Мы продолжали неравный бой. Каждый на своем посту, пренебрегая опасностью, действовал мужественно и самоотверженно. В самые напряженные секунды, когда казалось, что удары противника вот-вот окажутся роковыми для нас, мы увидели попадания своих снарядов в десантный катер. Это было в 8 часов 05 минут.

Весть о первой победе молниеносно облетела все боевые посты, и, хотя интенсивность вражеского огня не ослабевала, нам казалось, что противник дрогнул. Разрывов снарядов и бомб вокруг «сотки» мы уже не замечали, вошли в боевой азарт. Отважные пулеметчики Духин, Андреянов, Литвиненко и Устюшичев работали без устали, ведя попеременно или одновременно огонь то по атакующим фашистским катерам, то по самолетам. Но главными нашими целями оставались десантные суда. Орудийные расчеты Свищева и Попова сосредоточили огонь на них — на атакующие нас катера и самолеты свою артиллерию мы не отвлекали.

В 8 часов 08 минут я заметил, что противник несколько ослабил огонь по западной кромке острова и сконцентрировал там большое количество десантных средств. Стало ясно — началась высадка первого броска десанта и, видимо, завязался бой на берегу. По шлюпкам противника вести огонь было опасно: они находились уже вблизи острова, и можно было поразить своих. Решил пойти на сближение с врагом. Свищеву и Попову приказал после пристрелки перейти на поражение главных целей — самоходных десантных барж.

Результаты наших решительных действий не замедлили сказаться: в 8 часов 25 минут, а затем в 8 часов 27 минут мы наблюдали попадания своих снарядов еще в два десантных судна.

Наступили самые тяжелые минуты боя. Снаряды противника уже рвались у борта «сотки». И как раз в этот момент к нам на помощь подоспел МО-171 под командованием старшего лейтенанта В. И. Ковалевского, находившийся в дозоре к востоку от острова. «Морской охотник» поставил дымовую завесу и прикрыл нас от губительного огня.

Корабли и катера фашистов курсировали у острова и одновременно вели огонь по ТЩ-100 и МО-171. Маневрируя на параллельных курсах, прикрываясь дымовой завесой, мы продолжали обстреливать врага.

В 9 часов 08 минут я заметил, что противник на надувных шлюпках увозит свой десант с острова. Об этом тут же по радио послал донесение в штаб флотилии. В 9 часов 20 минут мы пошли на резкое сближение с врагом и усилили огонь по группе его катеров. Ответный огонь также был интенсивным. В 9 часов 28 минут после нескольких сильных взрывов у нашего борта вышли из строя радиопередатчик и путевой компас, осколком перебило антенну. Радисты Соколюк и Устюшичев быстро исправили повреждения и уже в 9 часов 40 минут мы возобновили передачу информации об обстановке у острова и о наших действиях. Как раз в это время противник начал отходить на северо-запад.

В 9 часов 45 минут в район острова подошли МО-201, МО-205 и МО-206 и сразу же вступили в бой с десантными кораблями. Мы пошли на сближение с канлодкой «Нора» и тральщиками № 126, 37 и 127, спешившими нам на помощь. К этому времени боезапас на «сотке» кончался и, запросив разрешение, мы подошли к борту ТЩ-126 и получили «взаймы» 200 снарядов.

В 10 часов 15 минут канонерская лодка «Нора» вошла в боевое соприкосновение с противником и с дистанции 60 кабельтовых открыла по десантным судам огонь. А мы, не имея права выходить за пределы отведенного нам района, вышли из боя и продолжали нести дозор.

Итак, в течение продолжительного времени ТЩ-100 почти непрерывно вел стрельбу по десантным судам врага, маневрируя на небольшом удалении от него. За это время наши артиллеристы выпустили не менее 800 снарядов. После такой интенсивной стрельбы на другой день нам пришлось сменить стволы своих орудий, которые от перегрева пришли в полную негодность.

Около 12 часов в районе нашего дозора все стихло. Главные события, связанные с преследованием отходящего десанта врага, переместились на северо-запад. Туда же ушли корабли флотилии, туда же направлялись наши самолеты.

Судя по обстановке, которую мы наблюдали, на острове оставался наш гарнизон. Однако полной уверенности в этом у нас не было, так как связи с Сухо мы не имели. С максимальной осторожностью и в полной готовности к немедленному открытию огня ТЩ-100 начал приближаться к острову с восточной стороны. Наконец наши сигнальщики получили ответ на свой вызов. И тогда мы подошли и ошвартовались. Корабельные санитары во главе с фельдшером Вернадским выскочили на берег, оказали первую помощь раненым и перенесли их на борт корабля.

В это же время «сотка» получила приказ штаба флотилии доставить всех убитых и раненых с острова в Новую Ладогу.

Командир гарнизона Сухо Иван Константинович Гусев подарил мне на память о совместном бое с вражеским десантом 12-кратный цейсовский бинокль.

В 16 часов 30 минут ТЩ-100 ошвартовался у Угольной пристани Новой Ладоги. Здесь нас тепло встретили командующий Краснознаменным Балтийским флотом В. Ф. Трибуц и командующий флотилией В. С. Чероков. Выслушав мой короткий доклад, командующие крепко расцеловали меня, а затем поздравили весь личный состав корабля с победой.

Капитан 1-го ранга в отставке Н. И. МЕЩЕРСКИЙ

Николай Иосифович Мещерский в 1938–1941 годах командовал прославленным минным заградителем „Марти", которому в числе первых на Балтике было присвоено гвардейское звание.

В период службы на Ладожской военной флотилии Н. И. Мещерский командовал охраной водного района. В качестве командира сил высадки участвовал в десантной операции в районе реки Тулоксы.

Назначение в мае 1943 года на Ладожскую военную флотилию обрадовало меня. Я знал, насколько важной для Ленинграда была «Дорога жизни», какую мужественную борьбу вели ладожане с противником, чтобы обеспечить бесперебойную связь осажденного города с Родиной. Я знал о героической защите острова Сухо и разгроме вражеской флотилии с десантом в 1942 году. И, наконец, знал об огромном уважении, которым пользовался среди подчиненных командующий флотилией В. С. Чероков. Я считал для себя большой честью служить под его руководством.

Из Ленинграда я приехал в Морье, чтобы отсюда добраться в Новую Ладогу, где тогда находился штаб флотилии. И здесь узнал, что в этот день командующий назначил собрание офицерского состава и сам был в Морье. Разыскал его и доложил о прибытии в его распоряжение.

— Вот и хорошо, — сказал В. С. Чероков. — Приглашаю на собрание. А в Новую Ладогу пойдем на канлодке. Тогда и поговорим подробнее о деле.

Собрание проводилось в деревянной церкви. На нем я, в частности, узнал, что минной опасности, столь большой в Финском заливе, сейчас на Ладоге не существует. И это потому, что у острова Сухо была разгромлена вражеская военная флотилия, проявлявшая до этого боя активность. А минная опасность меня интересовала больше всего, так как именно командир охраны водного района несет полную ответственность за безопасность плавания наших кораблей…

Собрание подходило к концу, когда раздался сигнал воздушной тревоги. Очередной налет авиации противника. Первые бомбы были сброшены по береговым целям. Возникли пожары. Командир базы капитан 1-го ранга М. А. Нефедов погиб во время этого налета.

Вскоре на катере мы подошли к борту уже снявшейся с якоря канлодки. Рассредоточенные по всему рейду корабли вели интенсивный огонь по самолетам.

Отбой тревоги. По сигналу флагмана корабли взяли курс на Новую Ладогу. На переходе командующий познакомил меня с обстановкой на озере.

Флот противника после поражения, которое он понес еще осенью 1942 года в результате неудачной попытки высадить десант на остров Сухо, не проявлял активности. Лишь изредка отдельные вражеские корабли появлялись к северу от островов Валаамского архипелага, иногда — у острова Коневиц и в Андрусовой губе. Постоянного корабельного дозора противник не нес.