Словно прочитав его мысли, Мередит нахмурилась и покачала головой:

– Не надо ни о чем думать.

Обхватив лицо Ника ладонями, графиня запечатлела на его губах страстный поцелуй. Мягкость ее прикосновения возбудила мужчину сильнее, чем ласки самой опытной куртизанки. Он обо всем позабыл. Верно. Не думай – чувствуй. Со стоном Ник впился губами в губы женщины, сжимая пальцами гладкую округлость ее плеч.

– Я хочу быть с тобой, – отстранившись, прошептала она, едва касаясь его губ. – Когда я превращусь в старую замужнюю леди, мне будет что вспомнить.

Приоткрыв веки, Ник прервал поцелуй и заглянул ей в глаза. Пальцами он смахнул мягкие пряди волос с ее виска. Мысль о другом мужчине вновь резанула его. В ответ на этот непрошеный помысел он растворился в долгом поцелуе. Сейчас ему не хотелось думать о том, что вскоре она выйдет замуж. Он так же, как и она, не желал, чтобы призрак будущего мужа стоял между ними.

Решив, что больше не произнесет ни слова, мужчина продолжил неистово целовать женщину. Его безумство все усиливалось. Приподняв юбки до бедер, Ник проворно избавил Мередит от нижнего белья. Ладони ласкали атласную нежность кожи ее бедер, пока пальцы не добрались до источника наслаждения. Надо проверить, готова ли она принять его. Роса вожделения уже покрыла ее. Он погрузил палец в теплую влагу. Вскрикнув, женщина подалась навстречу. Мышцы ее естества сжались. Его прерывистое дыхание заполнило карету, сливаясь со сладостными стонами. Он ввел второй палец, подготавливая Мередит к проникновению. Стон. Мышцы снова сжались. Ник наткнулся на крошечный бугорок и принялся массировать его круговыми движениями, другие же пальцы входили и выходили вновь и вновь. Он воображал, что это его мужское достоинство проникает в нее, тугую и влажную.

Ник все интенсивнее поглаживал маленькую жемчужину. Крик вырвался из груди Мередит. Бедра сжали его руку. Тело женщины забилось от мелкой дрожи.

Желание вызывало тупую боль. Он больше не в состоянии ждать. Руки его дрожали от предвкушения. Он вынул пальцы из влажной плоти. Освободившись от штанов, Ник направил свое орудие к углублению между ее бедрами. Их глаза встретились, когда он завис над ней. Ни разу прежде он не испытывал ничего подобного. Одним решительным движением Ник вошел в нее. Мужчину охватило чувство законченности, завершенности, совершенства… Словно вся его предыдущая жизнь была лишь подготовкой к соитию с этой женщиной. Мередит зажмурилась от сладкой боли. Из груди вырывалось хриплое дыхание. Ник поспешил разжечь ее огонь страсти еще ярче.

Наклонив голову, мужчина горячим дыханием опалил ее ухо, провел языком по коже, слегка прикусил мочку. Он продолжал играть с ней до тех пор, пока не услышал, как тяжело она дышит. Мышцы ее естества туго обхватили его мужское орудие – так плотно, как перчатка прилегает к коже руки.

Подавшись назад, он снова вошел в нее. Мередит застонала. Пальцы впились в его руки. Все его естество охватило ни с чем не сравнимое наслаждение. Ник двигался все быстрее и быстрее, распаленный ее криками восторга и ощущением пальчиков, впивающихся в его напряженные бицепсы. Он вдавливал ее тело в мягкое сиденье кареты. На его толчок она отвечала своим. Мередит подалась вперед и уткнулась лицом в его шею. Маленькие зубки вонзились в ткань рубашки, как раз над соском, побуждая двигаться быстрее… жестче… Женщина издала крик наслаждения и откинулась назад на сиденье. В темноте кареты ее груди сверкали капельками пота. Она издала низкий стон, когда Ник накрыл руками пышные бугорки и принялся по-хозяйски мять их. При этом он не прекращал своих движений в ней. Ее тугое естество прямо-таки выдаивало его. Ничего горячéе и туже он прежде не ощущал. Откинув назад голову, мужчина издал первобытный рык и, содрогаясь всем телом, в последний раз вошел в нее.

Уронив голову в ложбинку между плечом и шеей, Ник вдыхал запах этой женщины. Он все еще оставался глубоко внутри нее и ни за что не хотел уходить оттуда.

– Это было… – Умолкнув, словно для того, чтобы подобрать слово, она наконец произнесла: – Хорошо.

– Если это хорошо, то замечательно меня бы точно доконало, – пробурчал он, уткнувшись лицом в ее шею.

– Мне просто трудно выразить свою мысль.

Женщина лениво поглаживала его волосы. От ее прикосновений по коже забегали мурашки. Ник почувствовал немалую тревогу, когда осознал, что не торопится покидать ее объятий. Его тело, пресытившись, ощущало полное удовлетворение. Отяжелев, он лежал и думал о том, куда же подевалось его всегдашнее чувство внутренней пустоты.

Да, он ощущал себя цельным и до краев заполненным удовлетворением.

Вот это как раз и страшило его, несмотря на то, что такое чувство было необычайно приятным.

Они лежали молча, сплетясь телами в одно целое, не имея ни малейшего желания разъединиться.

Ник услышал, как тяжело вздохнула под ним Мередит.

– Нам надо одеваться. – Мужчина выпрямился и постарался не смотреть на нее, пока приводил в порядок свою одежду.

Судя по шелесту ткани за спиной, она последовала его примеру. Стоило им закончить, карета остановилась. Отодвинув в сторону занавеску, Ник увидел, что экипаж стоит на противоположной стороне улицы напротив особняка леди Дэрринг. Он оглянулся на Мередит… и у него перехватило дыхание. Как же прелестно она выглядела! Раскрасневшаяся… с горящими глазами… Теперь она стала похожа на женщину, которую любят. Поднимая с сиденья свой ридикюль, графиня старалась не смотреть на Ника.

Он не знал, что сказать на прощание. У него хватило здравого ума не предложить ей остаться, хотя подобного рода мысль постоянно вертелась в голове. Мередит должна возвратиться в свой мир, которому принадлежит так же, как он принадлежит своему.

Положив руку на ручку дверцы кареты, женщина оглянулась.

– Спокойной ночи.

Прежде чем у него появилось время передумать, Ник схватил ее за руку, не давая выйти из экипажа. Притянув Мередит к себе, он принялся целовать ее со всем пылом и искусством, которым овладел за долгие годы. Ник схватил ее голову за затылок, прижался к губам своими хищными устами и, запустив пальцы в распущенные волосы, с наслаждением ощутил шелк ее локонов на своей огрубевшей ладони. Из горла женщины полились уже знакомые ему кошачьи звуки. Кровь его запылала. Снова возбудившись, Ник опять запустил руки под ее юбки в поисках источника наслаждения.

Раздался крик кучера. Разобрать, что он кричит, было невозможно, но простонародный говор резко прозвучал с козел экипажа.

Словно вспугнутая птичка, Мередит оторвалась от губ Ника и поспешно сказала:

– Он перебудит всех в округе. Вы должны отпустить меня.

Первым его желанием было сказать, что он ничего никому не должен. Пусть кучер хоть весь город на ноги поставит. Ему все равно… А затем к нему вернулась способность рассуждать здраво. Он кивнул. Вытащив руки из-под подола ее платья, Ник отстранился от Мередит.

Бросив на мужчину последний взгляд, смысл которого оставался для него непонятным, она выскочила наружу. Дверца кареты закрылась за ней, оставив Ника фантазировать насчет того, что он желал бы с ней испытать, будь у него больше времени… и кровать под боком.

Впрочем, ему хватило здравомыслия приказать кучеру ехать обратно, а самому усесться на сиденье. По дороге он твердо решил прислушаться к ее словам и отпустить ее… отпустить навсегда.

Поведя плечами, Ник освободился от фрака и бросил его на большую кровать, над которой на четырех столбиках висел балдахин. Лишь когда фрак упал на постель, мужчина увидел, что кровать уже занята. Бесс в томной позе кошки лежала поверх узорчатого покрывала. Подбородок лениво покоился на ладони, вот только напряженный взгляд выдавал женщину с головой. Выпрямившись, Ник скрестил руки на груди.

– Ну же, Ник? – растягивая слова, произнесла Бесс, поигрывая нитями бус, обрамлявших ее низкий вырез декольте.

Давным-давно доведенный до совершенства прием, привлекающий внимание к ее объемистой груди. Он уже видел это бессчетное число раз, причем не только, когда соблазнить надо было его.