Охрана портов осуществлялась Ладожской военной флотилией и частями противовоздушной обороны Ленинградского фронта. В их распоряжении была и авиация.

К навигации 1942 года мы подготовились, не в пример прошлогодней, достаточно хорошо.

Весна 1942 года выдалась поздней. Лед на Ладоге стоял долго. Но шли дни, и под лучами весеннего солнца он начал ослабевать. И вот 24 апреля движение автотранспорта прекратилось.

Суда же еще не могли пробиваться сквозь льды. Мы прекрасно понимали, что каждый день вынужденного перерыва в работе «Дороги жизни» потребует от нас неимоверного напряжения сил в последующем. И хотя герои ледовой трассы сделали все возможное и, пожалуй, невозможное, запасов в Ленинграде надолго не хватит: потребности фронта и города были велики.

Наконец 22 мая буксирному пароходу «Гидротехник» удалось пробиться сквозь льды из Осиновца в Кобону. В тот же день он ушел обратно с первой баржей. Навигация на малой трассе началась.

28 мая капитан парохода «Никулясы» И. А. Мишенькин повел из Новой Ладоги в Осиновец первые баржи с продовольствием, открыв движение и по большой трассе.

Началось регулярное движение судов с грузами на Ленинград.

Государственный Комитет Обороны поставил перед нами задачу ежесуточно отправлять на западный берег 4200 тонн грузов, а в обратном направлении перевозить тысячу тонн грузов и три тысячи человек. С первых дней навигации речники и моряки Ладоги прилагали все силы, чтобы с честью выполнить это почетное и ответственное задание.

Приказом В. С. Черокова весь флот был расписан по отдельным линиям и портам. Наиболее крупные озерные суда пароходства, транспорты и тральщики флотилии ставились на большую трассу. Речные буксиры и баржи должны были обслуживать малую трассу. Перевозка грузов на таких судах по Ладожскому озеру представляла определенную опасность, но пошли на это: озерного флота к тому времени еще не хватало. И наши действия вполне себя оправдали. Чисто речные, слабой конструкции баржи типа «фонтанок» и «каюков» перевезли более 43 тысяч тонн грузов. С получением нового флота с Сясьской верфи речные баржи были выведены из озера.

Объемы перевозок все возрастали. Но к концу июня среднесуточная доставка грузов в Осиновец достигла лишь 3,2 тысячи тонн. Резкого роста перевозок мы добились в июле — среднесуточное отправление составило 6 тысяч тонн. Задание ГКО было превышено.

В дальнейшем перевозки достигли 7 тысяч тонн в сутки.

Много забот доставляли нам перевозки людей из Ленинграда, которые начались сразу же с открытием навигации. Главным образом их выполняли корабли флотилии. Из крупных судов нашего пароходства в них участвовал пассажирский пароход «Форель» под командованием Н. А. Кузнецова. Он совершал рейсы по твердому расписанию. За время навигации «Форель» сделала через Ладогу 239 рейсов и перевезла 66 тысяч человек.

Караван судов следует из Новой Ладоги в Осиновец.

Два транспорта флотилии — «Вилсанди» и «Чапаев» (в мирное время последний совершал рейсы между Ораниенбаумом и Кронштадтом) перевезли 166 тысяч человек. Много пассажиров переправили через озеро транспорты и мелкие суда, в том числе 7 наших пароходов, переброшенных из Ленинграда по железной дороге, и тендеры (небольшие десантные суда) флотилии. На обратном пути эти маленькие суденышки брали по 15–25 тонн груза, в большинстве случаев боеприпасов.

80 процентов всех перевозок людей выполнили корабли и тендеры Ладожской военной флотилии.

О работе личного состава тендеров можно написать целые тома. Мне кажется, что наши писатели в долгу перед этими героями Ладоги.

Фашистское командование поставило своей целью сорвать снабжение Ленинграда через озеро. Уже утром 28 мая, когда в портах шла интенсивная работа, около ста самолетов обрушили на причалы и суда в Кобоне и Осиновце множество бомб. На следующий день налет повторился. Зенитные орудия в портах и корабельная артиллерия сбили несколько фашистских стервятников. Порты и суда получили небольшие повреждения, которые были быстро ликвидированы.

Первое время при появлении вражеских самолетов объявлялись воздушные тревоги, все укрывались в убежищах, а флот отходил от пирсов на рейды. Работа прерывалась. На это и рассчитывали гитлеровцы. Однако мы разгадали эту тактику. Командование усилило противовоздушную оборону, и теперь уже тревоги не объявлялись. Свет на пирсах не выключался. Погрузка и выгрузка судов, их движение по трассам продолжалось непрерывно. При исполнении своих обязанностей многие речники, моряки и бойцы строительных батальонов погибли смертью храбрых, но ни один из них не покинул своего поста, где бы он ни находился.

Пароход «Кузнецк» с баржами на буксире в пути подвергся налету авиации. Искусно маневрируя, он стал выводить баржи из опасной зоны. Осколками бомб и пулеметным огнем судно было повреждено. Трижды раненный капитан И. В. Александров не оставил штурвала. Скоро он скончался от тяжелых ран, но пароход и баржи спас.

Таксировщица Кобонского порта комсомолка Тамара Шабанова пришла к нам в 1942 году со школьной скамьи. После краткосрочных курсов она приступила к работе. Девушка постоянно находилась на пирсах, добиваясь того, чтобы суда ни минуты не простаивали в ожидании грузовых документов. В один из налетов фашистских стервятников Тамара погибла. Ее товарищи по труду поклялись отомстить врагу за жизнь молодой патриотки.

На боевом посту погибли начальник причала М. С. Архипов, оператор Алла Ткаченко и другие. Именами героев Ладоги названы суда Северо-Западного пароходства, которые и теперь плавают в нашем бассейне.

Вскоре после открытия навигации у нас появились металлические баржи, построенные ленинградскими судостроителями. Возникла идея организовать через озеро железнодорожную переправу. Это было крайне нужно: в Ленинграде скопилось большое количество неиспользуемых паровозов, вагонов, платформ и цистерн, так необходимых стране. Расчеты убеждали, что эта идея осуществима. К тому же речники пароходства уже имели довоенный опыт перевозок в оборудованных баржах энергопоездов из Ленинграда до Вытегры — на строительство Волго-Балта.

Железнодорожный паром на пути в порт Кобона.

Предложение по организации паромной переправы поддержал Военный совет фронта. Началось сооружение специальных пирсов с железнодорожными путями в Кобоне и Морье. Одновременно оборудовались и баржи. В августе все приготовления были закончены. Каждая из трех барж-паромов могла взять за один раз четыре паровоза с тендерами или десять двухосных вагонов.

12 августа тральщик прибуксировал в Кобону из бухты Морье первый паром. Паровозом с него были выведены на пирс шесть груженых платформ. Затем паром принял десять вагонов продовольствия и направился на западный берег.

С этого дня началась регулярная паромная переправа. Она была предметом особой заботы командования флотилии. Для буксировки паромов выделили наиболее мощные буксиры «Узбекистан», «Боевой» и тральщики. Нормы оборотов паромов были установлены самые сжатые. Каждый из них сделал свыше 120 рейсов. А всего паромы совершили около 400 рейсов.

Первое время фашисты присматривались к паромам, а затем начали охоту за ними. В один из рейсов самолеты напали на паром, следовавший за «Узбекистаном». Капитан буксира опытный судоводитель Пашнев продолжал движение, стараясь вывести паром из зоны огня. Но это ему не удалось. Прямыми попаданиями бомб фашисты потопили паром и буксир. Вся команда погибла.

Пустые железнодорожные цистерны буксируются на восточный берег Ладожского озера.