— М? — глубокомысленно изрекла я и подскочила. — Откуда?

— Ты разговариваешь во сне, — улыбнулся мужчина, и эта улыбка заставила мое сердце чаще забиться, запылать в груди.

— Почему тебя назвали Ягодкой? — продолжил говорить глава Ведического Совета.

— Во время беременности матушке до безумия хотелось ягод, — грустно поведала я, восстанавливая в памяти вчерашние события.

— Ясно! — Даров поднялся на ноги.

Я невольно залюбовалась его грациозными движениями, будто дикий хищник мягко ступил на ковер, плавно наклонился, поднимая с пола сорочку. Обнаженный торс Эферона тоже привлек мое внимание. Я отчетливо помнила, какая гладкая у него кожа. Стальные мускулы играли под ней, и каждая линия этого великолепного мужского тела была удивительно пропорциональной. С трудом подавила в себе желание спрыгнуть с кровати и броситься к Дарову.

— Раз ты очнулась, Снежа, то я пойду! Не стану тебя больше смущать, — проговорил маг, ловя мой жадный взгляд.

Вздохнул и огорошил своей следующей фразой:

— Все, что произошло вчера, было досадной ошибкой. Ты находилась под воздействием ягод демонны, а я… считай, был пьян!

Моргнула, так как не разделяла эту точку зрения, а Рон, отвернувшись, стал надевать сорочку.

— Красные ягоды демонны всего лишь усиливают плотские желания человека, которые уже…

— Снежа! — твердо прервал меня он. — Это было ошибкой! Мы оба сорвались, что недопустимо в нашей жизни, в нашем общем деле!

— Рон? — я ощутила бешеное сердцебиение в груди, а на душе поселилось гнетущее чувство, словно у меня отнимают нечто важное, жизненно необходимое, радужное.

— Так будет лучше! — маг сделал шаг к двери.

— Для кого лучше? — вспылила я, не понимая его поведения.

— Считай, для меня… — быстрыми шагами огневик покинул комнату, а я осталась сидеть на кровати, будто оглушенная.

Такого со мной не было никогда. Глядя вслед этому мужчине, который вчера открыл для меня мир новых чувственных наслаждений, я замерла, отгоняя прочь непрошенные слезы.

— Ведьмы не плачут! — стиснула зубы. — И ведьмы не сдаются! Я чувствую, что ты ко мне неравнодушен, Эферон Даров, и клянусь, что узнаю все твои тайны, — воинственно вздернула подбородок и уверенно слезла с кровати.

На завтрак меня позвала Эдгрейва, вручив очередное открытое платье. Глубокое декольте подчеркивало мои женственные формы, смелый полупрозрачный низ открывал ноги до колен. Цвет удивлял своей яркостью — я казалась сказочной жар-птицей в облаке огненно-оранжевых кружев.

Лара подозрительно принюхалась и обнажила клыки в улыбке:

— Вижу, ты последовала моему совету, и ночь для тебя прошла не зря!

— Да, я сладко спала, — угрюмо откликнулась я.

— О! Выходит, это случилось утром? — округлила очи демоница.

— А наутро он сбежал от меня!

— М-да? — не поверила мне собеседница. — Я вчера решила, что этот огневик сожжет половину дворца, когда он узрел тебя с Икциаром!

— Как видишь, все живы и дворец цел!

— Не ясно все это!

— Согласна, — кивнула я и поспешно изменила тему разговора. — Расскажи мне о вашей владычице!

— О Зиалее? — лара дернула плечом. — А что ты хочешь о ней узнать?

— Ну… хотя бы то, как ваш владыка умудрился жениться на человечке? — постаралась, чтобы мой тон был как можно более незаинтересованным.

— А! Так Зиалея к нам провалилась. Дело было около трех лет назад. Она была сильно изранена, да и вообще, еле дышала. Ар'рцелиус ее спас. Он вдохнул в ведьму демонскую искру, ну, а после женился. Ты знала эту ведунью? — золотистые глаза проницательно взглянули на меня.

— Не близко, — тихо молвила я, отвернувшись к арочному окну, из которого лился красноватый свет уличного кристалла.

— Все равно это уже не та ведьма, с которой ты была знакома, — небрежно сообщила мне Эдгрейва.

Я резким движением подняла голову:

— А кто она теперь?

— Пока наполовину человек, но совсем скоро превратиться в лару, дабы подарить владыке наследника.

— Подарить, значит, — в этот момент я поняла, как сильно ненавижу Ар'рцелиуса.

— Что тебя тревожит? — заинтересовалась моя собеседница.

Медленно покачала головой, не решаясь продолжать свои расспросы. К счастью, демоница разоткровенничалась сама:

— Даже если она тебя и знала кода-то, то сейчас не вспомнит. Хотя если бы вы были родственницами… — лара сделала паузу, а у меня сердце замерло, — вот если бы вы были родственницами, — повторила Эдгрейва, — то был бы шанс, что она обо всем вспомнит, но тогда у тебя начались бы проблемы… — сказано это было будто невзначай, но с явным подтекстом.

— Пойдем, я проголодалась! А заодно желаю посмотреть в бесстыжие очи одного из своих мужчин и узнать у него, когда мы отправимся наверх! — решительным шагом я направилась к выходу.

В коридоре нас дожидался Райт в сопровождении одного из мужей Эдгрейвы. Выглядел молодой огневик каким-то помятым и не выспавшимся. Впрочем, язвительности своей он не растерял и сходу осведомился:

— Ты одна ночевала?

— Разумеется, — гордо оповестила я.

— А…

— А глава Ведического Совета всего лишь проводил меня до комнаты!

— А…

— Занимайся своими делами, огневик! — отрезала я.

Ладов вдумчиво осмотрел меня с головы до ног и… промолчал, зато высказалась лара:

— А он и занимался! Целыми тремя делами сразу!

— Хвалю! — хлопнул парня по плечу дух противоречия.

Райт отчетливо покраснел, чего я за ним еще ни разу не замечала.

— Как думаешь, когда мы вернемся наверх? — маг догнал меня только на середине пути.

Пожала в ответ плечами, но он не угомонился:

— А где Даров?

Повторила свой предыдущий жест, но парень и теперь не успокоился:

— А ты вчера здорово отплясывала с тем демоном!

— Ты заметил? — съехидничала я.

— Это все заметили! — ядовито отозвался попутчик. — Особенно понравился твой танец Дарову!

— И? — мой голос звучал равнодушно.

— И я думал, что…

— Зря думал! — бросила я и отвернулась, показывая, что не желаю говорить на эту тему.

Все мои мысли занимала совсем другая проблема. Мне необходимо было срочно свидеться с матушкой, несмотря на все запреты и опасения. Я не могла позабыть ее холодный, лишенный воли взгляд, не могла допустить ее превращения в лару и собиралась спасти из когтистых лап высшего демона.

Отвлеклась от своих нерадостных дум только в трапезной. Такой же мрачной и непривлекательной, как и весь дворец. Свет струился сквозь круглые окна под самым потолком. Серо-зеленые стены с резными панелями темного дерева, оживляли только всполохи от многочисленных свечей. Кроваво-красная скатерть навевала не слишком приятные картины. Утварь на ней стояла золотая, инкрустированная самоцветами. Место во главе стола пустовало, а справа расположился глава Ведического Совета. Нас разместили рядом с ним. Громкий звон и все поднялись, склонились в приветственном поклоне, а уже потом вернулись на свои места.

Владыка о чем-то вполголоса спросил у Эферона, а я во все глаза рассматривала матушку. На ее золотом блюде лежал кусок едва поджаренного мяса, которое она умело нарезала. Кусок с моей собственной тарелки, довольно-таки прожаренный, застрял в моем горле. Чуть не поперхнулась.

— Вам нездоровится, ведунья? — послышался учтивый вопрос Ар'рцелиуса.

Взяла себя в руки, подняла взгляд и смело посмотрела в пугающие очи демона:

— Спешу сообщить вам, владыка, что у меня превосходное самочувствие!

— А вот мне так не показалось, — выразительно произнес он.

Мой ответ опередили слова Дарова:

— Боюсь, что это я повинен в плохом самочувствии моей попутчицы, владыка.

— Забавно, — Ар'рцелиус по-прежнему смотрел только на меня, а его жена вдруг вскинула голову.

Это жест не остался не замеченным. «Я спасу тебя, матушка!» — мысленно пообещала ей я, а вслух молвила, ядовито улыбнувшись Эферону:

— Мы обсудим наш с вами спор, господин Даров, сразу, как вернемся домой.