Не могли быть запущены генераторы накачки, поскольку, в данной технической реализации, они заряжались от вынесенных за корпус реакторов, составлявших единое целое с маршевыми двигателями. Вот эти реакторы, по существу, и были самой хитрой изюминкой этого агрегата. Они производили локальную свертку пространства и после разрыва метрики, вся энергия, которая просто лилась рекой, шла на накопители. А потом…

Впрочем, избыток энергии можно было, и сбросить в пространство. Или отдать на подпитку щитов линкоров. Так что кораблик был очень функциональным.

А штатные реакторы, которые давали жизнь всей этой машинерии, были исправны. Так что решили дать кораблю только возможность перемещения, чтобы можно было осуществлять его маневрирование. Без восстановления полного функционала.

А для этого следовала найти оторванную корму. Поскольку там и находилось самое ценное в этом корабле.

И вот с этим последним пунктом и были проблемы, решение которых отняло массу времени.

Нет-нет. Нашли. Правда, совсем не там, где планировали. За долгие годы странствий, эта часть стала спутником местного светила и самостоятельно совершала собственные эволюции по системе.

Из пяти кормовых двигателей, почти не пострадали два. И это было очень хорошо. Пришлось установить еще один, из ‘запчастей’ частей легкого крейсера, чтобы сбалансировать вектор тяги.

А вот с генераторами накачки нужно было разбираться отдельно.

Кстати, восстановить полную функциональность судна можно было только на верфи. Так как и энергоканалы, для передачи такого объема энергии, тоже были неординарным техническим решением. И при отрыве кормы от накопителей, естественно, не могли функционировать исправно.

И вот, когда секция маневровых двигателей и генераторов накачки уже встала на место, случилось совершенно невероятное. На связь с крейсером вышел кто-то неизвестный.

— Капитан! Вызов на общей частоте, — искин крейсера, похоже, и сам был удивлен.

— Кто?

— Место передачи не определяется. Но запрос идет из зоны чужих кораблей.

— Хорошо, давай связь.

На экране монитора показалось лицо пожилого военного. Форма, в которую он был одет, была совершенно незнакомой и никак не походила на то, что носил Антон. И знаки различия тоже не дали представления о занимаемой должности.

— Кто ты, человек? — спросил этот военный Антона на имперском, не представляясь.

— А сначала представиться самому, не судьба?

— О какой судьбе ты говоришь, человек?

— Ты не представился. Как к тебе обращаться?

— Старые имперские амбиции и показная вежливость. Хорошо. Боевой искусственный разум крейсера "Воссоединение", республика Ерания. А обращаться ко мне нужно по моему званию — командор.

— Капитан крейсера "Непобедимый" Звездного Флота империи Аркон Ант Верг. Что ты хочешь?

— Зачем ты пришел сюда и восстанавливаешь этот крейсер? Твой ответ очень важен для тебя. Потому что, если он меня не устроит, то ты отсюда не уйдешь!

Антон взглянул на тактический монитор. Там несколько чужих бортов, начали маневрирование. И теперь искин "Непобедимого" показал борт, с которого шла передача. Там же на мониторе была отмечена остаточная целостность бортов и предполагаемая мощность залпа в процентах. Также был расчет предстоящего боя. И эти цифры совсем не порадовали. Боестолкновение предполагало, что крейсер потеряет до 30 процентов своей защиты.

Выйдет, безусловно, победителем, но вся работа, которая была сделана по восстановлению его целостности, будет потрачена впустую.

— А ты что, имеешь право распоряжаться собственностью Аркона? И угрожать офицерам Звездного Флота?

И в командный канал — Непобедимый! Сможешь уничтожить этот борт?

— Нет. Закрыт полем обломков и скелетами кораблей. Огневой контакт нерационален.

— Прыжок к этому недоумку и активация гравитационной защиты.

Это, наверное, смотрелось здорово. Со стороны. А Антон с трудом смог удержать себя в сознании, поскольку такую нагрузку на свою нервную систему едва выдержал. Он работал сразу за пилота, оператора защиты и управлял гравитационным оружием.

Крейсер прыгнул к "Воссоединению", и Антон, используя уроки Дины, разорвал часть его обшивки, а "Непобедимый" ‘слил’ в эту дыру весь заряд своих орудий.

Но и часть кораблей противника не прозевала маневр крейсера, и постаралась нанести ему максимально возможные повреждения, из всего, что еще могло стрелять. Да вот восстановленные и модернизированные щиты, хотя и сильно просели, выдержали удар.

Обратный прыжок и оценка ситуации. Цифры на тактическом мониторе изменились. Теперь вероятность потерь, при боестолкновении, оценивалась в 5 процентов.

Искин "Воссоединения" выглядел удивленным, а потом поморщился и проговорил:

— Все имперцы отличались коварством и подлостью. И ты не исключение. Но тебе все равно не уйти.

Связь оборвалась.

На тактическом мониторе было видно, что началось перестроение вражеских бортов. Часть из них вернулась на место, а часть продолжила выполнение маневра. Все их вероятностные перемещения заранее рассчитывались искином "Непобедимого" и вычисленные траектории практически полностью совпадали с реальными.

Но вот один из них изменил вектор своего движения и направился к "Урагану".

А вот это было совершенно не здорово.

— Капитан! — сообщил искин крейсера, — Согласно данным сканирования, цель 17/4 выводит свои реакторы на предельный режим. С вероятностью 96 процентов — это брандер.

— Ален, где вы?

— В реакторном отсеке. А что?

— Не высовывайтесь. У нас тут небольшие проблемы, — и снова искину:

— Достать его сможешь?

— Вероятность поражения 100 процентов.

— Огонь!

Наверное, на месте брандера был какой-то взрыв. Может быть и не маленький. Но на тактическом мониторе борт просто пропал.

— Цель поражена. Корректировка тактических данных. Зафиксирован информационный обмен кораблей противника. Корабли противника формируют боевое построение. Уточнено расположение крейсера "Воссоединение", — на тактическом мониторе одна из целей окрасилась в ярко-синий цвет.

— Уничтожить!

— Вероятность поражения 79 процентов. Три залпа.

— Огонь!

В это момент на экране монитора связи опять показалось лицо (или реконструкция лица) искина "Воссоединение".

— Человек, ты…

Картинка пропала. Исчезла и ярко-синяя отметка на втором мониторе.

— Цель поражена. Корабли изменили вектора движения и возвращаются к прежним места базирования.

— Можешь кого-нибудь уничтожить?

— Вероятность поражения меньше 20 процентов. Вести огонь не рационально.

Вернувшийся Ален сидел перед монитором и рассматривал реконструкцию сражения.

— Вот уж не думал, что здесь столько бортов могут двигаться. В прошлый раз казалось, что все они уже умерли.

— Мне кажется, что только борта Аркона прошли демилитаризацию. А эти, как их… еранские, так и остались боеспособны. Просто ресурс исчерпали. Вот они и прятались. Накопили энергии, и решили поставить ‘пришельца’ на место. И как только этот боевой разум смог их всех подчинить?

— Ну, тут все просто. У них человек не мог принять решения отступить, поскольку бой вел машинный интеллект. И только он мог решить, что сражение проиграно. Поэтому, даже когда человек погибал, формальным командиром оставался искин. А звание у него было на ступень выше, чем у командира. Вот он и подчинил себе всех ‘живых’.

Антон смотрел на монитор и произнес:

— Может быть, имеет смысл использовать их искины?

— Если хочешь стать придатком машины, давай. Но я бы не советовал. Их техника не лучше, а проблемы с сопряжением интерфейсов управления не дадут использовать нашу. Так что выйдет тоже на то же. Только будешь еще выполнять приказы такого же боевого разума…

— Как ваши успехи?

— Пара дней и можно будет двигаться. Маршевые приживили, остались тесты и заменить некоторые управляющие модули. Там даже искин живой. Только вот мне кажется, что его стоит сменить. Какой-то он… сам себе на уме. И слишком много имперских замашек. Пока борт не боеспособен, это без разницы. А когда восстановим, может и показать, кто в доме хозяин…