Это понимание также может быть прослежено вплоть до ранних времен – хотя не столь ранних, как в случае с идеей адопционизма, укорененной в христологиях вознесения. Докетические взгляды, когда мы впервые с ними встречаемся, похоже, выросли из христологий воплощения ближе к концу I века – но, тем не менее, еще в новозаветный период. Однако вряд ли можно разглядеть их среди тех взглядов, которых придерживались первые последователи Иисуса. Как мы уже видели, есть некоторое основание подозревать, что Павел придерживался сходной точки зрения, – но очень трудно утверждать это наверняка. Павел действительно говорит о Христе, пришедшем «в подобии плоти греха» (Рим 8:3) и ставшем «по виду… как человек» (Флп 2:7), однако он никогда не выражает ясно свои взгляды на человеческую сущность Иисуса. Он говорит о Христе как о «родившемся от женщины» (4:4) – а это не то заявление, которое захотел бы сделать любой сторонник докетизма.

В результате первое очевидное свидетельство присутствия докетического взгляда появляется только ближе к концу новозаветного периода, в книге, известной как Первое послание Иоанна. Традиционно утверждалось, будто автором этого анонимного сочинения был ученик Иисуса Иоанн, сын Зеведеев. Однако книга почти наверняка была написана не им, и нигде не претендует на его авторство. Ясно то, что это послание направлено против некоторых из членов общины, к которой принадлежал автор – или, вернее, бывших членов, которые откололись от большинства из-за разногласий по поводу сущности Христа. Те, кто покинули общину, чтобы основать свою собственную церковь, не верили, что Христос пришел «во плоти»; то есть они не верили, что он был настоящим человеком, пришедшим во плоти.

Автор 1 Ин прямо ссылается на группу прежних членов общины, покинувших ее, как на антихристов – то есть «тех, кто отрицает Христа»: «И теперь появилось много антихристов; отсюда и знаем, что последний час. Они вышли от нас, но не были наши; ибо, если бы они были наши, то остались бы с нами: но они вышли, чтобы было явлено, что не все наши» (1 Ин 2:18–19).

Из этого пассажа становится очевидным, что когда-то эти противники Христа принадлежали к той же церкви, что и автор, но покинули ее. Автор полагает, что они никогда не придерживались одного и того же мнения с теми, кто остался в общине. Но что именно заставило их ее покинуть? В другом месте, упоминая об «антихристах», автор говорит, что их верования расходились с его собственными и с верованиями большинства общины: «Вы познаёте Духа Божия так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога, и всякий дух, который не исповедует Иисуса, не есть от Бога; и это – дух антихриста, о котором вы слышали, что он грядет, и теперь он уже в мире» (4:2–3).

Итак, только те, кто признают, что Христос пришел «во плоти», могут считаться истинно верующими. «Антихристы», покинувшие общину, по-видимому, этого не признавали. Исследователи спорят по поводу смысла этого пассажа, но проще всего предположить, что те, кто откололись от общины, отрицали реальное, плотское существование Христа. Это может объяснить также и то, почему автор начинает свое послание именно с того, что подчеркивает реальное, телесное, осязаемое существование Христа: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими глазами, что мы созерцали и что руки наши осязали, о Слове жизни, – и жизнь была явлена, и мы увидели, и мы свидетельствуем и возвещаем вам жизнь вечную, которая была с Отцом и явлена была нам» (1:1–2).

Продолжая, автор послания поясняет, что говорит об Иисусе Христе, Сыне Божьем (1:3). Почему он так подчеркивает телесность Христа, как того, кого можно было видеть, слышать и осязать? Именно потому, что «антихристы» отвергали это. Вас может удивить то обстоятельство, что вступление к 1 Ин смутно напоминает Пролог к Евангелию от Иоанна, которое также открывается словами «в начале» и ссылается на слово/Логос Бога, дарующее жизнь и ставшее человеком (Ин 1:1-14). Откуда это сходство? Среди исследователей широко бытует мнение, что 1 Ин было написано кем-то, принадлежавшим к той же самой общине, где создавалось и циркулировало Евангелие от Иоанна. Как мы видели, Пролог к Евангелию от Иоанна подчеркивал, что Иисус – воплощение предвечного Слова Божьего, которое изначально было с Богом и само было Богом. Эта христология воплощения – одна из самых «высоких» точек зрения на Христа, встречающихся во всем Новом Завете. Как, в таком случае, мы можем объяснить точку зрения «антихриста», которая еще «выше» – настолько выше, что Иисус предстает в ней исключительно божеством, а не человеком? Исследователи предположили, что внутри общины, создавшей Евангелие от Иоанна, некоторые верующие довели христологические взгляды этого евангелия до крайности – или по крайней мере до того, что они считали логическим выводом – и пришли к мнению, что Христос был до такой степени богом, что никак не мог быть человеком. Таким образом, Первое послание Иоанна было написано с целью опровергнуть этот взгляд, настаивая на пришествии Христа «во плоти» и на том, что любой, кто отказывался признать его телесное существование, был в действительности антихристом.

Взгляд, которого придерживались «антихристы», отвергаемый в 1 Ин, получил широкое распространение в некоторых христианских группах II века. Сходное мнение осуждалось одним из самых интересных авторов, следовавших непосредственно за новозаветным периодом, христианским епископом крупной церкви в Антиохии, Сирия, по имени Игнатий. Нам хотелось бы знать больше о жизни Игнатия. Однако известно, что он был арестован в Антиохии за христианскую деятельность примерно в 110 году н. э. и отправлен в Рим, чтобы там подвергнуться казни, будучи брошенным на съедение диким зверям. По пути в Рим Игнатий Антиохийский написал несколько посланий, которые дошли до нас. Нет нужды говорить, что эти тексты представляют немалый интерес, поскольку написаны с некоторой поспешностью христианином, которому предстояла мученическая смерть. Письма обращены к различным церквам, большинство из которых послали своих представителей, чтобы встретиться с Игнатием во время его путешествия. От них Игнатий узнавал о внутренних делах этих церквей и писал послания, чтобы помочь им разрешить их проблемы. Одной из самых крупных проблем, о которых он слышал, было то, что в некоторых общинах возникли конфликты по поводу природы Христа, поскольку ряд их членов придерживались докетистских взглядов.

Игнатий весьма решительно выступает против любого понимания, согласно которому Христос – не настоящий человек из плоти и крови, который телесно пострадал и умер. И можно понять, почему он с таким упорством отвергает подобные взгляды. Ведь если Христос в действительности не испытал боль и смерть – то есть если он был чем-то вроде призрака, лишенного реального тела или физических ощущений – то какой смысл тогда самому Игнатию проходить через муку и смерть за следование Христу? Для Игнатия Христос был человеком, подобным всем прочим людям. Разумеется, он был в то же время и богом. Но при этом у него имелось настоящее тело, способное испытывать настоящую боль и пережить настоящую смерть.

Итак, Игнатий пишет своим христианским читателям в городе Траллы: «Не слушайте, когда кто будет говорить вам не об Иисусе Христе, Который… истинно родился, ел и пил, истинно был осужден при Понтии Пилате, истинно был распят и умер» (К Траллийцам, 9)[121]. Далее он нападает на людей, которых называет безбожниками и неверующими. По его словам, они «говорят, что Он страдал только призрачно, – сами они призрак». Ибо если они правы и Христос страдал только призрачно, «зачем же я в узах? Зачем я пламенно желаю бороться с зверями? Зачем я напрасно умираю? Значит, я говорю ложь о Господе?» (К Траллийцам, 10).