– Вы красивее, чем он говорил.

Мередит залилась краской смущения, сразу поняв, кто этот он. От мысли, что он обсуждал с другими ее внешность, а вернее, все ее недостатки, графиня готова была провалиться сквозь землю.

Девушка вошла в комнату широкими, уверенными шагами.

– Неприязнь к вам совершенно ослепила его.

– Лорд Брукшир сказал, что ему не нравится моя племянница? – воскликнула неприятно пораженная тетушка Элеонора. – Как грубо!

– Тетя! – предостерегающе произнесла Мередит.

– Но так оно и есть, – шепотом молвила тетушка Элеонора, будто стоящая напротив них девушка ничего не могла расслышать. – Меня не беспокоит, что ты сделала. Это неслыханная дерзость обсуждать тебя с чужими людьми. Я непременно скажу ему об этом в лицо, когда мы вновь увидимся.

– Не думаю, что это случится в ближайшее время, – напомнила тете Мередит.

Граф с самого начала дал понять – он презирает высшее общество. Женщина полагала, что, получив право на доступ в свет, Ник не воспользуется им и не станет выезжать на балы в этом сезоне. Мередит считала, так будет лучше, по крайней мере для нее. Она бы не смогла сносить его холодное презрение во взгляде всякий раз, когда они встретятся на рауте или балу.

– Нет, он прямо так не выразился, но со слов графа это легко было понять. По правде говоря, он не выказал даже тени приязни.

– Уверяю вас, наши чувства взаимны, – молвила Мередит, тщетно стараясь сохранить видимость равнодушия.

– Меня зовут Порция. Вы совершенно правы: матушка обожала Шекспира, – сообщила девушка так, словно у нее спрашивали. – Бабуля считает сие занятие весьма противоестественным и неженственным. Леди не должна увлекаться чтением. Бабушка всегда недолюбливала маму, называла ее аномалией среди женщин из-за того, что мама была ученой… – Порция умолкла, переводя дыхание. – Полагаю, мы с вами подружимся, ибо, как я понимаю, она собирается выставить нас на аукцион вместе. Ей всегда удается достичь того, чего она хочет… – Порция издала театральный вздох.

– Бабушке? – переспросила тетя Элеонора, у которой из-за нервного жестикулирования девушки начала болеть голова.

– Конечно бабушке… А кого вы здесь надеялись увидеть? Моя бабушка – вдовствующая герцогиня Дэрринг.

– Герцогиня! – охнула тетя Элеонора, переведя радостный взгляд на племянницу. – Какое везение быть представленной ко двору герцогиней!

– Да уж… Вот только меня удивляет, что лорд Брукшир смог этого добиться, – молвила Мередит.

Любовниками, по крайней мере, они быть никак не могли, так что первоначальные подозрения Мередит оказались лишены оснований, если, конечно, Ника не привлекают престарелые леди. Лично Мередит полагала, что предпочтение более опытных и зрелых в его случае означало не заходить слишком далеко. Как же ему удалось добиться, чтобы ей оказывала покровительство герцогиня?

– Шантажом, – словно прочитав ее мысли, ответила Порция на незаданный вопрос.

– Как? – в один голос воскликнули Мередит и ее тетушка.

Прозвучало это, пожалуй, громче, чем следовало бы. Порция заморгала, решив, по-видимому, выразить мысль по-другому.

– Ну, это был не вполне шантаж, скорее, обоюдовыгодная сделка.

– И в чем эта сделка заключается? – принялась допытываться у нее Мередит.

– Ну… лорд Брукшир поступил вполне порядочно. Он предложил вернуть нашей семье имущество, практически все, что проиграл мой брат, взамен на бабушкино покровительство вам.

– Ну, – не вполне уверенно произнесла тетушка Элеонора, – лорд Брукшир повел себя достойно…

– Какой ужас! – сверкнув расширенными от гнева глазами, воскликнула Мередит. – Это обыкновенный шантаж! Он навязал меня вашей несчастной бабушке. Должно быть, ей все это весьма неприятно.

– Не скажу, что она в восторге от происходящего, но ее неудобства, если уж начистоту, – сущая безделица по сравнению с тем, что нам вернули наше имущество. И не надо называть бабушку несчастной. Она настоящая старая ведьма. Не стоит ее жалеть. Она собирается продать меня, ее единственную внучку, на аукционе, не считаясь с моими желаниями. Бабушка ненамного лучше работорговца.

– А о каком таком аукционе вы тут говорите? – поинтересовалась озадаченная тетушка Элеонора.

– Многие называют это ярмаркой невест, но на самом деле все похоже, скорее, на работорговлю, – сказала девушка, приняв воинственную позу. Сжатые в кулаки руки она уперла в бока. – Дебютантки разве что лишь зубы свои не позволяют внимательно осматривать потенциальным женихам.

Мередит почувствовала, что улыбается, возможно, впервые за несколько недель.

– Можно на все это посмотреть с иной точки зрения, – предложила она.

– И как же? – Порция непокорно тряхнула головкой.

– Это не нас, а мужчин выставляют на аукцион. Мы всегда имеем право отказать претенденту.

Порция невесело рассмеялась.

– Вы, вероятно, можете, но никак не я. За меня принимать или отклонять предложение будет бабушка. Я также не думаю, что с вашим мнением станут считаться, когда дойдет до дела. Лорд Брукшир полагает, что вы примете первое же предложение и не будете затягивать со всем этим.

– Он что, прямо так и сказал? – еще сильнее сжимая свой ридикюль, спросила негодующая Мередит.

– Фактически да.

– Решение буду принимать я, – твердо заверила девушку графиня, ногти которой впились в мягкий поплин ридикюля.

– Но ты ведь все равно кого-нибудь выберешь? – разнервничалась тетушка Элеонора. – Это часть вашего договора, милочка.

– Да, я выйду замуж в этом сезоне. У меня просто нет иного выхода, – взмахнув рукой, произнесла Мередит. – Но я сама буду охотиться на них.

Порция улыбнулась.

– Это мне уже начинает нравиться… Охота, а мы охотницы, а не дичь… Это существенно меняет положение вещей… – Девушка задумчиво склонила голову набок.

И тут в гостиную вошла леди Дэрринг.

– Порция! Вижу, ты уже познакомилась с нашими гостьями, – с нескрываемым неодобрением язвительно заметила вдовствующая герцогиня. Облаченная с головы до ног в черный бомбазин, старуха напоминала Мередит ангела смерти. Опираясь на трость, герцогиня, тяжело ступая, подошла и остановилась перед графиней. – Вы леди Брукшир?

– Да, ваша светлость.

Герцогиня взглянула на тетушку Элеонору, стоявшую рядом с племянницей.

– Мисс Элеонора Бьюкенен, моя тетя, – представила ее Мередит.

Герцогиня едва заметно кивнула головой. Мисс Элеонора тот час же поспешно присела в реверансе. Затем леди Дэрринг вновь посмотрела на Мередит.

– Встаньте, чтобы я могла получше рассмотреть, какой товар мне придется сбыть с рук в этом сезоне.

Мередит едва сдержалась, чтобы не сказать герцогине какую-нибудь колкость. Ей очень не понравилось то, что ее называют товаром. Порция многозначительно взглянула на нее, всем своим видом говоря: «А я предупреждала». Мередит встала и застыла под пристальным взглядом герцогини.

– От вдовьего траура придется отказаться…

– Но минуло всего-то пять месяцев, – набравшись храбрости, возразила Мередит. – Я бы не хотела возбуждать в обществе осуждение.

– Прошло довольно много времени, чтобы не вызвать злословия. К тому же нам надо выдать вас замуж. Ни один джентльмен не приблизится к вам, если на вас будет траур. – Старуха пренебрежительно махнула рукой на платье Мередит.

В глубине души графиня и сама страстно хотела щеголять в платья ярких расцветок, сшитых по самой последней моде. Если вдовствующая герцогиня считает, что так можно, почему бы не забыть об условностях?

– У вас недавно случился выкидыш? – перебила полет ее мыслей герцогиня.

Лицо Мередит вспыхнуло. Она не ожидала, что ей зададут такой вопрос. Уж слишком бесцеремонно он прозвучал в устах вдовствующей особы! Это Ник ей обо всем рассказал? Вряд ли подобного рода сплетни могли дойти до Лондона. Она не из тех, о ком могут сплетничать в свете.

– Да.

– Вижу, вы совершенно оправились после этого. Некоторые женщины после выкидыша чахнут, вы же – напротив… Вам нужно сбросить несколько лишних фунтов. Я расскажу вашему повару, какую пищу ему следует готовить для вас. Не тревожьтесь. Вскоре вы снова будете в форме.