Теперь перейдём к событиям прошлого лета. Началось всё с… назначения Наземникуса в качестве наблюдателя–охранника при Гарри. Интересно получается, не так ли? Человек, которому важнее выгодная сделка, нежели жизнь спасителя магического мира, был назначен на такую важную роль, причём Авроры не были предупреждены об этом! Просто замечательно! Даже странно, что Альбус понадеялся на очередное чудесное спасение Мальчика — Которого-Ничем — Не-Проймёшь… Появление Огненной Девы несколько смешало ему карты, теперь приходилось решать дополнительные проблемы, но, как оказалось, сколько плюсов оно принесло! Теперь Избранный бессмертен, да и учиться наконец–то стал, так что в скором времени его можно будет выставить в бою против Тома… Вот только поначалу может показаться странным такое пренебрежение к безопасности Избранного — отпускать его за пределы замка, да ещё и без постоянного конвоя? Больше похоже на попытку избавиться от него… Или не от него? Уж не из–за этого пожирателя лимонных долек Пожиратели Смерти попытались убить Фламию? Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! Кстати, Дамблдор даже не поинтересовался, выжила ли вообще девушка, а сразу перешёл к своим проблемам — как это Гарри его в чём–то превзошёл (а ведь директор просто не захотел признавать, что и ему такое превращение не по силам) и будет ли дальше на него работать. И было ясно, что предстоит что–то нелёгкое, раз Великий снизошёл до просьбы, обращённой к тому, кого половина Ордена уже заклеймила как Тёмного…
Что ж, раздумья раздумьями, но пора было действовать. Раз уж так всё сложилось, необходимо было заручиться поддержкой от кого–то достаточно могущественного, чтобы сдерживать Орден Феникса. Всё–таки хотелось жить нормально, пусть даже и в условиях войны. Кроме того, необходимо было продолжать обучение, но в Хогвартс в ближайшее время путь заказан… Кстати, необходимо забрать оттуда все свои вещи, а то ведь орденцы без зазрения совести присвоят мантию–невидимку и Карту Мародёров. Вне замка она не особо нужна, но эта вещь принадлежала его отцу, и единственный человек кроме Гарри, имевший на неё право, был Римус. Не долго думая, Поттер вновь прибег к помощи Добби, и уже через десять минут его вещи, как, кстати, и вещи Фламии, заняли свои места в шкафу и на полках.
Вернувшись к вопросу поддержки, Гарри быстро нашёл решение. Министр хотел, чтобы Избранный был на его стороне? Что ж, хорошо. Можно будет даже раскрыть пару секретов, чтобы не возникло проблем в дальнейшем. Вот заодно и проблема с василиском уладится. Если судить по Грозному Глазу, мракоборцы спокойнее относятся к таким вещам, так что будет не так уж сложно получить регистрацию и поддержку в плане общественного мнения. Кроме того, стоило обговорить вопрос об обучении…
Наметив себе ряд вопросов для разговора со Скримджером, Гарри задумался об осуществлении оного. Конечно, в этом доме он чувствовал бы себя более уверенно, однако в случае, когда хочешь с кем–то договориться, лучше прийти самому. А потому, приказав Кикимеру никого не впускать и приглядывать за Фламией, парень проверил из окна площадь, вышел на крыльцо дома и аппарировал прямо в Министерство. Конечно, можно было рискнуть переместиться прямо в приёмную Скримджера, но это было бы невежливо. Следовало зарегистрировать своё посещение у дежурного колдуна, предъявить ему свою палочку, а потом уже отправиться на нужный этаж.
Как и следовало ожидать, не у него одного была потребность в беседе с Министром. У входа ожидали своей очереди сотрудники разных отделов и даже кто–то из высшего общества, то и дело возмущавшийся новыми порядками и отсутствием уважения к знатному роду, которое проявлял Фадж… Решив не нарушать «новый порядок», Поттер просто уселся на скамью, поставленную для ожидающих своей очереди посетителей, и стал ждать. Как ни странно, на него не обратили внимания — видимо, просто не ожидали увидеть его здесь, да ещё и в одежде цветов Слизерина. Даже мистер Уизли, которого Гарри пока не отнёс к числу сторонников «курятника миссис Уизли», не признал его в скучающем юноше аристократического облика. Впрочем, он даже не взглянул на него — мало ли, по какому вопросу пытается пробиться к Министру этот представитель золотой молодёжи…
Но вот пришла и его очередь. Пройдя внутрь, Гарри обнаружил Скримджера напряжённо читающим какие–то отчёты, вероятно, предоставленные последним посетителем, сильно смахивавшим на мракоборца. Решив взять инициативу в свои руки, Поттер начал разговор:
— Здравствуйте, господин Министр! Я слышал, вы искали встречи со мной?
— Гарри Поттер! Какая приятная неожиданность! Я уж и не надеялся увидеться с вами! Тем более что профессор Дамблдор…
— Видите ли, мы с профессором несколько разошлись во взглядах на некоторые аспекты моей жизни, и сейчас я бы совсем не отказался от Вашей посильной поддержки…
— Хм…Если вы позволите, я бы хотел знать поподробнее, в чём дело, прежде чем обещать какую бы то ни было помощь.
— Конечно, сэр! Честно говоря, одна из причин, по которым наши с директором пути разошлись, это его любовь к недомолвкам и тайнам. Я не только объясню Вам нынешнюю ситуацию, но и поделюсь некоторой информацией к размышлению!
— Что ж, Гарри… Ты позволишь называть себя просто по имени? — утвердительный кивок — Я думаю, в таком случае мы найдём общий язык. Так что же произошло?
— Видите ли, долгие годы я не замечал, что являюсь марионеткой в руках Великого Волшебника… Но ещё прошлым летом, после схватки в Отделе Тайн, я начал задумываться всерьёз о том, к чему на самом деле стремится наш уважаемый директор. Однако очередное нападение отвлекло меня от этих размышлений, а потом я и вовсе о них забыл, поскольку познакомился с одной прекрасной девушкой… Только вот старый манипулятор вновь что–то задумал. Поделившись со мной лишь частью информации, касающейся секрета бессмертия Тёмного Лорда, он велел мне заняться анимагией без регистрации у Вас.
— Я так и знал, что он пренебрегает нашими законами! Ему ведь ничего не стоило попросить провести твоё обучение в условиях строжайшей секретности! Я ведь правильно понял, как Дамблдор обосновал такой подход? Что–де Волдеморт сразу узнает, и не будет никакого проку? — Гарри очень удивился, когда услышал имя Того — Кого-Не — Принято-Называть из уст Министра, но сразу дал утвердительный кивок. — Ну и как прошло обучение? Видимо, ты либо ещё не смог, либо уже превратился — насколько я знаю, мадам Помфри не в состоянии вернуть прежний облик человеку, пострадавшему при трансформации…
— Вы правы, я уже превращался. И хочу отметить, что проблемы возникли именно из–за этого. Видите ли, моя анимагическая форма требует колоссальных затрат энергии, таких, что даже Дамблдору едва ли под силу, а если даже и так, то ему было бы уже не справиться со зверем… Позвольте, я сначала расскажу, что произошло, а потом объясню, что это за зверь.
Проблемы начались уже тогда, когда я понял, в кого мне предстоит превратиться. Я не мог поверить своим глазам. Конечно, я уже знал про себя некоторые особенности, например, что я змееуст, но такое… Как–то сразу вспомнилось, что Шляпа предлагала мне поступить на Слизерин. А тут ещё и один знакомый обмолвился, что то же самое было и с моей мамой! Как такое могло быть, если Лили Эванс и вправду была магглорожденной?! А вот тут дражайший директор решил открыть ещё одну часть правды. Простите, что не удовлетворил Ваше любопытство сразу, но, как Вы, наверное, знаете, Дамблдор слышал полный текст Пророчества, и сразу после той битвы показал его мне… Нет чтобы сделать это заранее! Так вот, в Пророчестве сказано, что я и есть тот Избранный, что способен остановить Тёмного Лорда, вот только окончательный выбор сделал сам Волдеморт… Избранным мог стать и Невилл Долгопупс, стоило Волдеморту «отметить его, как равного»… Да только был один маааааленький аспект, из–за которого Петтигрю может считаться предателем вдвойне. Дело в том, что моя мать тоже была змееустом, и это неслучайно! Её дед был довольно известным магом. Тёмным магом. Вы о нём точно знаете. Геллерт фон Гриндевальд.
