Боже, когда же всё это закончится? И почему я не послушала Телара и не согласилась позавтракать в номере? Сейчас бы лежала, вольготно развалившись на диване, и радостно трескала яичницу с ветчиной, периодически метко забрасывая в бассейн с карпами хлебные шарики…

А закончился кошмар, то есть почти закончился, когда мы достигли самого конца зала ресторана, где под ветвями древней финиковой пальмы был отгорожен высокой бамбуковой перегородкой со вставками из ротанга небольшой, но очень уютный отдельный кабинет, вход которого закрывали свисающие, словно гирлянды, занавески, собранные из кусочков стеблей бамбука.

— Слава тебе господи, я сделала это! — с громадным облегчением выдохнула я, тяжело плюхаясь в изящное ротанговое кресло, услужливо пододвинутое под меня улыбающимся официантом.

— Ты умница, — искренне похвалил меня Телар. — По правде говоря, я очень волновался, что ты растеряешься. Не то чтобы я в тебя не верил, но, согласись, это испытание не для слабонервных, а ты к нему не была достаточно подготовлена.

— Вообще–то, мне следовало задать тебе за всё это приличную трёпку, — упрекнула я его. — Ненавижу внимание, тем более когда до конца не понимаю, чем именно оно вызвано, поскольку не понимаю, как себя вести.

— А кто–то предлагал позавтракать в номере, — ехидно заметил Телар.

— Если бы ты заранее предупредил о том, что меня ожидает, то, поверь, я не стала бы сопротивляться.

— Ну прости, — извиняющимся тоном попросил Телар и, протягивая меню, пояснил: — Выбирай, что хочешь. Если не найдёшь того, чего твоей душе хочется в данный момент, не стесняйся, заказывай и они приготовят.

— И как же они приготовят то, чего нет в меню? Где возьмут ингредиенты? — недоверчиво поинтересовалась я, просматривая страницы меню. — Наколдуют, что ли? Не хочу получить жаркое из крокодила и позднее радостно обнаружить, что его наколдовали из свежевыловленных в ближайшем болоте лягушек.

Телар звонко расхохотался.

— Солнце, мы не колдуем… ну, по крайней мере таким образом, но поварам не составляет труда смотаться за десять минут за мясом крокодила и приготовить его специально для тебя, поэтому смело можешь заказывать.

— Ладно, убедил, — проворчала я. — Только не хочу крокодила, пробовала на Кубе и не особо впечатлилась. Пусть будет обычный креветочный коктейль, омлет и кофе со сливками.

Не успели мы определиться с выбором, как к нам подошёл уже знакомый официант и, приняв заказ, поспешно удалился, подчёркнуто вежливо раскланявшись. Телар достал мобильный телефон и, дождавшись, когда вызываемый абонент ответит, протянул мне трубку:

— Это Иван.

— Ванечка! Привет, дорогой! — радостно закричала я в буквально выхваченную из его рук трубку. — Вы как там, в порядке?.. Хорошо… У меня всё отлично, иду на поправку — у Телара тут замечательный лекарь, который за несколько часов почти полностью поставил меня на ноги. Хромаю, конечно, но это ненадолго. Главное, моей жизни больше ничто не угрожает… Да, сейчас мы завтракаем, а потом у меня несколько процедур в течение дня и завтра тоже… Да, хорошо… Не волнуйся, всё в порядке, он замечательный… Про поезд помню, буду вовремя, не переживай… Спасибо, и чмокни за меня Матвейку!

Я вернула Телару трубку, счастливо улыбаясь, — так приятно было узнать, что у ребят всё в порядке.

— Спасибо тебе большое, — благодарно улыбнулась я ему. — Теперь я спокойна.

— Не за что, — буркнул в ответ Телар, сосредоточенно пиля ножом кусок колбасы на своей тарелке. Раздался омерзительный скрежет, вызывающий ломоту в зубах — он пилил уже тарелку.

— А ты в порядке? — обеспокоенно поинтересовалась я, чувствуя, что что–то не так.

— Разумеется, — тем же бурчащим тоном ответил Телар и нехотя взглянул на меня.

Он помолчал немного, борясь с желанием высказаться, и, потерпев полное поражение, обиженно поджав губы, спросил:

— А почему ты Ивана Ванечкой называешь, да ещё дорогим, Матвея — Матвейкой и чмокаешь… А я чем хуже? Телар, да Телар — и всё.

Я застыла в замешательстве с вилкой и ножом в руках, не зная, как ответить: если начну объяснять, то попаду прямиком в детский сад, а если смолчу, то рискую обидеть очень симпатичного мне человека. Значит, детский сад.

— Э–э–э… видишь ли, — начала я издалека. — Они мои близкие друзья, за которых я сильно переживала, поэтому и называю их подобными ласковыми словами… от радости, что с ними ничего плохого не случилось. И вообще, я с ними не целовалась даже, честное слово, в отличие от тебя, — меня чуть не стошнило от своих же слов. — Я бы с удовольствием назвала и тебя как–нибудь ласково, но какое уменьшительно–ласкательное слово можно изобрести из твоего имени? Если только Теларчик… не Теларушка же…

Телар ничего не ответил и лишь продолжал, надувшись, пилить тарелку. Эх–х–х… какие же дети эти мужчины, даже самые мужественные из них… Я приподнялась из кресла и перегнулась через столик со словами:

— Иди сюда.

Глядя на меня доверчивым телячьим взглядом, Телар послушно встал и подался всем корпусом вперёд. Я молча взяла его голову обеими руками и, притянув к себе, — он и не сопротивлялся — звонко чмокнула его в губы.

— Теперь ты на целых полтора корпуса опережаешь и Ивана, и Матвея… и Баксика, на всякий случай.

Лицо Телара озарила счастливая улыбка и он…

— Кхе–кхе… — вдруг раздался откуда–то сбоку осторожный предупредительный кашель, и сквозь бамбуковую шторку входа протиснулась улыбающаяся физиономия парня азиатской внешности.

— Привет, Азиз, рад тебя видеть! Проходи, присаживайся, — радушно приветствовал незнакомца Телар, щёлкая кому–то пальцами.

В тот же миг появился официант с дополнительным креслом.

— Доброе утро, мисс, — обратился ко мне Азиз и почтительно поклонился.

Он продолжал мяться на входе, не решаясь присесть.

— Знакомься, это — Алёна, Алёна — это Азиз, мой троюродный брат.

— Очень приятно познакомиться, — сказал Азиз и снова почтительно поклонился.

— И мне очень приятно, — я приветливо улыбнулась в ответ.

— Ваше Вели… — начал было паренёк.

— Оставь формальности, брат, здесь все свои, — нетерпеливо прервал его Телар, косясь на меня.

— Как угодно, Ва… э–э–э-э… Телар… Вы надолго сюда? Мне бы хотелось обсудить один важный и срочный вопрос в любое удобное для Вас время.

— Мы уедем завтра или послезавтра, но я найду тебя до отъезда.

— Спасибо, Ва… э–э–э… я буду ждать. Всего хорошего, мисс Алёна, приятного отдыха, надеюсь, Вам здесь понравится. Простите великодушно за то, что нарушил Ваше уединение, — сказал Азиз и, учтиво кланяясь мне и Телару, попятился к выходу, а вскоре уже растворился среди отдыхающих.

Я задумчиво ковыряла вилкой креветку.

— С тобой всё хорошо? — поинтересовался Телар, внимательно наблюдая за моими действиями.

— Просто великолепно, — спокойно ответила я, начиная сосредоточенно гонять креветку по тарелке.

— А почему перестала есть?

— Креветка в рот не лезет.

— Что, настолько большая? А ты её ножом на кусочки порежь, — попытался пошутить Телар, поглядывая на меня с опаской.

Я пропустила его слова мимо ушей.

— Ты — волшебник. У тебя есть, как ты выражаешься, «твои люди», есть охрана, шикарные апартаменты, собственный катафалк с носильщиками; тебя встречают, словно поклонники — голливудскую звезду, в придачу ко всему вышеперечисленному тебя называют «Вашим Величеством»… Ничего не хочешь мне рассказать?

— Очень хочу и расскажу, — спокойно ответил Телар, допивая кофе. — И начну, как и обещал, сразу после завтрака.

— Тогда я готова, — решительно сказала я и, выпив залпом кофе, резко поднялась из–за стола, едва не приземлившись обратно в кресло из–за внезапной боли, пронзившей ногу.

Под ручку мы вышли из нашего временного убежища и в сопровождении тотчас подскочившей охраны медленно направились к выходу из ресторана. Люди, доселе спокойно завтракавшие за столиками, как будто ждали нашего появления — они тут же повскакивали со своих мест и сцена приветствия повторилась. «По улицам Слона водили, как видно, напоказ… Так за Слоном толпы зевак ходили…» — вспомнились строчки из басни Крылова… Никогда не думала, что буду безмерно счастлива снова оказаться в ставшем мне родным катафалке.