Подобная же двусмысленность имеет место двумя главами ниже, на сей раз – с Авраамом. В Быт 18:1 мы читаем: «И явился ему Господь у дубравы Мамре». Но по ходу рассказа выясняется, что перед Авраамом предстали «три мужа» (18:2). Авраам, как гостеприимный хозяин, приказывает приготовить для них отличный ужин, который все трое съедают. Когда позже гости беседуют с Авраамом, один из «трех мужей» прямо отождествляется с «Господом» (18:13). Как выясняется в конце рассказа, двое других были «Ангелами» (19:1). Следовательно, перед нами случай, когда два ангела и сам Господь Бог приняли человеческий облик – вплоть до того, что они предстают перед Авраамом в виде трех мужей и едят пищу, которую он для них приготовил.

Самый известный случай подобной двусмысленности обнаруживается в рассказе о Моисее и горящем кусте (Исх 3:1-22). Предыстория такова: Моисей, сын евреев, воспитан в Египте дочерью фараона, однако вынужден бежать после того, как убил египтянина, и сам фараон разыскивал его, чтобы уничтожить. Моисей бежит в землю Мадиамскую, где женится и становится пастухом при стадах своего тестя. Однажды, когда он пас овец, Моисей становится свидетелем необычного зрелища. Как рассказывается, он пришел к горе Хорив (то есть горе Синайской, где уже после Исхода ему был дан Закон), и тут «явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста» (Исх 3:2). Моисей удивлен тем, что куст «горит огнем, но не сгорает». И хотя, как сказано ранее, ему явился Ангел Господень, именно Господь видит, как Моисей приблизился к кусту, и именно Бог обращается к нему «из среды куста». По сути, Ангел Господень говорит Моисею: «Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова» (Исх 3:6). И на всем протяжении истории Господь Бог продолжает беседовать с Моисеем, а Моисей – с Богом. Тогда в каком же смысле ему явился Ангел Господень? Как указывает полезное примечание из учебной Библии издательства HarperCollins, «хотя в стихе 2 говорится о явлении ангела, нет никакого существенного различия между самим божеством и его посредниками».³ Или, как выразился на этот счет исследователь Нового Завета Чарльз Гисхен, Ангел Господень либо «неотличим от Бога, как его видимая манифестация», либо представляет собой отдельную личность, отличную от Бога, которая, однако, наделена божественным авторитетом.⁴

Есть и другие многочисленные примеры как из Еврейской Библии, так и из прочих иудейских писаний, в которых ангелы описываются как Бог и, что не менее важно, ангелы представлены как люди. Один из самых интересных – Пс 81/82. В этой прекрасной мольбе о правосудии для слабых и нуждающихся мы читаем (стих 1): «Бог стал в сонме богов; среди богов произнес суд». Здесь Всемогущий Бог представлен как глава собравшегося вокруг него божественного совета – ангельских существ, с которыми Бог совещается, как это случается и в других местах Библии. Самое известное из них – глава 1 Книги Иова, где среди других божественных существ числится сам сатана.⁵ В пассаже из Книги Иова эти божественные существа, составляющие совет, именуются «сынами Божиими». Здесь же, в псалме 81/82, они называются «сынами Всевышнего», более того, «Elohim» (81/82:6) – еврейским словом, означающим «Бог» (это слово стоит во множественном числе и обычно переводится как «боги», когда речь не идет о едином Боге). Эти ангельские существа – «боги». Но в данном псалме они осуждаются за то, что не заботятся о бедных, слабых и угнетенных. Из-за недостатков этих «богов» Бог приговаривает их к самому суровому наказанию: он делает их смертными, так что они умрут и перестанут существовать (81/82:7).

Эти ангельские существа, сыны Божьи, могут называться богами. И во многих текстах мы сталкиваемся с тем, что такие существа становятся людьми. Здесь я могу обратиться к некоторым примерам за пределами Библии. В одном иудейском тексте, вероятно, датируемом I веком христианской эры, Молитва Иосифа, мы встречаем патриарха Иакова, говорящего от первого лица и намекающего на то, что он в действительности ангел Божий: «Тот, кто вещает тебе, я, Иаков и Израиль, ангел Бога… я – перворожденный всего живущего, всего, что получает свою жизнь от Бога».⁶ «Ангел Бога Уриил явился и молвил: «Я спустился на землю и был помещен между людьми, я был назван именем Иакова»». Далее он именуется «архангелом силы Бога», «возвышающимся» среди сыновей Бога. И здесь архангел является в облике человека – в данном случае патриарха Иакова, известного по книге Бытие.

В качестве второго примера приведу еще одну иудейскую книгу, написанную примерно в то же время, под названием «Апокалипсис Авраама». Ее автор описывает видение, якобы полученное патриархом Авраамом, праотцом евреев. Авраам слышит голос, но не видит говорящего; в изумлении он падает ниц на землю, словно жизнь покинула его (10:1–2). Лежа лицом вниз на земле, он слышит голос Бога, приказывающего ангелу по имени Иоаль сойти вниз и укрепить его. Иоаль является Аврааму «в облике человека» (10:4), поднимает его с земли и укрепляет его. Он говорит Аврааму, что он тот самый ангел, который приносит мир враждующим группировкам на небесах и творит чудеса не только на земле, но и в Гадесе, царстве мертвых. Когда Авраам смотрит на ангела, он видит, что его тело подобно сапфиру, лицо – хризолиту, волосы белы как снег, а голова увенчана радугой. У него пурпурные одежды, как у царей, и золотой посох в руках (11:2–3). Здесь перед нами могущественный ангел, временно воплотившийся на земле, чтобы исполнить волю Бога – в данном случае быть с Авраамом во время его различных земных деяний.

Другие тексты говорят не только об ангелах (или даже Боге), ставших людьми, но и о людях, ставших ангелами. Многие мои современники придерживаются точки зрения, что, умирая, люди превращаются в ангелов (по крайней мере, если они были «хорошими» в земной жизни). В действительности это убеждение очень старо. Во втором (сирийском) «Откровении Баруха», одном из величайших апокалипсисов, дошедших до нас от раннего иудаизма (апокалипсис — видение небесных тайн, призванное объяснить земные реалии), мы узнаем, что праведники будут преображены «в ангельское сияние… Они будут жить на вершинах этого мира, они будут подобны ангелам и сравниваемы со звездами… Но тогда праведникам будет принадлежать преимущество перед ангелами» (2 Вар. 51.3-10).⁷ То есть праведники станут ангелами, превосходящими в величии прочих ангелов – и даже звезды, которые, по верованиям многих древних людей, представляли собой фантастически могущественных ангелов.

Некоторые древнееврейские тексты описывают преображение отдельных людей в ангелов в момент кончины. Один из самых загадочных персонажей Еврейской Библии – живший в глубокой древности Енох.

Нам крайне мало известно об этом человеке из кратких комментариев в основном библейском пассаже, упоминающем о нем, Быт 5. Мы узнаем, что он был отцом Мафусала, прожившего самую долгую жизнь из всех людей, упоминаемых в Писании (969 лет, согласно Быт 5:27) и прапрадедом Ноя. Но самое поразительное то, что когда Енох достиг возраста в 365 лет, он был взят из этого мира – но не умер: «И ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его» (Быт 5:24). Эта лаконичная фраза вызвала целый поток всевозможных домыслов и фантастической литературы в древнем иудаизме. Еноху приписано несколько древних апокалипсисов. Кто мог лучше знать о будущих путях истории или о небесном царстве, чем тот, кто был живым взят на небо, избежав смерти?

Во Второй книге Еноха (2 Ен), написанной примерно во времена жизни Иисуса, мы находим одно из мнений, что случилось с Енохом после того, как он был вознесен в небесное царство (2 Ен 22:1-10). Там сказано, что Енох оказался в присутствии самого Бога и пал ниц перед Ним. Бог приказывает ему подняться и говорит своим ангелам: «Да вступит Енох, чтобы стоять перед лицом моим во веки».⁸ Затем Бог говорит архангелу Михаилу: «Возьми Еноха, и сними с него земные одежды, и помажь елеем многоценным, и облеки в ризы славы». Михаил так и делает. Енох размышляет о своем преображении от первого лица: «И оглядел я всего себя: и стал я, как один из Славных, и не было на вид различия». В результате этой «ангелификации», если мы можем так выразиться, лицо Еноха становится таким сияющим, что никто не мог взглянуть на него (37.2), и он больше не нуждается в еде или сне (23.3; 56.2). Иными словами, он приобретает одинаковые черты с ангелом.