В таверне мне ничего принципиально нового не поведали, ибо никто не знал, откуда на поле появилось тело ведьмы, а в суме мага ее голова.

— Паземки чудили, — с осознанием собственной значимости рассказал мне староста.

Райт, в это время стоящий за моей спиной, громко фыркнул.

— Ты знаком с обвиняемым? — спросила я у него на выходе.

— Пересекался несколько раз. Они с Рейвом приятельствовали, а я Винра знаю плохо, но говорю тебе со всей уверенностью, что это не он убил ведьму, а кто-то другой!

— Очередное темное дело, — себе под нос шепнула я и громче добавила. — Ищейки убеждены в виновности этого твоего Винра.

— Винр Карпов — таково имя этого огневика, если желаешь знать! Парень, что надо!

— И ты, наверняка, в курсе того, из-за чего он желал Бабочкиной смерти?

— Нет, не в курсе, — Ладов посмурнел. — Но не по-нашински это как-то!

— Что ЭТО? — не догадалась я.

— Мы маги, а не палачи! Сжечь — еще ладно, убить в честном поединке — куда ни шло! Но прятать отрубленную голову в свою суму?.. Ерунда, говорю тебе!

— Трофей? Бахвальство?

— Перед кем? Если перед друзьями, то заверяю, они не оценят, а ежели он родным хотел показать, то сбежал бы с этим, пусть будет, трофеем еще до рассвета, а не бросал бы суму посередине заполненной народом таверны!

— Пьян был, — не пожелала сдаться я.

— Госпожа Колючкина, ты на что намекаешь?! — рассердился молодой огневик.

— Не намекаю, а рассуждаю вслух!

— Кто ведет расследование, знаешь?

— Тирна Ежкина, тоже моя бывшая одногруппница…

— Сможешь договориться? — нарочито непринужденно осведомился Райт.

— Нет! — сразу объявила я. — Мы с этой ведьмой, мягко говоря, не ладили! А вот Ветла… — многозначительно поглядела на собеседника.

— Ни за что!

— Почему?

— Нет! Просто прими это и ни о чем не расспрашивай! — Ладов отвернулся от меня.

— А мне показалось, что вы довольно мило беседовали, — я решила немного подразнить мага.

Он через плечо оглянулся и язвительно поинтересовался:

— У тебя видения начались?

— Пойдем уже, нам еще в Омбрию возвратиться нужно и вместе с ищейками посетить тюрьму.

— Ты увидишь Винра? — оживился Райт.

— Вероятно…

— Сумеешь передать ему кое-что на словах?

— О! А говорил, что плохо знаешь этого огневика, — бросила на парня выразительный взгляд.

— Я говорил, что мы мало общались, но мне хочется поддержать Винра, все же и мой брат когда-то находился в подобной ситуации!

Чувствовала, что Ладов не лжет, поэтому согласно кивнула:

— Говори, что нужно передать.

Здание Центрального ведомства государева сыска было весьма приметным, монументальным и величественным, призванным внушать входящему трепет и страх перед законом.

Внешние стены сложены из большемерного кирпича красного цвета. Входная дверь выглядит внушительно, но никаких изысков и украшений на ней нет.

Внутри серый мрамор, ажурная ковка и простые предметы декора, вроде каменных ваз с цветами.

Пройдя через просторную переднюю, мы снова вышли на улицу и очутились во внутреннем дворе. Мы с Ветлой двигались следом за сильно задумчивым Даровым, а Лийта мило беседовала с еще одной нашей сопровождающей — главной ищейкой Инарой Подболотовой.

Ветла, идущая рядом со мной, думала о чем-то своем, а я смотрела вперед на спину Рона и размышляла. На обратном пути он еще раз выспросил у меня все подробности того, что показала мне стихия земли. Озадачился и всю дорогу до столицы безмолвствовал, заставляя меня хмуриться и пытаться угадать его мысли.

Тюремные камеры находились глубоко под землей. Над ними располагался полукруглый домик, где сидела охрана, состоящая из наиболее сильных ведьмаков и государевых ведьм. Вся крыша здания была опутана охранными чарами, на окнах красовались всевозможные обереги — символы трех стихий богини. Недаром маги во время войны боялись оказаться в этих застенках. Предполагаю, что многим огневикам, особенно молодым, снились кошмары, будто они погребены заживо под толщей земли, откуда-то сверху стекает вода, а вокруг дует ураганный ветер.

Лестница вниз была слабо освещена фонарями, с ползающими внутри них крупными светляками, о коих заботились нанятые работники. Разумеется, ни о каком огне, даже маленькой искре, речи здесь не велось.

Задержанных до суда размещали на первом уровне. В извилистых коридорах царила ледяная полутьма, рисующая на испещренных стенах необычные теневые узоры. В мрачных закоулках выл ветер, а по полу струился небольшой ручеек. Невольно я плотнее запахнула плащ на своей груди и попросила воздух уйти с моей дороги.

Даров шел впереди всех с весьма надменным видом, руки главы Совета были убраны в карманы, а ноги шли прямо по лужам, разбрызгивая в разные стороны водяные капли.

Остановился он у деревянной двери, в резных выемках которой бегали золотистые песчинки, запирая комнату надежнее любого замка. Рон, ни слова не говоря, указал на нее главной ведьме-ищейке. Та без лишних вопросов обратилась к стихии земли и попросила ее открыть дверь.

Представшая нашим взорам картина меня совсем не удивила. Тирна с юношества любила нападать и издеваться над теми, кто заведомо слабее нее.

Молодой мужчина, едва ли старше нас самих, был прикован к стене. Его руки, чуть раскинутые в стороны, были подняты вверх и удерживались потоками воды. Ноги мага утонули в трясине. Глаза связывала все та же вода, а воздушные плети, управляемые властной рукой ведьмы, хлестали по обнаженному мужскому торсу.

Искусанные в кровь губы говорили, что истязания продолжаются довольно давно, но огневик все еще сопротивлялся и цедил ругательства сквозь стиснутые зубы.

— Прекратить! — рявкнул Эферон Даров так громко, что не ожидавшая незваных гостей Тирна резво вскочила со стула.

— Как вы объясните подобное действо, ведунья Ежкина?! — прошипел Рон.

— Провожу допрос подозреваемого! — придя в себя, четко отрапортовала Тирна.

— Вон! — сверкнул взбешенными очами глава Совета.

«Интересно, — подумалось мне при этом, — только я одна заметила красные блики в его глазах?»

Ежкину, будто ветром унесло, а Инара спешно промолвила:

— Заменим, — хмурый взгляд вслед убегающей ищейке.

Эферон с прежним мрачным выражением на безупречном лице кивнул и повелел:

— Убрать! — его палец красноречиво указал на путы, удерживающие мага.

Подболотова взмахнула руками, призывая стихии к порядку.

Маг упал на колени с едва различимым стоном, но не забыл язвительно сказать:

— Смейтесь, ведьмы…

— Вы бы не зубоскалили, обвиняемый, — вполне миролюбиво посоветовала ему Инара, — лучше признайтесь главе Совета в своем преступлении.

Винр поднял воспаленный взор на Дарова, и мне на ум сразу пришли слова Ладова о том, что огневики ощущают силу друг друга. В данный момент Рон, не мигая, глядел на обвиняемого мага, а тот, в свою очередь, не отводил взора от лица главы Ведического Совета.

— Ведунья Подболотова, — изрек Даров, — приведите сюда лекаря — маг Карпов ранен!

— А… — начала было спорить глава государевых ищеек, но была свирепо перебита:

— Я желаю допросить обвиняемого, а не хоронить его раньше времени!

Инара неохотно подчинилась и вышла за дверь, оставляя нас в темнице. Немного подумав, Эферон в который раз огорошил трех ведьм.

— Снежа, ты займешься тайным расследованием этого дела.

— Я? — озадаченно заморгала, ибо подобным ни разу не занималась.

— Снежа, я что-то неясно изложил? — неласково осведомился Рон, и я ретиво покивала в ответ, мол, все ясно, чего тут может быть не ясно!

Мои действия были расценены главой Совета, как согласие, и он повернулся к Ветле:

— Вы, ведунья Клеверова, станете защищать обвиняемого!

— Я? — теперь растерянно заморгала Ветла.

— Это у меня сегодня проблемы с речью или у вас недопониманием? — последовал вопрос Эферона.

— Х-хорошо, — невпопад ответила Клеверова.