— Хм… а зачем? Не думаю, что братец будет рад свидеться! Поверь, за четыре тысячи лет он ни разу не изъявил желания пообщаться со мной!

Я нахмурилась и призналась:

— Это касается вашего воспитанника Эферона Дарова…

— Что с ним? — озадаченно поинтересовался Артуар.

— Его забрала Эрия и приказала нам, — на всякий случай я показала ему на Марессу и Лийту, — собрать вас с Тиллом, пообещав, что только так она вернет мне Рона.

— Нам, — мягко поправила Маресса, вызвав шипение у Фириона.

Проклятый бог снова улыбнулся и задумчиво проговорил:

— Эрия… четыре тысячи лет она не вспоминала обо мне, а тут вдруг… с чего бы это? — поразмыслил и махнул рукой. — Зовите Тилла! Я не против! Вот уж не гадал, зачем шел… Действуйте, маги!

Я быстро повернулась к огневикам, сердце гулко отсчитывало удары, но все равно я оказалась не готовой к тому, что последует. Бросив на меня отчаянный взгляд, Райт молниеносно вытащил кинжал из ножен и с силой воткнул его в свою грудь по самую рукоятку. Ветла взвизгнула, Маресса охнула, Лийта прижала ладони к щекам, а я покачнулась, и если б Артуар меня не поддержал, то осела бы на каменный пол.

Следующее мгновение показалось вечностью, оно вытягивало все силы, мучило ожиданием, заставляло сердце замереть. И вот из огненного вихря, появившегося из ниоткуда, к Райту вышел Тилл. Покровитель магов, как и полагается, выглядел широкоплечим, высоченным мужчиной в самом расцвете сил — на вид, лет тридцать пять, хотя на самом деле возраст Тилла исчислялся тысячелетиями. В противоположность брату этот был рыжим и коротковолосым — теперь ясно, отчего демоны могли похвастаться длинными локонами, а огневики коротко остригали свои шевелюры. А еще у Тилла имелось две пары рук, одна из которых была огненной. Шагнув из вихря, Тилл склонился над хрипящим Райтом, рядом с которым присел на корточки Рейв.

Я кивком поблагодарила Артуара за помощь и заставила себя твердо встать на ноги.

— Если маг выдержит испытание, то мой брат вернет его к жизни и подарит дополнительную силу, — как бы между прочим уронил Артуар.

Винр и Рейв между тем подняли полубессознательного Райта на ноги. Смотрелось это все довольно жутко — окровавленный огневик с торчащей из груди рукояткой кинжала. Глаза Ладов-младший все-таки открыл и, щурясь, посмотрел на своего покровителя. Мне подумалось, что Тилл явно не в своем уме, раз заставляет своих подопечных проводить подобный ритуал. То ли дело Артуар — Ар'рцелиус просто позвал своего покровителя, и он пришел, а чтобы вызвать Тилла магам приходиться терпеть муки.

— Вы слишком громко думаете, ведунья, — усмехаясь, шепнул Артуар, наклонившись к моему уху.

— Что, только я одна? — с мрачным выражением на лице следя за развитием событий, отозвалась я.

— Нет, — очередная ухмылка, — практически также думают и другие ведьмы! И кстати, вы не знаете, какие испытания проходят мои подопечные!

Оглянулась на Артуара и подумала: «Это и к лучшему!», улыбка проклятого бога стала только шире.

Тилл тем временем резко вскинул одну из пугающих огненных рук и выдернул кинжал из груди Райта, к моему безграничному удивлению, облегчению и восхищению, рана стала быстро затягиваться. Спустя минуту о ней напоминал только бурый разрез на одежде. Ладов недоверчиво прикоснулся к нему, Рейв порывисто обнял брата, а Винр хлопнул по плечу.

Я было дернулась, чтобы подойти к Райту и высказать в лицо все, что думаю о его неразумном поступке. Но в этот момент Тилл повернулся в мою сторону — очи покровителя магов пылали огнем.

— И зачем я нужен тебе, Снеженика Колючкина? — голос Тилла оказался неожиданно приятным.

— Не мне, — опровергла я, — а…

— Мне! — из туманной воронки к нам шагнула Эрия.

Оба мужчины разом посмотрели на нее, на чувственных губах богини сияла довольная улыбка.

— Ты знал? — тихо спросил Тилл у Артуара.

— С чего вдруг? Это твоя жена, а не моя! — демонстративно фыркнул Артуар, стирая с лика Эрии улыбку.

Я отошла с пути богини, но она видела меня, поэтому сказала:

— Хорошо, ведуньи, вы выполнили свое обещание! А я, как и обещала, оставлю вас в покое!

Эти слова заставили меня разволноваться и выпалить:

— Вы обещали вернуть Рона!

— Эрия! — рявкнул Тилл, не дожидаясь ее ответа. — Объясни, что здесь происходит! Что ты тут устроила?

Богиня бросила на меня мимолетный недовольный взгляд, что-то обдумала и коротко объявила:

— Забирай!

Туман медленно двинулся ко мне, отрезая от всего остального мира, а когда он рассеялся, я увидела, что стою в зале с высокими полукруглыми окнами, сквозь которые в комнату проникают золотистые солнечные лучи. В их теплом ярком свете моему взору предстало поразительное зрелище. Все пространство комнаты занимали статуи, и я медленно побрела мимо них, рассматривая, оценивая, восхищаясь мастерству неведомых скульпторов. Все линии были настолько точны, плавны и правдоподобны, что я невольно задумалась. Любуясь на точеное личико одной из каменных дев, на щеке которого прозрачным янтарем застыла слеза, я призадумалась. Что-то жуткое было в этих скульптурах, отчего в жилах стыла кровь, а сердце испуганно билось в груди. Когда я поняла что именно, то судорожно вздрогнула — все эти статуи когда-то были людьми, теми, кто не угодил суровой богине.

Большинство мужчин в попытке спастись вскидывало меч, клинок которого сейчас сверкал белым мрамором. Многие женщины закрывали лица руками, кто-то молил богиню о пощаде, соединив ладони, а кто-то пытался бежать, да так и застыл навеки вполоборота с занесенной ногой. Я бросилась искать Рона среди этих безмолвных камней, которые никогда не откроют своих незрячих глаз и не поведают холодными губами о том, за что их так жестоко наказала Эрия.

Петляя между многочисленными скульптурами, я запыхалась и когда обнаружила любимого, то разрыдалась. Рон, в отличие от многих других, не пытался ни бежать, ни сопротивляться — просто стоял, смело глядя в глаза богини, гордо вскинув голову, расправив плечи и плотно сомкнув уста.

Я прильнула к ледяной каменной груди Эферона, обильно орошая ту слезами, поминутно целуя мраморные губы и шепча слова любви. Не видела ничего вокруг себя, горе полностью поглотило меня, накрыло волной отчаяния и бросило в бездну страданий. От того, столь неожиданным стало для меня то, что вдруг под моей рукой в каменной груди Дарэфа сначала медленно, лениво, а потом все быстрее и чаще забилось сердце. Слезы мгновенно иссякли, но рук от статуи я не убрала. Наоборот, крепче, теснее прильнула к холодному мрамору, целуя его гладкую поверхность. Теперь она постепенно начала нагреваться под моими ладонями, белизна, холод нехотя уступали место смуглой коже и жару мужского тела. Когда Рон открыл очи, моргнул, и на дне этой черной бездны появилась искра узнавания, я разрыдалась по новой. Странно — никогда не замечала за собой подобной плаксивости! О причинах задумываться не стала — потому что любимый обнял меня и прильнул к моим губам, целуя так страстно, что все мысли разлетелись из головы мелкими мотыльками. Оторвавшись, я заметила, что на теле Дарова краснеют раны.

— Рон! — обеспокоенно вопросила я.

— Заживет, — хрипло, словно ото сна, отозвался он.

— Пойдем отсюда, — попросила я, поежившись.

— Дай пару минут прийти в себя, — попросил Рон, и я осознала, что он слегка пошатывается.

Поддержала, подставив свое плечо, теперь мы молчали — с меня хватило на сегодня переживаний, а он потихоньку возвращался к жизни.

По комнате вновь заклубился туман, заставляя нас насторожиться — не зря! Из него вышла Эрия, а следом за ней появились две новые статуи, в которых я с ужасом узнала Тилла и Артуара. Эферон тоже понял, кем были до окаменения эти скульптуры.

Сильнее прижал меня к себе, так, что мне стало трудно дышать, и спросил у богини:

— Мы можем идти?

Эрия смерила нас возмущенным взглядом, потому как ее оторвали от созерцания двух каменных изваяний, изображающих мужчин. Тилл успел вытащить два меча, и теперь они навечно застыли в двух его руках хрусталем. Две огненные руки были вскинуты в защитном жесте и пылали кровавыми рубинами. Ладони Артуара были поставлены ребром друг к другу — видимо, проклятый бог пытался сплести магический «щит».