Веснушка, лежащая до сего момента без движения, всхлипнула, пошевелилась и распахнула заплаканные глаза. Я ободряюще улыбнулась ей, хотя уже ни в чем не была уверена.

— Разве? — преувеличенно сильно удивилась я, не выказывая своих истинных чувств, стараясь отвлечь самого опасного врага.

Изменчивый совершенно не впечатлился, только гадко оскалился и молвил:

— Ваши цепочки — это только видимость пленения, а не сам плен!

Я посмотрела на Рэна и убежденно заявила:

— Эти цепи ковали в Подземье, и их не так просто разорвать! Так что не обольщайтесь! — подарила и отцу, и его сыну глумливую улыбку.

— Ты умрешь первой! — объявил мне старший изменчивый.

— Посмотрим! — смело улыбнулась я, буквально прилипнув к Да'Айрэну.

— Освободи меня, — с угрожающими нотами в низком голосе повелел он.

Инара с гадкой улыбкой на лице нарочито медленно приблизилась к Веснушке и произнесла:

— Начнем обмен! Ты освобождаешь его, — показала на Рэна, — а я — ее! — теперь рука ищейки указывала на мою сестру.

Я посмотрела на Марессу, у которой был ключ от кандалов, и она, со вздохом, подошла и отстегнула цепи. Теперь все, ожидая подвоха, смотрели на Подболотову, и она, выхватив кинжал из ножен, резким ударом рассекла веревки удерживающие Веснушку на алтаре. Сердце мое при этом чуть не выпрыгнуло из груди, кажется, я судорожно дернулась, глядя на это действо. Выдохнуть свободно не получилось, все тело было напряжено, а разум жаждал наказать обидчиков.

Мы с Инарой непримиримо смотрели друг на друга, пока нас не отвлек голос Да'Айрэна.

— Отец! — произнес он. — Почему ты все еще служишь этим людишкам? Давай уйдем отсюда, это не наше противостояние! Зачем нам все это?

Я с нескрываемым удивлением подняла голову и поглядела на Рэна, его речь оказалась слишком неожиданной. Старший изменчивый нахмуренно свел брови и пробасил:

— Мне все равно с кем сражаться, лишь бы сражаться! Война — это жизнь! Разве ты, сын мой, думаешь иначе? — взгляд его стал подозрительным.

— Да, — медленно проговорил Да'Айрэн, — я думаю также, и ты знаешь, что значила для меня война!

— Знаю! — довольно осклабился его отец. — И ты никогда не проигрывал! Впрочем, как и я! И на этот раз мы победим! — улыбка стала омерзительной.

Я насторожилась и, как оказалось, совершенно не зря. Старший изменчивый быстро переместился и схватил Солнышку. Мне стало дурно, никогда не замечала за собой склонности к внезапным обморокам, но сейчас лихорадочно хватала ртом воздух и не могла произнести ни слова, в то время как голова кружилась. Вопрос вместо меня задала Лийта:

— Чего ты хочешь?

— Это же очевидно, ведьма! Мне нужно, чтобы вы все умерли! — с презрением отозвался он.

Алийта тихо поскуливала, как маленький щенок и жалобно смотрела на меня, я боялась пошевелиться и молила богиню о поддержке. Помощь подоспела быстро — Пушистик внезапно выскочил откуда-то сбоку и бросился на защиту своей маленькой хозяйки. Правда тут же был отброшен сильным пинком. Пока я пребывала в оцепенении, три другие ведьмы призвали стихии, но им ответила Инара. Изменчивый, гнусно ухмыляясь, неторопливо вынул кинжал… тот, что украл когда-то из моего дома. Аметист в основании рукояти угрожающе блеснул в свете фонарей.

— Не надо, пожалуйста, — на моих глазах выступили слезы, я старательно пыталась выиграть время, но все мои усилия были напрасными.

— На войне жалость неуместна, ведьма! — изменчивый демонстративно медленно поднял руку с кинжалом.

Мы все разом кинулись к нему, но нас отбросила сила воздуха, призванная Инарой, и нам пришлось срочно плести «защиту», теряя драгоценные секунды. Краем глаза я видела несущегося со всех лап Пушистика и Аниику, спрыгивающую с алтаря и тоже спешащую на помощь, но, похоже, мы не успевали. Сердце в моей груди застыло и плакало, роняя кровавые слезы.

Размытая тень метнулась вперед, обгоняя всех, а спустя секунду я оцепенело разглядывала катящуюся по полу голову старшего изменчивого.

— Извини, отец, — хрипло изрек Рэн, — но я не сражаюсь с детьми! — в одной его руке все еще извивалась воздушная плеть, та, что снесла голову его отца, а на другой сидела, прижимаясь к могучей груди Алийта.

Я рванулась к ней, но путь мне преградила Подболотова — эту я снесла воздушной волной — так сильно была зла, а другие ведуньи двинулись к ней, красноречиво поигрывая со всеми тремя стихиями разом.

Я подбежала к Да'Айрэну, всхлипывая, поблагодарила его и отобрала Алийту. Дочка прижалась ко мне, обняла за шею своими теплыми ручками, и мое материнское сердце успокоилось. Так бы и стояла вечно, уткнувшись в ее макушку и вдыхая аромат волос. Вокруг творилось нечто невообразимое — Подболотова отчаянно билась за свою свободу, выкрикивая угрозы и протестуя. Она кричала что-то об Исторе и его предательстве, оскорбляла Лийту и Марессу, унижала магов, требуя уничтожить их. Меня уже ничто не волновало… хотя… я вспомнила об Аниике. Обернулась в тот миг, когда кузина, подобравшись к Инаре со спины, хлестко ударила ее воздушной плетью. Подболотова упала, а я выкрикнула:

— Ани!

Веснушка посмотрела на меня, в ее глазах горела ярость, какой прежде там никогда не было.

— Она била мою матушку! — процедила она, посылая воздух в бой.

Плетка послушно обвила шею бывшей главной ищейки, и петля стала затягиваться. Маресса, Лийта и Ветла старались сдержать магию Веснушки, но, похоже, что из-за переживаний сила у сестрицы раскрылась полностью. И она оказалась мощнее магии трех ведьм, я с дочкой на руках подбежала к Аниике и начала ее увещевать:

— Ани, ты не убийца, отпусти, пусть Подболотову судят! Пожалуйста… — я пыталась достучаться до сестры.

Алийта тихо плакала, а Пушистик, терся о мои ноги, отвлекая и требуя поднять его к своей хозяйке.

— Веснушка, — прошептала я последний аргумент, — подумай, что сказала бы тебе на это матушка! Вспомни, она всегда была против бессмысленных убийств! Отпусти Инару в память о своей маменьке…

Ани всхлипнула и отозвала воздушную стихию, а после без сил опустилась на пол. Я присела рядом, торотигренок тотчас подскочил к Алийте и блаженно замурлыкал, тычась в ее дрожащие ладошки. Я, одной рукой придерживая дочь, другой обняла кузину.

Маресса о чем-то расспрашивала Подболотову, Лийта и Ветла предлагали дождаться главного злодея, так как Инара молчала, словно немая, не желая выдавать имя сообщника, и только посмеивалась над нами. Мне было все равно, если честно, главное, я спасла девочек, а остальное уже не важно! Я ощущала только дикую усталость и опустошение и мечтала оказаться дома. Рэн присел на корточки над телом своего родителя и безмолвно созерцал то, что натворил. Хмурился временами, но взора не отводил.

Когда поднялся, то одарил меня мрачным взглядом.

— Спасибо еще раз, — промолвила я, но он мне не ответил, тогда Солнышка, вырвавшись из моих объятий под недовольное шипение прихрамывающего за ней Пушистика, подошла к Да'Айрэну. Я затаила дыхание, когда дочка, глядя изменчивому в глаза, обняла его за шею, прижалась всем своим худеньким телом и поцеловала в щеку. Аниика перестала рыдать, мои подруги одновремнно подняли головы и с тревогой следили за происходящим.

— Не за что, малышка, — шепнул в ответ Рэн, с нежностью обняв Солнышку, — спасать женщин и детей долг каждого настоящего мужчины!

Ведуньи застыли, дружно распахнув очи, а я улыбнулась. Тем, что на нее перестали обращать внимание, воспользовалась Подболотова и кинулась к выходу. Опомнившиеся подруги с руганью ринулись за ней. Я поднялась и потянула за собой сестру. Когда добралась до Да'Айрэна, то Алийта уже отпустила его, и я заметила, что по губам изменчивого при взгляде на мою девочку скользит загадочная улыбка. Я невольно призадумалась, но Солнышка отвлекла меня:

— Мамочка, а можно дядя изменчивый поживет с нами, пока не найдет себе новый дом?

Я чуть не закашлялась, как только представила подобное развитие событий, отвечать, к моей безграничной радости, не пришлось, так как Рэн понял меня безо всяких слов и с усмешкой произнес: