Настроение Стайлза легче всего измерить и изменить его аппетитом.

Дни превращаются в недели, а недели — в месяцы. Дерек смотрит на календарь и задумывается, позволит ли ему мама пропустить еще семестр. Стайлз уже отлично со всем справляется, но он еще не готов отделиться от Дерека. Или, беспокоится Дерек, это он не готов.

Дерек ищет информацию о лисьих стаях, обменивается парой писем с профессором естествознания местного колледжа и с одним из одноклассников, работающим рейнджером. Он говорит им, что думает о смене специализации в Стэнфорде и ему интересны ситуации в местных консервациях. Профессор делится с ним небольшим количеством ценной информации. Его школьный друг зовет его идиотом и спрашивает, знает ли тот, какая разница между заработком архитекторов и рейнджеров.

К сожалению, он узнает не так много, как хотелось бы. Ему было интересно, как далеко могут мигрировать лисы и откуда они могли прийти. Но лисы в их местности не имеют датчиков, из-за того и недостаток информации. Зачем цеплять на них датчики? Они не вымирающий вид.

Иногда Дерек смотрит на карты окружающего их заповедника и Северной Калифорнии и думает, как долго Стайлз был с лисами и где он их нашел. Он размышляет, есть ли где-то там селения, в которых живут и рождаются люди и которые никто и никогда не найдет. Существование Стайлза — это доказательство, но осталось слишком много вопросов, не имеющих ответов, и Дерек пока не готов строить предположения.

Он надеется, что однажды Стайлз сам ему расскажет.

***

Однажды в субботу Дерек находит Стайлза в мастерской отца — тот стоит, наблюдая за Джеймсом.

— У нас все хорошо, Дерек, — говорит Джеймс, замеряя длину доски.

Стайлз льнет к Дереку.

— Пришел навестить моего папу? — спрашивает Дерек.

Стайлз издает грустный звук, услышав слово, и Дерек понимает свою ошибку. Стайлзу нравится Джеймс, но между ними нет той связи, что он ищет. Он не тот папа, который ему нужен.

Дерек нашел более пятидесяти фамилий, начинающихся на буквы СТИЛ. Он не знает, принадлежит ли одна из них Стайлзу. Этот жетон мог и не принадлежать члену его семьи, а даже если и принадлежал, невозможно сказать, что за фамилия на нем была.

Чем больше Стайлз растет, чем больше он учится быть снова человеком, тем больше грусти Дерек чувствует в нем. Чем больше он растет, тем больше он понимает, что потерялся.

В общих чертах, Стайлз счастлив в стае. Он немного дергается, если дети забываются и обращаются при нем; неожиданное напоминание, что он среди волков, нарушает его покой. Иногда, будучи особенно храбрым, он хватает Дерека за руку и давит на подушечки пальцев, пока Дерек не дает вылезти когтям.

Он достаточно комфортно чувствует себя со стаей, что позволяет проявляться его личности и характеру.

Оказывается, он маленький засранец.

Он пытается построить берлогу в комнате Дерека из одеял, газеты и картонных коробок. Он пытается притащить ветки и тонкие стволы деревьев со двора, но Талия не разрешает. Однажды он прячет мертвую ворону под кофтой, рычит и щерится, когда Талия протягивает руку, чтобы забрать мертвую птицу.

Талия рычит в ответ, сверкая глазами. Стайлз вскрикивает и роняет ворону. Затем он прячется за диван и грустит несколько часов. Дерек выманивает его шоколадным брауни. Зная Стайлза, тот, наверное, специально так долго там просидел. Он, маленький манипулятор, быстро научился пользоваться своими большими глазами и дрожащей нижней губой, чтобы обернуть Дерека вокруг пальчика.

У него наладились отношения с Дитоном, или он притворяется, судя по тому, что все-таки кусает ветеринара, когда тот теряет бдительность. Затем он скулит и недовольно бурчит, не получив свой послеэкзаменационный гостинец.

— Что? — вскидывает брови Дерек. — Ты правда думал, что он даст тебе шоколад после того, как ты его укусил?

Стайлз ворчит себе под нос.

— Ты укусил его!

Стайлз гордо улыбается.

Он маленький террорист.

Он скользит по полу в носках, радостно тявкая.

Его тошнит от того, что он съедает упаковку сухих макарон.

Он оставляет следы от грязных ног на постели Дерека.

Он съедает клубничную гигиеническую помаду Лоры.

Он смеется.

Впервые, когда стайлзовские кудахтающие звуки превращаются в чистый звук, во что-то, чему не достает лишь толики, чтобы стать голосом, Дерек так удивлен, что не знает, как реагировать. К счастью, Стайлз не замечает, слишком занятый нажатием кнопки на игрушке Джейкоба, пускающей пузыри. Дерек смотрит на переливающиеся на свету лопающиеся пузыри и знает, что Стайлз еще на шаг ближе к тому, чтобы стать человеком, к способности общаться. У него есть чувство сопереживания и чувство юмора, и он такой умный. Жизнь со Стайлзом — словно наблюдение за распускающимся цветком, расправляющим один лепесток за другим.

Стайлз его поражает.

***

Стайлз живет с ними уже четыре месяца, когда произносит свое первое слово. Первые три месяца были периодом адаптации. Оставшийся был чистой упертостью. Было очевидно, что Стайлз понимает речь окружающих уже какое-то время. Может, и не каждое слово, но он способен проследить нить разговоров. У него есть слова-триггеры. Нет, зубная щетка, ветеринар.

И он мастерски владеет своим щенячьим взглядом.

— Давай же, — говорит ему Дерек, потянув за запястье в ванную. — Ты же знаешь, что нужно чистить зубы перед сном.