— Кого? — не поняла подругу Стасия.
— Ах, да, ты не знаешь… — Нафисят уныло болтала рукой в фонтане, — Ишенелах Бахиджа-хати — настоящая ведьма и бабка, ну или прабабка, никто точно не знает, нашего личного врага — Ишенелах Ашхатай-бая, которого еще называют Черным Псом. Именно этот человек уже несколько лет интригует против Кариама. Именно он похитил и продал меня тогда работорговцам, когда мы встретились с тобой на корабле. Бахиджу-хати много лет назад выставили из столицы халифским указом за чернокнижие и недозволенные в халифате ритуалы. И вот теперь вернули назад, причем долго упрашивали и извинялись. Старый халиф тронулся умом, не иначе.
— Так она чародейка?
— Сила есть у нее, но не от Оазиса Трех Родников эта сила. Сейчас уже и не восстановить те события, но несколько десятилетий назад ходили слухи о человеческих жертвоприношениях и другом лиходействе, и связывали эти события именно с матерью Бахиджи и с нею самой. Тогда-то семейство Ишенелах и потеряло свое влияние. Многих убили, а другие скрылись из города. Бахиджа уехала в свое поместье с остатками своего клана и обосновалась в своем горном владении. Туда тогдашний халиф не стал лезть, рассудив, что потеряет больше, чем приобретет… — Нафисят встала с бортика и, отряхнув капли воды с руки, нервно заходила по мраморным плитам дворика. — Видимо, зря он успокоился. Постепенно Ишенелахи снова появились в Картерге, а некоторые, со временем, заняли ответственные посты при дворе. Про саму же Бахиджу уже давно не было слышно ничего кроме того, что она, несмотря на старческий возраст, правит семейством железной рукой. И вот она снова в столице.
— Но зачем халиф разрешил Бахидже вернуться, раз его отец с таким трудом выгнал ее? — Стасия заинтересовалась мрачным рассказом, представляя себе те давно минувшие темные времена и ощущая на коже озноб, навеянный этой историей.
— Ходят слухи, что Бахиджа непревзойденный лекарь. Халиф уже потерял троих первых наследников. Да и сам не очень здоров. Он надеется, что ведьма вылечит его, — башангка, как всегда во время сильного волнения, по привычке заламывала пальцы на руках. — Но я боюсь, что ни к чему хорошему это не приведет. Ни халифа, ни нас. В Картерге собралось и так много Ишенелахи. Помимо Черного Пса там постоянно околачиваются два его брата, те еще бандиты. У одного из них личные счеты уже со мной. Если бы Махайш захватил меня, а не Ашхатай, то так легко бы я не отделалась.
— Ты-то что ему сделать умудрилась? — удивилась принцесса.
— Несколько лет назад, он долго и безуспешно добивался меня. А я отвечала ему отказом. Но Ишенелахи не знают слова «нет». Он был оскорблен и пытался захватить меня силой, — бледная от воспоминаний, Нафисят замерла, глядя в стену. — Тогда мне помог Кариам. Отбил у бандитов Махайша, чуть не убив последнего. Но я пожалела тогда мальчишку и упросила даровать ему жизнь. О чем теперь очень жалею. Врагов надо уничтожать беспощадно и сразу, чтобы потом не приходилось жить с оглядкой. А теперь в столице еще и Бахиджа… эта семья давно стремится к власти. Мало кому нравится такой расклад, но никто не смеет идти против халифа. Пока не смеет…
— Я покинула Истен, ужасаясь интригам королевы Жардинии. Оказывается, у вас все тоже самое.
— Разумеется. Да боги с ними… это все мои тревоги, с тобой я хотела поговорить о другом. Кариам привез не только эти новости.
— Разве же что-то из столичных новостей может касаться меня? — сердце Стасии предательски дрогнуло и зачастило, непонятное предчувствие охватило девушку.
— Возвышение Ишенелахи беспокоит не только Кариама. В Картерге он имел разговор с некоторыми встревоженными сложившимся положением вельможами, — Нафисят как-то загадочно посмотрела на теряющуюся в догадках принцессу. — Рашад-бай был в их числе.
Почему-то девушка так и думала, что речь зайдет о нем.
— Рашад разгадал нашу интригу, уж не знаю каким образом, — продолжила башангка, — и теперь он хочет, чтоб Кариам продал ему тебя.
— Меня? — Стасия, онемев, смотрела на подругу в совершеннейшем изумлении.
— Ну да. Кариам купил тебя, значит он твой хозяин и ты принадлежишь ему, — развела руками Нафисят. — Никто не будет тебя продавать без твоего согласия, разумеется, но в Башанге женщина не может решать свою судьбу сама. За очень редким исключением. За нас всегда решает мужчина, в руках которого наша жизнь. Так может быть, ты хочешь, чтоб он выкупил тебя?
— Нет! Я не хочу! Нафисят, пожалуйста, нет!
— Мне показалось, что он понравился тебе…
— Но это не повод найти себе хозяина.
— Можно поставить определенные условия… сделать так, что ты войдешь в его дом почти хозяйкой.
— Нет!
— Эх, Стейси, ты ничего не понимаешь в нашей жизни, хоть и прожила в Башанге больше пяти лет…
На этом разговор и закончился, а вскоре жизнь Стасии так резко повернулась, что все это перестало иметь значение, а Рашад-бай с его предложениями остался только светлым воспоминанием.
Нафисят, Стасия и несколько девушек, из особо приближенной к хозяйке прислуги, составляющие ее свиту, сидели во внутреннем дворике на шелковых подушках. Одна из них читала вслух куртуазный роман, остальные занимались рукоделием. Иногда на Нафисят находило настроение, и она посвящала вечер чисто женским развлечениям.
Кариам-бай несколько дней назад снова уехал в Картерг по делам на неопределенное время, и башангка тосковала. Стасия же, наоборот, в первый раз за все годы, что жила у этой пары, металась в ожидании его возвращения. Кариам, уезжая, позвал ее для долгой беседы, выспрашивал снова о том, что ей известно о тех давних событиях в Руазии, а под конец сказал:
— Возможно, я случайно наткнулся на след, что может вывести к сведениям о твоем брате, Стейси. Есть некто, что может рассказать об одном занятном человеке. Он взялся из ниоткуда и знает разные интересные вещи, которые ему знать не положено.
— Это Стасий?! — надежда мгновенно расцвела в сердце принцессы, она никак не могла унять его.
— Возможно. Я пока мало знаю, а потому ничего не скажу, но думаю, что мои предположения недалеки от истины, — Кариам-бай ободряюще подмигнул девушке. — Когда вернусь из этой поездки, полагаю, что смогу сказать что-то более определенное.
И вот Стасия ждала. Ждала каждый день, молясь про себя Светлой Деве, чтоб Кариам оказался прав в своих предположениях, и не находила себе места от беспокойства.
Вот и сегодня девушка была далека мыслями и от читаемой служанкой книги, и от рукоделия, лежащего у нее на коленях.
Под мерный голос чтицы принцесса размышляла о брате, когда с грохотом распахнулась дверь во внутренние покои, где всегда царила тишина, и ввалился держащийся за живот стражник. Красное пятно растекалось из-под судорожно сжимающих ткань плаща пальцев.
— Госпожа, преда… — недоговорив, он рухнул на пол со стрелой в горле и затих.
Женщины в ужасе повскакали с подушек и лавок и, побросав свое занятие, столпились возле побледневшей хозяйки.
А в дверь тем временем ворвались какие-то люди, первый отшвырнул тело погибшего охранника и навел арбалет на замерших в ступоре обитательниц комнаты. Входящие в помещение, занимали позиции вдоль стен, постепенно окружая ничего не понимающих служанок и хозяйку.
Стасия, сама бледная и напуганная, взглянула на Нафисят.
— По какому праву вы вламываетесь в мой дом? — не потерявшая самообладания, башангка оставалась спокойной и хладнокровной, что контрастно смотрелось на фоне начинающих отходить от шока и плакать девушек ее свиты. — Кто вы такие?
— На этот вопрос легко отвечу я, если позволите, Нафисят-хати, — один из двух роскошно одетых мужчин, последними зашедших в покои, издевательски-любезно улыбался. — Или вы уже сами нашли ответ, о Прекраснейшая?
— Ишенелахи… — Нафисят почти выплюнула это имя, — что вам надо?
— Ты же знаешь, красавица, — улыбающийся смазливый тип вызывал омерзение у замершей рядом с подругой Стасии, чем-то неуловимо напоминая Шалиам-бая. — Месть — самое замечательное из придуманного человеком. Я жажду реванша. Жажду твоего падения… предвкушение этого питало мою душу долгие годы.
