— Вер! — жалобно заныла я. — Где мы найдем такой яд? Ты что, сдурела? И как мы его… ну, подсыплем?
— Ну, — Верка хохотнула дьявольским смехом, — подсыпать — дело нехитрое! Придем к ней в гости, и тю-тю, моя птичка! Желаю тебя, — Верка прищурила глаза, — предать смерти тяжелой и долгой!
«Боже, вот ужас! — подумала я. — И Верка, и тетя Таня… Все — сумасшедшие!»
А Верка тем временем приступила к активным действиям и все же, для начала, решила изуродовать «эту гадину» — облить серной кислотой. Хотя сомневалась — отец ее был человеком жалостливым, как мы уже говорили.
Серную кислоту Верка планировала выкрасть из кабинета химии. Лаборанткой там работала немолодая хроменькая девушка Надя с неустроенной судьбой.
Верка решила с ней подружиться. Это было несложно: Надя, перемыв все пробирки и колбы, скучала. Сидела в своей лаборантской, подперев бледное и некрасивое лицо, и смотрела в окно.
После уроков, набрав в столовке пирожков с повидлом и прихватив из дома модный журнал «Силуэт», Верка и я постучались в лаборантскую к Наде.
Надя обрадовалась, поставила чайник и принялась за журнал. Верка наводила мосты.
К Наде мы шлялись почти каждый день. И она была счастлива. Верка подарила ей карандаш для бровей. Дальше — остатки тети-Таниных французских духов. Потом еще пару дефицитных колготок, просто оторвав от себя.
Надя оживилась, вдохновилась и стала рассказыватьа небылицы про несуществующих женихов. Все они были прекрасными принцами. У всех имелись машины, квартиры и дачи. Почти все были дипломатами или, на крайний случай, артистами или врачами. Все мечтали отвезти Надю в ЗАГС, а она, естественно, выбирала!
И еще советовалась с нами, с двумя дурочками и малолетками.
— Знаешь, Надь! — Верка состроила ну очень серьезную физиономию, — бери того, кто богаче!
— Да все ничего… — грустно ответила Надя.
И все мы дружно вздохнули.
Наде понравилось с нами дружить. На перемене она высовывалась из класса и подмигивала нам: придете после уроков?
И мы приходили. Ключи от шкафчика с реактивами Надя держала в кармане синего рабочего халата. Ключи зазывно позвякивали, и Верка вздрагивала и бросала на меня отчаянный взгляд.
Но наша дружба с Надей уже здорово нам надоела, а дело не двигалось.
Тогда мы пошли на крайний шаг.
— Надюха! — Верка влетела в лаборантскую, — Там тебе ждут! На улице, слышишь?
Надя вздрогнула и побледнела. Спросила одними губами:
— Кто… ждет?
— Да парень какой-то! — бросила Верка. — Роскошный, в джинсах и на голубых «Жигулях»!
— А ты… уверена, что он ждет… меня? — засомневалась растерянная Надя.
— Да тебя, тебя! — крикнула Верка. — Так и сказал: «Позовите мне Надю из лаборантской!»
Пару минут Надя прикидывала: а, может, есть в школе другая лаборантская и другая Надя?
Нет, лаборантской было две: в кабинете химии и физики. Вот только у нашего физика лаборанта не имелось — все свои приборы из подсобки он таскал сам.
— Ну! — Верка топнула ногой. — Ты идешь или нет?
Надя обреченно кивнула и медленно пошла к двери.
— Халат! — крикнула Верка. — Халат-то сними!
Надя вздрогнула, снова кивнула, осторожно сняла халат и, как сомнамбула, вышла из класса.
— Пять минут! — прошептала Верка. — У нас с тобой пять минут!
Мы справились. Открыли шкаф с реактивами, пересмотрели все колбы, склянки и баночки, но…
Серной кислоты там не оказалось! Был калий металлический, кислота бромоводородная, кислота плавиковая, нитробензол, нитрат свинца, кислота уксусная и щавелевая. И все!
Наши планы срывались. И я, честно говоря, была этому рада!
— Валим! — шепнула Верка.
В коридоре мы посмотрели в окно. У входа в школу стояла грустная Надя и всматривалась в туманную даль.
Жестоко, конечно. Но… «наша с Веркой дружба дороже», — успокоила я себя.
— А не будет врать! — сказала Верка и гордо пошла вперед.
Я поняла, что ей тоже неловко.
— Ну, не получилось! — бодро болтала Верка. — Да и слава богу! Ну, плеснули бы мы этой гадине в морду! И папаша начал бы ее жалеть. И точно бы никуда не ушел! Будем травить!
Я испуганно посмотрела на подругу и увидела маньячный огонь в ее глазах.
И мы отправились в библиотеку.
— «Ядовитые травы?» — переспросила библиотекарша. — Зачем вам, девочки?
Верка дернула плечом:
— А нам надо доклад по биологии делать! Училка велела!
— Странно. Ядовитые травы… Ну, ладно, — протянула библиотекарша и пошла к своим полкам.
— Нам нужны народные средства! — выкрикнула ей вслед Верка.
Библиотекарша покачала с сомнением головой, но книгу дала. Называлась она «Ядовитые лекарственные травы».
Мы сели за стол и начали читать.
— Вот! — вскрикнула Верка. — Белладонна!
И принялась жадно водить пальцем по строчкам.
— Слушай, подходит! — шепнула она. — На, посмотри!
— Отравление, вот! — Верка ткнула пальцем в страницу. — Сухость и жжение в глотке, затруднение глотания, тахикардия, судороги, одышка, возможен паралич дыхательного центра и смертельный исход!
Верка посмотрела на меня взглядом победительницы.
— Это то, что там надо!
— А где мы возьмем эту самую белладонну? — засомневалась я. — Ну, раз это яд?
— Это не только яд, это еще и лекарство! — торжествующе заявила подруга. — Я помню, что мама лечила белладонной желудок! И у нас был пузырек!
— Ну, и как… все это произойдет? — обреченно вздохнула я.
— Да просто! — оживилась Верка. — Подольем этой гадине, и она задохнется!
— А как подольем? Где и когда?
— Пойдем к ней в гости! — отрезала Верка. — В смысле — знакомиться!
Я немножко обрадовалась: вряд ли получится! Вряд ли эта дама захочет нас видеть!
Слабая надежда тлела в моем сердце.
Или Верка не найдет пузырек!
Потом мы прочли про ядовитое растение аконит — та же картина: давление падает, человек задыхается, и сердце его останавливается.
Еще мы узнали, что ядовит невзрачный и милый лютик, который растет в Подмосковье везде.
Дальше пошли названия странные: Джимпи-джимпи, гималайская ежевика, Смертельный камас и другие.
Но эти «прелести» росли, слава богу, на других континентах.
Всё бы хорошо, но наши планы срывались из-за сущего пустяка. Была зима, и найти лютик, аконит, болиголов пятнистый или вороний глаз четырехлистный не получалось.
«Дай бог, чтобы Верка не нашла белладонну!» — молилась я про себя.
Но Верка белладонну нашла.
Лизнула и сморщилась: белладонна была горькой.
— Не пойдет, — вздохнула она. — Не вольешь и не подсыплешь!
Верка задумалась, села на табуретку, подперла лицо ладонями и уставилась в окно.
— Есть! — вскричала она. — Я придумала!
А тетя Таня снова лежала… Мы кормили ее из ложечки: пару ложек бульона, несколько ложек морковного сока.
Тетя Таня лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок. И совсем не спала…
И снова Верка отказывалась вызвать врача.
— Упекут! — мотала она головой. — Упекут в психушку, и там она…
Верка горестно вздохнула и махнула рукой.
— У нас ведь карательная психиатрия! — выдала она почти по слогам.
Я не стала уточнять, что это значит.
И вот что Верка придумала — снотворное!
— У твоей бабки есть снотворное?
Я пожала плечами.
— Ты же сама говорила, что бабка не спит и мотается по квартире!
— Ну, не спит, — согласилась я, — ну, мотается.
— Ну и пошуруй у нее в тумбочке! — приказала Верка. — Тебе что, трудно? Для меня?
Я молчала.
— Посмотри на маму! — и в Веркиных глазах закипели слезы.
Снотворное я нашла. Полпачки, пять таблеток.
Принесла Верке, уже отчетливо понимая, что я — соучастница. И в колонию мы отправимся вместе. Что ж, вдвоем веселей…
Теперь я совсем не спала по ночам. Вот бы мне бабушкино снотворное! Может, рассказать все маме? Она остановит упертую Верку, придумает, как спасти Веркину маму, и мы не совершим свои кошмарные злодеяния. И нас не посадят на нары!
