но в этот раз у меня, похоже, особо нет выбора. Нужно, как минимум, сообщить ему голые факты.