За стеной коттеджа опять раздался какой-то шум, на этот раз как будто покатились камни, потом послышались скребущиеся звуки.

В темноте она видела светло-серый квадрат окна, за которым раскачивалась ветка. Опять что-то заскреблось. Звук исходил не от ветки, а откуда-то снизу, от земли.

Может быть, какое-то животное? Нимрод вышел на ночную охоту или даже лиса? Мередит несколько минут размышляла, что ей лучше сделать: подойти к окну и посмотреть, кто там шумит, или пойти в ванную поискать таблетки. И то и другое казалось ей тяжелой задачей, потому что под одеялом было так тепло и уютно и совсем не хотелось оттуда вылезать.

— Алан! — шепотом позвала она.

Никакого ответа. Мередит поворочалась под одеялом. Снаружи донеслась какая-то возня, приглушенные лязгающие звуки. Теперь это уже не было похоже ни на одно животное из тех, которых она знала, кроме, может быть, ежа: они иногда издают очень странные звуки.

Некоторое время она лежала без сна. Уснуть хотела, но не могла, невольно прислушивалась, хоть ничего больше слышно не было.

Алан продолжал крепко спать, и она даже обиделась на него. Как можно спать, когда снаружи неизвестно что творится?

Иногда бывает, если встанешь и походишь немного, сделаешь что-нибудь, например, заваришь чашку чая, это помогает потом уснуть. Странное совпадение, но был как раз тотчас суток, когда сон может стать фатальным. Именно с трех до четырех ночи смерть имеет некоторое преимущество в борьбе с жизнью. Она читала об этом где-то. К четырем утра температура тела падает до нижнего предела, и сон отключает некоторые функции организма. Человек в это время особенно уязвим, а организм не способен сопротивляться опасностям просто потому, что он об этих опасностях не знает.

И если эта веселенькая мысль не выгнала вас из постели, чтобы сделать несколько физических упражнений, то никто уже и не выгонит.

Мередит осторожно выбралась из-под одеяла. Теперь уже поздно смотреть в окна, чтобы узнать, кто там шумел. Занимался рассвет — край неба над горизонтом посветлел. Она посмотрела на светящийся циферблат будильника, который стоял на тумбочке со стороны Алана. Без двадцати пять. Опасный час прошел, начинался новый день.

Мередит побрела в ванную и нашла таблетку. Пить чай или не пить — вот в чем вопрос. Она вернулась в спальню, где Алан по-прежнему спал как убитый. Делать чай для себя одной ей не хотелось. Она забралась обратно в постель, заметив, что ее ноги совсем замерзли. Под одеялом было тепло, и она быстро согрелась.

То, что она вставала, видимо, помогло: сон внезапно овладел ею. Это был утренний сон, когда приходят сновидения. Мередит приснилось какое-то странное приключение, словно она увидела последний ролик старого фильма. Она сидела за рулем старинного автомобиля с открытым верхом и мчалась по дороге. Рядом сидел Алан. Но когда она взглянула на него, оказалось, что это вовсе не Алан, а какая-то странная пожилая женщина с бледным лицом и глубоко посаженными горящими глазами под шляпкой с вуалью из тех, которые дамы надевали в начале века для автомобильных прогулок. Женщина протянула костлявую руку и схватила руль.

— Я поведу машину! — заявила она. Вуаль трепетала на ветру.

Но Мередит не уступила ей. Было важно не слушать ее, не давать ей управлять машиной, потому что если эта дама с вуалью поведет машину, сама Мередит будет бессильна что-либо изменить, и они с бешеной скоростью понесутся навстречу чему-то ужасному и неизвестному.

— Нет! — крикнула Мередит в ее бледное лицо. — Нельзя!

При этом она яростно толкнула непрошеную пассажирку, стремясь оттеснить ее подальше от себя.

— Эй! — раздался голос Алана, разрушив образы сна. — Пора вставать!

Было уже утро. Солнечный свет попадал в маленькое окошко, и яркие лучи падали на постель. Мередит села в кровати. Ее волосы спутались, глаза были широко открыты, она не совсем понимала, где находится. Алан стоял перед ней в халате, держа в руке чашку чая. Он поставил чашку на тумбочку рядом с ней, и она с благодарностью к ней потянулась.

— Спасибо.

— Тебе снился какой-то сон, — сообщил Алан. — Ты что-то бормотала. Это огненная вода Винни на тебя действует.

— Да нет, я чувствую себя отлично, — запротестовала Мередит. Сделав глоток чая, она продолжила. — Но сон мне действительно снился. Снилась машина, старая такая. Я была за рулем, а ты сидел рядом со мной, но потом оказалось, что это вовсе не ты, а кто-то другой. Мне было так страшно! — Она пододвинулась к краю кровати. — Что будем сегодня делать?

— А ты помнишь, что говорила вчера? Насчет того, чтобы пойти посмотреть дом Оливии? Ты всерьез собиралась это сделать? Взять у Джанин ключ?

— Что, я так говорила? — Мередит нахмурилась. — Ну, если говорила… Надо попросить Винни, чтобы она нас представила…

Мередит не договорила. Ее слова были прерваны истошным воплем, который раздался за стеной коттеджа:

— Аааа! О, нееет!

Кричали прямо под их окном. Женский голос был полон отчаянья и гнева.

Мередит вскочила с кровати, расплескав чай, но Алан уже оказался у окна, распахнул его и высунулся, заполнив плечами весь проем. Мередит не могла увидеть, что там происходит, и в нетерпении подпрыгивала сзади.

— Винни! — крикнул Алан. — Что случилось?

— Спускайтесь сюда, я покажу вам, что случилось, — раздался снизу дрожащий от ярости голос Винни. — Вандалы! Просто невероятно! Здесь, в Парсло-Сент-Джон! Посмотрите, что они сделали!

Коттеджи стояли парами: парадная дверь одного находилась с левого края блока, парадная дверь другого — с правого края, а окна гостиных были расположены в центре, совсем близко друг от друга.

Под окном Винни была огороженная камнями узкая длинная клумба, на которой росли анютины глазки и какая-то стелющаяся трава.

Однако в настоящий момент там ничего не росло. Когда они этим утром еще в халатах присоединились к Винни, их взорам предстала только полоска взрыхленной земли. Вырванные с корнями растения лежали беспорядочной кучей. Они были не только вырваны, но и разорваны в клочья, чтобы их невозможно было посадить снова. Камни, которыми раньше была огорожена клумба, были вырваны из земли и разбросаны вокруг.

— Кто мог это сделать? — причитала Винни. — И почему я ничего не слышала? Представить себе не могу, когда это случилось. Вчера вечером, когда вы уходили, все ведь было нормально. А расстались мы почти в полночь!

— Думаю, мы были не в состоянии заметить что-нибудь, — призналась Мередит.

— Не думаю, что тот, кто это сделал, — заметил Алан, — был достаточно смел, чтобы прийти сюда, когда мы все еще находились в комнате. — Он указал на окно гостиной прямо над разрушенной клумбой. — Хотя, конечно, это зависит от того, насколько он или они были пьяны. Наверное, кто-то заглянул сюда по пути из паба домой.

— Из «Королевской головы»? — Винни с сомнением взглянула на него. — Нет, никто не ходит этой дорогой. Из паба ходят мимо местного совета, или мимо новых домов, или мимо коттеджей с террасами. К тому же… — она не договорила и только в отчаянии покачала головой.

Из-за угла появился Нимрод. Увидев свежевскопанную землю, он оживился и начал исследовать ее, принюхиваясь и трогая лапой некоторые комья.

— О нет, нет, нельзя! — закричала хозяйка. — Тебя еще тут не хватало! — Она хлопнула в ладоши.

Нимрода крики хозяйки нисколько не испугали, но он понял, чего от него хотели, и с достоинством удалился, подергивая куцым хвостом.

Винни была в свободных брюках и свитере. Глядя на нее, Мередит сообразила, что они с Аланом не совсем одеты, кроме того, о себе давала знать утренняя свежесть.

— Мне очень жаль, Винни, — сказала она, обхватив себя за плечи, чтобы согреться. — Я просыпалась ночью и слышала какие-то звуки, как будто что-то скреблось. Я подумала, что это Нимрод, или какой-то другой зверь. Но шум показался мне таким слабым, что я решила не вставать. Теперь я жалею, что не встала.