– В случае, если у леди Брукшир родится сын, – продолжал тем временем мистер Гримли, – титул переходит к нему. До своего совершеннолетия опекуншей состояния юного графа будет назначена леди Брукшир. В случае рождения девочки, боюсь, никакое вспомоществование ни ей, ни вам, миледи, не предусматривается. – Стряпчий откашлялся, явно борясь со смущением, вызванным тем, что ему приходится сообщать графине о столь неприятной перспективе. – Ужасный промах со стороны покойного графа, но таков уж закон, миледи.

Чертов закон! Мередит едва заметно кивнула головой и натянуто улыбнулась, жалея, что не имеет возможности сказать мистеру Гримли, что она лично думает о британском законодательстве.

– Если родится девочка, я выделю содержание ей и леди Брукшир, – безмятежным тоном сообщил мистер Колфилд.

Вздох удивления сорвался с губ Мередит.

Не менее удивленная услышанным, тетушка Элеонора взглянула на племянницу поверх расставленного перед ней чайного сервиза.

Неужели они могли заблуждаться и он готов взвалить на себя заботу о родне покойного сводного брата? Так просто? Молодая женщина окинула взглядом суровые черты его лица. Маловероятно. Скорее всего, он просто красуется своим великодушием перед мистером Гримли. Ни одно из произнесенных им слов ничего не значит. Даже если деверь сейчас не кривит душой, как надолго его хватит? На год? На десять лет? А что, ежели и с ним произойдет несчастье? Что случится, если мистер Колфилд внезапно умрет? Она снова будет вынуждена бороться с бедностью один на один.

– Превосходно! Я предполагал, вы так и поступите, милорд, – воодушевился мистер Гримли, а затем, подавшись вперед, уперся руками себе в колени. – Отнюдь не всегда подобного рода затруднения решаются с такой легкостью и щедростью. Что значит истинное аристократическое воспитание!

– Не спешите причислять меня к аристократии, – довольно сухо ответил Колфилд.

Мередит стало немного не по себе от мысли, что она обманывает по-настоящему благородного джентльмена. Почувствовав тошноту, женщина прижала руку к животу. Лучше бы она возненавидела его. Лучше бы Николас Колфилд оказался жадным негодяем, недостойным наследства. Ради успокоения ее совести ему следовало быть таким.

– Вы должны знать, что у меня на иждивении живут моя тетушка и страдающий от болезни отец, – произнесла Мередит и затаила дыхание.

Она ожидала увидеть тень сомнения на его лице, ждала, что вот сейчас он либо выдвинет дополнительные условия, либо откажет в щедрости ее родне, но у мистера Колфилда не выросли рога на голове и раздвоенный хвост сзади… по крайней мере пока…

– Ничего страшного, – невозмутимо сказал он.

Мередит нахмурилась. Они с Эдмундом одной крови. Со временем негодяй в его девере обязательно проявит себя.

– А еще есть кое-кто из слуг… с необычной внешностью… Вы, возможно, не захотите держать их в доме… Я чувствую определенную ответственность по отношению к ним… – Мередит гордо приподняла подбородок. Ее заявление просто обязано рассердить деверя.

– Полагаю, вы имеете в виду вашего колоритного дворецкого?

– Да. Шрам Нелса производит неприятное впечатление на некоторых гостей этого дома, – произнесла Мередит.

– Признáюсь, несколько необычный выбор дворецкого.

– А как по мне, у него весьма внушительный вид.

Выслушав столь своеобразное описание внешности бывшего кулачного бойца, мужчина слегка приподнял бровь.

– Пожалуй, что так. Ни один непрошеный гость мимо него, думаю, не проскочит.

– Да, – ледяным тоном согласилась Мередит.

– Если уж я решу избавиться от кого-либо из слуг, то предложу ему перейти к вам в услужение с условием, разумеется, что он не зря будет есть свой хлеб. Терпеть не могу бездельников. Я никому не позволю злоупотреблять вашим великодушием.

Пальцы Мередит непроизвольно сжались в кулаки. Не нуждается она в его советах насчет того, как вести хозяйство. На протяжении долгих лет она превосходно со всем справлялась без посторонней помощи.

– Я и сама неплохо разбираюсь в людях…

«А в Эдмунде ошиблась», – напомнил ей тонюсенький голосок, прозвучавший у нее в голове.

Но это случилось давным-давно. В те годы она еще была наивной девчонкой. Теперь грезы о любви не мешают ее рассудительности.

– Значит, все решено, по крайней мере пока? – спросил мистер Гримли.

Как бы ей хотелось уведомить мистера Колфилда, чтобы он не особо радовался своей временной власти над ее судьбой. Вот только сейчас заявить ему, что у нее непременно родится сын, Мередит просто не могла.

– Вы слишком великодушны, милорд, – вместо этого произнесла графиня. – Могу я осведомиться, каковы ваши планы на ближайшее будущее?

– Мне бы хотелось погостить здесь пару недель, переговорить с управляющим, убедиться, что, пока имение находится в моей собственности, им управляют должным образом, сколь бы ни был скоротечен этот период. В вашем деликатном положении вам вредно беспокоиться о подобного рода делах.

Мистер Гримли энергично закивал, выражая тем самым свое полное согласие.

– Замечательно! Каждому джентльмену следовало столь ответственно относиться к своим обязанностям.

Мередит потребовалась недюжинная сила воли, дабы не высказать мужчинам все, что она о них думает. Деликатное положение! Ха-ха-ха! Что такого деликатного мужчины находят в беременности? Скорее уж Колфилд хочет убрать ее со своей дороги, а сам распоряжаться ее жизнью и хозяйством так, как ему заблагорассудится. Наверняка он относится к тому типу мужчин, которые любят командовать всем, что находится в сфере их жизненных интересов. Напыщенный наглец! Она уже несколько лет управляет поместьем без посторонней помощи! Ей никто не нужен!

– Как вам угодно, – натянуто улыбнувшись, произнесла Мередит, – но я полагаю, вы найдете дела поместья в полном порядке. Я управляла Оук-Раном во время частого отсутствия мужа.

– Но не особенно частого, как мне представляется, – склонив темноволосую голову, произнес мужчина, глядя на ее живот.

Женщина покраснела. Святые небеса! Он что-то подозревает или просто не воздержан на язык? Как бы там ни было, она тот час же поспешила встать на свою защиту… быть может, излишне поспешно…

– В последний раз живым я видела мужа в Бате. Мы с тетушкой оставались в городе около двух недель… А вскорости после этого он скончался…

Мередит заблаговременно сочинила все детали их встречи. Это было крайне разумно, учитывая тот факт, что в последний раз она видела мужа около трех лет назад. Тогда Эдмунд вместе с целой компанией приехал охотиться в Оук-Ран. К счастью, они с тетушкой на самом деле ездили в Бат. Это частично подтверждало ее историю. Маловероятным казалось, чтобы кто-то решился утверждать, будто Эдмунд ни разу не посетил ее во время пребывания на курорте.

– Эдмунд не любил сельскую жизнь. Он предоставил управление имением мне.

– В Оук-Ран нет управляющего, милорд, – заявила тетушка Элеонора, хлопая глазами над краем чашки, словно сова. – Моя племянница и сама вполне успешно управляется с имением. Эдмунд всецело доверял ей.

Последнее утверждение было чистейшей воды ложью. Тете просто хотелось, чтобы посторонние поверили, будто брак Мередит и Эдмунда был вполне сносным.

– Да, – молвила Мередит. – Мне бы не хотелось злоупотреблять вашим великодушием. Полагаю, вам не терпится вернуться в Лондон.

– Как бы там ни было, а мне хочется задержаться на какое-то время в Оук-Ране.

Немного обиженная его излишней настойчивостью, Мередит постаралась придать своему лицу кроткое выражение.

– С радостью. Я не желаю, чтобы у вас сложилось впечатление, будто вам здесь не рады. Это ведь ваш дом, – произнесла женщина, поднимаясь с диванчика. – Хотите увидеть вашу комнату и, быть может, отдохнуть перед ужином?

Прежде чем Колфилд успел ответить, дверь гостиной резко распахнулась. В комнату, широко ступая, вошел отец Мередит. Все от неожиданности застыли на месте. С развевающимися во все стороны растрепанными седыми волосами ее отец походил на умалишенного, сбежавшего из дома скорби. Кровь застучала в висках, когда Мередит осознала, что у отца выдался очередной из его «плохих дней».