— Это в тот раз, — сказала Сник. — Что было тогда, мы знаем.
— Нет, не знаете, вас не было в этой треклятой каше.
— Не думаю, что теперь свет отключили надолго, — сказал Дункан. — Давайте просто подождем и не будем терять спокойствия.
— Жаль, что замок уже вставили, — заметила Сник. — Теперь может пройти добрых несколько часов, пока ганки доберутся до нас и выжгут его. Мы могли бы сделать это сами, но как им это потом объяснить?
— Может, на сей раз это не займет так много времени, — сказал Дункан. — Теперь ситуация другая. На воле только граждане сегодняшнего дня, то есть одна седьмая того количества, которое было тогда. И в семь раз меньше людей, потребляющих кислород, так что воздуха хватит надолго. А ганков в городе чертова уйма. Подождем.
Он прямо-таки чувствовал, как ерзает Сник. Она была воплощенное действие и терпеть не могла сидеть и ждать, что будет дальше. Если ожидались какие-то события, она хотела сама направлять их. Но природную нетерпеливость подавляла строгая дисциплина и многолетняя выучка органического офицера. Сник не совершит ничего необдуманного, если ситуация не вынудит ее к этому.
Очень медленно прошел час. Казалось, что секунды с трудом просачиваются сквозь все более теплый и тяжелый воздух, оседая на людях, как дохлая мошкара. Трое сидящих старались разговаривать, но паузы делались все длиннее, а фразы — все короче и отрывистее. Наконец Дункан встал.
— Придется выжечь замок.
В коридоре послышался голос Шербера:
— Какого черта тут творится?
Тэн на ощупь двинулась к нему.
— Не паникуй, Лем! — крикнула она. — Это опять свет отключили!
— Нет, только не это! — пронзительно выкрикнул Шербер.
Супруги нашли друг друга во мраке и вместе вернулись в гостиную. Шербер выругался, когда ему объяснили ситуацию, но потом умолк.
Дункану теперь казалось, что его версия об отключении энергии правительством ошибочна. Демонстрантов давно уже должны были разогнать или переловить. Спрятаться-то им негде. Все двери заперты, и в квартиры попасть нельзя. И они не смогут выдать себя за невинных граждан, случайно оказавшихся на улице в момент аварии. Красная краска их выдаст.
Разве что, думал Дункан, правительство вознамерилось как следует прочистить гражданам мозги. Помучить их так, чтобы вызвать всеобщее возмущение — даже ненависть — против тех, кто будто бы устроил это затемнение. Они со Сник этого не делали, но правительство обвинит их. Заявит, что они всему виной.
Какую же историю сочинят власти? Что Дункан и Сник, психопаты и безумные диверсанты, опять напали на станцию Болдуин-Хиллз и уничтожили конверторы-генераторы? Нет. Это не пройдет, если электричество собираются включить в скором времени. Скорее всего будет объявлено, что преступники каким-то образом ввели в систему отключающую команду. И что инженеры якобы долго не могли обнаружить эту команду и отменить ее.
У него пересохло во рту, и очень хотелось пить. Вода из крана не шла, но они со Сник добрались до сегодняшнего кухонного шкафа и отыскали там бутылки с фруктовым соком, купленные сегодня Тэн и Шербером. Все четверо жадно напились. В обычных условиях этого было бы более чем достаточно. Но теперь Дункану казалось, что воздух перестал быть грудой дохлой мошкары, что эта мошкара ожила и высасывает из тела все соки.
По стене он добрался до входной двери. Сейчас он найдет замок и выжжет его. К черту последствия. Надо выйти отсюда, пока он не умер от обезвоживания или кислородного голодания, что там первое его доконает. Достав пистолет, он внезапно вздрогнул от сильного стука в дверь. Приложил ухо к дереву и едва расслышал:
— Органический департамент! Постучите, если слышите меня!
Дункан забарабанил по двери рукояткой пистолета, потом снова приложил ухо.
— Отойдите от двери! Мы выжигаем замки!
На двери в том месте, где был врезан замок, появилось тусклое красное пятно. Потом оно стало шире, и Дункан ощутил слабый запах дыма. В узкое отверстие ворвался фиолетовый луч, описал круг и исчез. Раздался треск, и выжженный кусок упал вовнутрь с еще дымящимися краями. Комнату наполнил запах горелого дерева. В дыру проник другой луч — свет фонарика, немного рассеявший мрак. Послышался голос, усиленный мегафоном.
Дункан, пользуясь лучом света, устремился в коридор.
— Тея, за мной! Тэн, Шербер, оставайтесь тут!
Они добрались до спальни как раз вовремя. Дверь отодвинулась, и громкий мужской голос сказал:
— Оставайтесь пока на месте! Не толпитесь на улице и не мешайте нам делать свое дело.
— Спасибо, офицер, — сказала Тэн.
Дункан и Сник, выждав минуту, вернулись назад. Тэн и Шербер стояли на пороге и жадно дышали. Но уличный воздух был почти таким же плотным и теплым, как в квартире.
Улицу освещали фары и прожектора двух патрульных машин, припаркованных на несколько квартир дальше. В этом свете на порогах маячили бледные лица жильцов. Четверо ганков выжигали замки.
Прошло полчаса. Огни машин и фиолетовые лучи протонных пистолетов теперь светились где-то дальше по улице. Люди выходили из квартир и переговаривались — вначале спокойно, но вскоре поднялся гвалт, где голоса взрослых смешались с плачем малых ребят и воплями детей постарше.
— Мне страшно, — сказала Сара-Джон. — Как же мы узнаем, что происходит, раз телевизора нет?
Она от рождения привыкла к свету и к движущимся картинам на стенах. Отсутствие всего этого выбило ее из колеи. Но Дункан и Сник привыкли к нехватке зрительной информации во время своего пребывания в Нью-Джерси. Тогда они так старались выжить, что не испытали симптомов отвыкания.
Пятнадцать минут спустя явились рабочие из Ремонтно-эксплуатационного департамента с факелами, которые стали расставлять через каждые двести футов. Освещение около квартиры было слабым, поскольку она находилась как раз посередине между двумя факелами. Но и такой свет был лучше, чем никакого, и люди на улице приободрились.
Дункан и Сник ушли в гостиную, а Тэн и Шербер остались на пороге.
— Если они не включат электричество скоро, — сказал Дункан, — город придется эвакуировать. Воздуха надолго не хватит.
— По-моему, надо открыть выходы на крышу и те, что у подножия башни, — сказала Сник. — Это должно помочь.
— Возможно, но этого будет недостаточно. На мой взгляд, жителей надо вывести из башни. Или хотя бы ближе к периметру, где воздух достаточно свежий.
— Ты хочешь сказать, что нам с тобой нельзя будет остаться тут?
— Попытаемся. Может, когда все уйдут, нам хватит воздуха.
— Сейчас его определенно свежим не назовешь.
— Мы можем уйти со всеми, но это большой риск. Если ганки настороже, они поймут, что сейчас самое время нас брать. Хотя…
У властей и так забот по горло, только поспевай управляться. До того ли им, чтобы отдавать ганкам приказ о поимке беглецов? Может, и не до того. Но может случиться так, что какой-нибудь ганк просто опознает преступников.
Через несколько минут на улице появилась работница ремонтно-эксплуатационной службы на электрическом трициклете. Дункан услышал рев ее мегафона задолго до того, как она подъехала к ним.
— Внимание, граждане! Внимание! Всем жильцам! Всем жильцам! Немедленно следуйте к восточному концу улицы! Нет причин для паники! Следуйте к восточному концу улицы!
Внимание! Следуйте к восточному концу улицы! Это приказ губернатора! Не допускайте паники! Все к восточному концу улицы! К восточному! Приказ губернатора! Вас эвакуируют по запасной лестнице! Внимание, граждане…
Голос удалялся в западном направлении. Люди на улице после недолгих колебаний двинулись в указанную сторону.
К ним присоединились другие, идущие с запада. Проехало несколько битком набитых автобусов. Дункан не видел конца улицы, но мог себе представить, какая толпа скоро повалит по ней. Ганкам нелегко будет управиться с такой массой, которую надо направить вверх или вниз по лестнице, заставляя двигаться с достаточной, но не слишком большой скоростью, и при этом не дать вспыхнуть панике. Дункан не знал, как будут вывозить пациентов из больниц, но это была не его проблема.
