А потом я вспоминаю, что у него не все гладко. Раньше я не стал бы задавать вопросов, зная, что он не хочет об этом говорить. У меня и собственных проблем хватает, к чему еще и чужие на себя наваливать?

Но это ведь не только его проблемы, так? Они и меня касаются. Я это с ним сотворил, и я должен это исправить. А если у меня не получится… ладно, не будем об этом думать. Он рассказывает, что там стряслось с его рукой и ногой. Как я понимаю, трудности с ногой, в основном, от головы. Если она за шесть недель ни разу его не подвела, то, значит, скорее всего, с ней уже все нормально. Но он страшно параноит. Раз так, с этого и начнем.

Он замирает на пороге и сопротивляется, когда я пытаюсь вытолкнуть его на тротуар. И мне приходится стиснуть зубы. Если б не я, он был бы сейчас здоров и счастлив! Но я так по нему проехался, что он теперь даже на улицу выходить боится. Поначалу мне кажется, что он сейчас просто оттолкнет меня и спрячется в доме. Но мы все же выходим на улицу. Он весь белый, как простыня, и так мне в руку вцепился, что аж больно. Еще и второй рукой хватается за локоть. Хорошо, что в супермаркете он разжимает пальцы и берется за тележку. Завтра, наверно, синяки будут.

Разобравшись с основными покупками, я отправляю его за мороженым, а сам несусь к овощному отделу и хватаю первый попавшийся огурец. Затем мчусь обратно и потихоньку наблюдаю за ним, спрятавшись за стеллажом. Не хочу, чтобы он был один, если его вдруг накроет истерика. Поначалу он вроде в порядке, но потом начинает все время озираться по сторонам, вертеть головой и прикусывать большой палец.

И я тут же вальяжно приближаюсь к нему и кладу в тележку огурец, делая вид, что не замечаю, как он облегченно переводит дыхание. Будем считать, что с заданием он справился. Провалом было бы, если бы он сразу бросился мне на шею или словил паническую атаку, пока меня не было. Думаю, он вовсе не так плох, как считает. Это что же, в ебаной реабилитации не нашлось ни одного человека, чтобы с ним позаниматься? Им вроде как раз за это и платят? С другой стороны, мама Тейлор, наверно, требовала, чтобы с ним там все сюсюкались, как она сама.

Днем нам нужно пойти в кафе. Вчера я не заглядывал, и хотя я не в первый раз нарушаю условия нашей с Дебби сделки, двух дней подряд она мне не простит. А, может, она уже знает, что Джастин дома. Правда, когда мы приходим, с виду вроде кажется, что нет, ничего она не знала. Это хорошо, не придется мне ее убивать за то, что не предупредила. Заталкиваю Джастина в угол дивана, пока она не набросилась на него с поцелуями и объятиями. Оказывается в том, чтобы держаться за руки, есть свои плюсы.

Теперь моя очередь рассказывать новости. Я и не против. Я типа как горжусь, что ушел из дома. Наконец-то сумел постоять за себя перед предками. Ну не то что бы прямо уж постоять. На самом деле, я сбежал, пока Джека не было дома, и матери так ничего и не сказал. Но это все в прошлом, не хочу больше об этом думать. Я смотрю в будущее – и там меня ожидает переезд к Майклу. Еще недавно я бы от этого в восторг пришел, но теперь мне уже не особо хочется опять попадать под тотальный контроль. Да и кто в здравом уме согласился бы променять лофт на дом Дебби?

- Я хочу, чтобы ты остался.

Что-то изменилось. Какими бы новыми страхами Джастин не обзавелся, вывести меня из себя он больше не боится. Раньше он всегда осторожничал. А сейчас открыто все говорит. Прошлой ночью он сказал, что скучал по мне, хоть и знал, что я не выношу телячьи нежности. А теперь предлагает жить вместе?

И я сам не понимаю, то ли мне нравится этот новый Джастин, то ли стоит его немного осадить. Если так и дальше пойдет, мы скоро начнем косички друг другу заплетать. Такие штучки нужно душить в зародыше, пока все не вышло из-под контроля. Но с другой стороны он ведь предложил мне и дальше жить в лофте. А мне там нравится. Не нужно будет тесниться в доме у Дебби. К тому же я постепенно начинаю понимать, как мне чертовски с ним хорошо. Это ничего такого не значит, пусть не думает. Просто с ним весело.

И не будем забывать о кошмарах. Я не хочу, чтобы он о них узнал. Ну а если Майкл и Дебби узнают – лучше что ли? А если я поселюсь у них, они узнают, уж точно. Думаю, Джастин – наименьшее зло. К тому же, когда я вскакиваю посреди ночи, успокоить меня может только возможность его увидеть. Ну и как мне это проворачивать, если он будет в лофте, а я – у Дебби? Не могу же я каждую ночь таскаться к нему, просто чтобы на него посмотреть. Хрень какая-то. Легче уж сразу переехать.

Я соглашаюсь, и Джастин прячет улыбку. Думает, он такой хитрый, да? Временами меня это смешит, а порой просто выбешивает. Не то, что он думает, будто меня провел. Это ведь не так, раз я его манипуляции за милю чую. А то, что он в принципе считает, будто может мной управлять. Он что меня за идиота держит? Сегодня, правда, я все же больше забавляюсь. И, может, чувствую облегчение – ну так, слегка.

Некоторое время все идет гладко. С Джастином все не так плохо, как я боялся. Я, конечно, не могу заглянуть к нему в голову и определить, сколько усилий ему требуется, чтобы побороть панику. Но все равно через неделю он уже может спокойно идти по улице, не вцепляясь мне руку. Я все еще стараюсь не спускать с него глаз, но иногда вдруг задумываюсь, кому из нас это на самом деле нужнее? Он любит, когда я рядом, но вообще-то теперь уже справиться может и без меня. Зато я страшно дергаюсь, когда он уходит с кем-то другим, с Дафни, к примеру. Мне, правда, нужно взять себя в руки. Знаю, все дело в том, что совесть меня мучает за то, что я с ним сотворил, и требует все исправить. И она должна меня мучить. Потому что я, правда, виноват.

В следующие выходные Джастин берет меня с собой покупать новый джип. Не то что бы мы его так уж выбирали. Он почти сразу же останавливается на улучшенной версии его старой машины. Только в этом, уж будьте уверены, две подушки безопасности. Я не ожидал, что будет так трудно. Джастин вдруг говорит, что боится сам вести – вдруг руку заклинит по дороге, и просит меня сесть за руль. И я едва не выбегаю прочь из магазина. Не желаю я этого делать! Ладно, я ведь пошел с ним, чтобы помочь. Нечего строить из себя принцессу! В общем, я сажусь за руль.

Поверить не могу, что это так сложно. Блин, ну почему? Руки намертво пристают к рулю, и я боюсь посмотреть вправо, потому что знаю, что увижу его не таким, как сейчас, а таким, как тогда, - окровавленным и недвижимым. Блядь, да сотрется ли эта картина когда-нибудь у меня из памяти? Когда мы добираемся до дома, я чувствую невероятное облегчение. Джастин, кажется, ничего не заметил. Вот и хорошо.

Он говорит, что еще какое-то время не станет садиться за руль, и я могу брать машину и ездить на ней в школу. Поначалу я отказываюсь, но со временем меняю решение. Что же мне теперь до конца жизни бояться? Да ни за что! И потом, когда его нет в машине, все намного проще. День ото дня моя уверенность растет, и однажды я вообще перестаю думать об аварии.