Джастин закусил губу. Ему казалось, что с каждым сказанным им словом внутри разверзается всё большая пустота.

Брайана потрясли скорбь и желание в голосе Джастина. Он понимал, что сейчас они только начинают подбираться к сути тех событий, и как бы больно ему ни было, в нём почему-то пробудилась надежда. Брайан сжал губы, не зная, что сказать.

— Джастин, — Брайан встал, — ты меня знаешь. Вообще-то, ты знаешь меня куда лучше, чем все остальные вместе взятые, — он подошёл и встал позади Джастина. — Ты же сам это понимал, — предположил он.

Джастин покачал головой, а затем вздохнул и упёрся лбом в прохладное стекло. Зажмурившись, он горько сожалел о том, что тогда он не знал того, что он знает теперь.

— Джастин, — голос Брайана был едва слышен. Он просил о том, что, как он знал, он едва ли может получить. Он просил о прощении.

— Зачем ты хранил его? — не поднимая головы, пробормотал Джастин.

— Потому что ты сделал его для меня. Потому что оно каждый день напоминало мне, что был человек, который любил меня. Что меня любил ты, — серьёзно произнёс Брайан. — Потому что, когда я прижимал к себе это кольцо и этот альбом, — Брайан усмехнулся, но ничего весёлого в этой усмешке не было. — Потому что, когда я прижимал к себе их, я верил, что ты был на самом деле, и что твоя любовь была настоящей.

Брайан подумал обо всех тех ночах, которые он, глядя на звёзды, провёл, сидя у того самого окна, возле которого сейчас стоит Джастин. Ещё Брайан думал о том, как часто он часами стоял у этого окна, прижимая к себе кольцо и альбом, захлёбываясь в бесконечных «что было бы, если».

— Тебя любит Майкл, — сказал Джастин.

Брайан усмехнулся. Старое соперничество всегда неизбежно вспыхивало каждый раз, когда Майкл или Джастин заговаривали друг о друге. Всё-таки есть в этом мире то, что не меняется, что бы вокруг не происходило.

— Но не так как ты, — ответил Брайан, зайдя так далеко как никогда раньше. — Недостаточно, чтобы в течение многих дней создавать кольцо, которое будет что-то значить только для меня одного.

Джастин обернулся.

— Да, я вынимал его из коробочки. Я знаю, что ты сделал. Ты пытался сделать нечто, что символизирует нас. Ты, в который уже раз, давал мне то, что, по-твоему, мне было нужно. Кольцо, которое, вроде как, говорило, что внешне в нас, на первый взгляд, ничего особенного и нет, но внутри в нас скрыто куда больше, чем можно увидеть снаружи, — признался Брайан. — Но кольцо — это не мы.

При этих словах Джастин нахмурился. Брайан приподнял его голову за подбородок.

— Это ты, — на его губах появилась улыбка. — Оно яркое, хрупкое, но при этом крепкое, сложное и красивое. Это ты, Джастин. Вот поэтому я и сохранил его.

У Джастина ком встал в горле. Он зажмурился и постарался его проглотить. Когда он снова открыл глаза, в них стояли непролитые слёзы. Брайан знал, что Джастин в его глазах видит то же самое. Он позволил себе мысленно выдохнуть, понимая, что в кои-то веки он всё сделал правильно.

— Брайан, — голос Джастина был едва слышен. Он поднял руку и провёл пальцами по скуле Брайана, затем по губам. Казалось, Джастин заглядывает Брайану в самую душу. Как было бы просто: нежиться в тех словах, которые он когда-то так мечтал услышать. Слова затягивали Джастина, сердце жаждало снова быть рядом с Брайаном, быть вместе, шутить вместе, обсуждать вместе, вместе испытывать страсть, но для этого было уже слишком поздно. Всё, что было между ними, осталось в далёком прошлом. У них был шанс быть вместе, но время для этого прошло. Они уже не строят жизнь, а просто перебирают остывшие угли. Джастин знал это, но чувствовал, что Брайану ещё предстоит осознать это.

— Прости меня, Джастин, — сказал Брайан. — Я редко говорю это, но я так виноват перед тобой.

В ответ Джастин лишь кивнул. В карих глазах он видел отражение своих же сожалений и тоски. Джастин чуть подался вперёд и легко, нежно коснулся губ Брайана. Это был поцелуй-прощение, и Брайан понял это. Он притянул к себе Джастина, обнял его и углубил поцелуй, выражая свою благодарность и жажду.

Когда они всё-таки разорвали поцелуй, Джастин устало улыбнулся.

— Я рад, что ты сказал мне.

Брайан усмехнулся, затем кивнул.

— Всё то время, что ты был в Париже, мне так не хватало тебя, — признался Брайан.

— Мне тоже не хватало тебя, — ответил Джастин.

На сотую долю секунды ничего не выражающая маска сменилась иным выражением, но оно было столь кратко, что Брайан решил, что сейчас лучше сделать вид, что он ничего не заметил. Сейчас не время разбираться ещё и с этим.

— И что же нам теперь делать? — спросил Брайан. — Только не надо нести эту хрень про искупление.

— Это не хрень, — с этими словами Джастин осторожно выбрался из объятий.

— То есть, ты сейчас наказываешь сам себя, — холодно произнёс Брайан. Он почувствовал, как отчаяние поднимается вверх по позвоночнику, так как он видел, что-то единственное, что ему нужно для жизни, снова медленно утекает сквозь пальцы, причём, сам он был бессилен что-либо изменить.

— Я не могу объяснить, — абсолютно искренне ответил Джастин, зная, что даже если он и попытается, Брайан всё равно не поймёт.

— А ты попытайся, — тихо, но твёрдо сказал Брайан.

— Уж слишком многое произошло, — Джастин вздохнул и закусил губу.

— Чушь это всё! — за то, что ему нужно, Брайан решил бороться до конца.

— Эндрю мёртв, Брайан. Он мёртв, — Джастин отрицательно замотал головой, будучи не в состоянии объяснить, почему даже сейчас ему тяжело произносить эти слова. — Тебе когда-нибудь доводилось быть свидетелем того, как умирает дорогой тебе человек?