В Новой Ладоге на Староладожском обводном канале, у самого выхода канала в реку Волхов, находились шлюзы. И вот флагманский инженер-механик отряда транспортов 3. Г. Русаков предложил использовать камеру выходного шлюза как док для мелкосидящих судов. Построили плавучий деревянный батопорт, перекрывающий доступ воды в камеру. Вскоре флотилия обогатилась сухим доком. Этот док сослужил хорошую службу.

Я привел лишь несколько примеров из деятельности ладожских судоремонтников. Но и по ним читатель может судить, какие огромные усилия предпринимали люди, чтобы быстро ремонтировать корабли героической Ладоги.

Полковник медицинской службы в отставке И. Н. ТОМИЛИН

Иван Николаевич Томилин с начала Великой Отечественной войны участвовал в боевых действиях Чудской флотилии. В августе 1941 года он был назначен флагманским врачом Ладожской военной флотилии.

На Ладожскую флотилию я прибыл в августе 1941 года. Еще не кончилось лето, но люди, казалось, не замечали ни яркого солнца, ни теплого морского ветра, ни зелени садов… Всех занимало одно: близко враг!

Штаб, который тогда находился в Шлиссельбурге, жил беспокойной жизнью. Представление начальнику штаба заняло немного времени: телефонные звонки, доклады оперативных работников ежесекундно отвлекали его.

— Включайтесь, доктор, в руководство медицинской службой. Ознакомьтесь с обстановкой и действуйте, — коротко сказал начальник штаба.

А так как обстановку в общих чертах я узнал в ожидании приема в штабе, то сразу же поспешил в госпиталь. Располагался он в больнице водников Северо-Западного речного пароходства. Шел я туда и думал: как встретят, как примут?

Вот и госпиталь. Очень меня обрадовала встреча со старым знакомым по службе на Тихоокеанском флоте П. П. Певневым. Здесь он был начальником хирургического отделения. И то, что уже на второй день коллектив медицинских работников знал обо мне все, конечно же, работа Павла Петровича. Одним словом, меня приняли…

Начались напряженные фронтовые будни. 30 августа противник вышел на левый берег Невы в районе Ивановских порогов. Это уже недалеко от Шлиссельбурга.

Начальник штаба флотилии приказал свернуть госпиталь, погрузить его на санитарные суда «Володарский» и «Урицкий». На излечении в госпитале в тот момент было 250 человек.

В районах Синявина и Ивановских порогов шли ожесточенные бои. Поступало много раненых. Это вынудило нас 1 сентября снова развернуть госпиталь в новом большом здании школы. Разгрузили «Володарский». 100 раненых в один вечер эвакуировали на правый берег Невы.

В ночь на 3 сентября 218 раненых эвакуировали на различных судах по Новоладожскому каналу в Сясьстрой.

3 сентября санитарный транспорт «Урицкий», взяв на борт 159 человек, отправился в Новую Ладогу. На другой день туда же ушел «Володарский».

Эвакуация раненых была весьма своевременной мерой. 6 сентября 36 бомбардировщиков противника тремя эшелонами нанесли удар по Шлиссельбургу. Пожары и руины, разрушенное здание штаба флотилии — таким предстал перед нами город после налета.

Раненые беспрерывно поступают в госпиталь и городскую больницу. Руководство больницей, организацию хирургической помощи и эвакуацию раненых взяла на себя медицинская служба флотилии. Группу фельдшеров и медсестер мы направили в город для сбора пострадавших и оказания им первой помощи на месте.

Фашисты весь вечер и всю ночь бомбят город. Окна в госпитале выбиты. Полы засыпаны штукатуркой. Электричество погасло. Несколько человек убиты прямо на госпитальных койках, другие получили вторичные ранения.

Ввиду непрекращающихся налетов авиации противника мы решили в перерывах между бомбардировками выносить раненых из палат и размещать их в кустах, в 200–300 метрах от здания. К 24.00 командование потребовало сообщить о количестве раненых. В госпитале в то время находилось 400 человек. У нас не хватало транспортных средств для их эвакуации и санитаров-носильщиков. Поступило приказание производить эвакуацию своими силами. Мы, конечно, понимали, что сейчас всем и везде очень тяжело. Добывать транспорт отправились начальник госпиталя военврач 2-го ранга М. В. Тарасюк и военфельдшер А. А. Алексеев. На их долю выпало не только найти подходящие суда, но и достать для них горючее. Трудное задание они выполнили с честью.

До самого утра 7 сентября мы выносили раненых на дорогу, грузили их на машины и доставляли на пристань. 336 человек из госпиталя и больницы были отправлены в Новую Ладогу по каналу на пароходе и трех речных трамваях. Около 70 — переправили на правый берег Невы. Персонал госпиталя и маневренно-хирургической группы работал без сна и отдыха. Даже перекусить было некогда. Люди еле держались на ногах.

В этой сложной обстановке медики проявили и мужество, и самоотверженность. Начальник госпиталя М. В. Тарасюк и комиссар старший политрук Дегтяренко личным примером увлекали подчиненных. Начальник хирургического отделения П. П. Певнев, начальник терапевтического отделения М. Е. Пономарев, врачи В. М. Потапкина, С. И. Баршай, А. Е. Плутенко, Цинцадзе и В. М. Шаповалов, пренебрегая опасностью, работали как врачи-специалисты и как санитары-носильщики.

Неутомимыми тружениками показали себя военфельдшеры А. А. Алексеев, С. И. Мальцев, рентгенотехник А. Вильчевский, медсестры Ира Колачевская, Аня Васильева, Ксения Дмитриева, Марина Казакова, Наташа Иванова, Нина Семенова, Клава Мальцева. Они строго выполняли назначения врачей, заботливо ухаживали за ранеными, вселяя в них надежду на скорое выздоровление.

Хотелось бы несколько добрых слов сказать о медсестре Ире Колачевской, приехавшей в Шлиссельбург в первых числах августа. Когда потребовалось развернуть госпиталь в школе на улице Чекалова, ее вызвал начальник госпиталя и, посмотрев на часы, сказал:

— Сейчас девять часов. К шестнадцати ноль-ноль операционная должна быть готова для приема раненых.

В классах школы еще стояли парты, имущество госпиталя лежало в тюках и баулах. Ира восстановила в памяти операционную клиники 2-го Ленинградского мединститута, где раньше работала, и полностью скопировала ее. В назначенное время она доложила:

— Операционная для приема раненых готова.

Враг наседал. Ожесточенные бои велись уже на подступах к городу. Мы приняли решение, одобренное начальником штаба, переправить медицинские подразделения на правый берег Невы.

7 сентября разведывательные танки противника прорвались в район кладбища, к угольной пристани. В 20 часов 20 минут штаб флотилии покинул Шлиссельбург.

8 сентября фашисты заняли город. Переночевав в траншеях на правом берегу Невы (местность обстреливалась), мы отошли на станцию Всеволожская. На другой день в Шереметьевке я впервые встретился с командующим флотилией капитаном 1-го ранга Б. В. Хорошхиным. Командующий ознакомил меня с оперативной обстановкой и очередными задачами. Одобрил предложение о развертывании госпиталя на новом месте — в Ириновке — и выдвижении маневренно-хирургической группы в район Осиновецкого маяка.

Уже 10 сентября госпиталь разместился в деревне Ириновка, в 12 километрах от Ладожского озера, а маневренно-хирургическая группа — в Осиновце, на самом берегу озера.

Наступили тяжелые дни блокады. Медицинские работники оказались перед лицом сложных задач, которые раньше им не приходилось решать. Питание раненых было ограничено. В рационе отсутствовали продукты, богатые витамином С. Чтобы предотвратить авитаминоз, заготавливали хвою. Из нее мы сами приготовляли настой и давали его раненым.

Нам предстояло по-новому организовать медицинскую службу. Изменилась дислокация кораблей и частей флотилии. Следовало правильно расставить кадры, обучить моряков оказанию само- и взаимопомощи, учитывая, во-первых, что 60 процентов личного состава пришло из запаса и, во-вторых, что большинство кораблей не имеют в штате медицинских работников. Необходимо было совершенствовать знания медиков, изучать опыт, как свой собственный, так и общефлотский и армейский. Этот опыт доказывал, что своевременная доврачебная, врачебная и хирургическая помощь обеспечивала быстрейшее выздоравливание раненых и возвращение их в строй.