— Не пытайся понять предательство, Гарри… Твоя душа слишком чиста для того, чтобы принять хотя бы возможность вероломного поступка, а ведь, понимая что–то, мы прощаем… Я не хочу, чтобы ты был мстительным, однако не каждому поступку можно найти оправдание! Иначе можно прийти к тому, что начнёшь оправдывать поступки Тома…

— Значит, Римус настолько боялся, что я узнаю правду о своём происхождении из–за того, что подумал, что я помчусь на поиски этой крысы?.. Может, год назад я бы так и сделал, и не успокоился бы, пока жив этот проклятый убийца, но… Сейчас мне есть, ради кого беречь свою жизнь! — юноша обратил взгляд на свою невесту, находившуюся несмотря на обеденное время в объятиях целительного сна. Она шла на поправку быстро, хотя вырваться на волю ей вряд ли удастся в ближайшие день–два…

— Дело не только в том, как бы ты отреагировал на известие о двойном вероломстве Петтигрю. Твой бывший учитель считает себя виновным в раскрытии этой тайны.

— Почему? Вы ведь сказали, что всё узнали Мародёры…

— Я не имел ввиду, что они узнали это сообща. Просто Римус первым заподозрил что–то… Во–первых, он слышал, как Лили прогнала змею во время прогулки с Джеймсом. Никто не знал, как ей это удалось, однако тут было над чем задуматься: либо змея защищала жилище, но по непонятным причинам отступила от странного вскрика девушки, либо ей хотелось, так сказать, человеческого общения, вот только с ней говорить в тот момент не хотели… Во–вторых, задумавшись о подоплёке инцидента, юноша нашёл невероятное сходство черт Гриндевальда и его внучки, особенно же его поразили глаза, обладавшие какой–то необычайной властью… Испугавшись за своего друга, Люпин сообщил твоему отцу о своих подозрениях. Вскоре неразлучная четвёрка продумала план действий по выявлению истины, подразумевавший проверку на умение говорить на Парселтанге без риска для жизни в случае отсутствия такового. В итоге правда всплыла наружу, хорошо ещё, что планы учеников, а всё произошло ещё в школе, были несколько нарушены, в результате чего я узнал об этом и потребовал поклясться, что тайна останется тайной…

— Так вы ни в чём не виноваты! Вы же наверняка считали, что гриффиндорцы не могут нарушить данного слова, тем более предать друг друга!

— Но, Гарри, я ведь мог и избежать последствий! Даже стирать память не пришлось бы, Конфундуса хватило бы, чтобы обратить происшествие в глупый сон! К тому же я поверил им на слово, считая, что те, кто хранит тайну оборотня, вполне могут сохранить и такой невинный секрет!

— Каждый способен допустить ошибку… Чтобы понять это, мне пришлось пережить потерю крёстного, но теперь я это понимаю… Я принял решение относительно анимагии.

— И что ты решил, мальчик мой?

— Если это единственный способ дать отпор Тому Реддлу, я готов рискнуть!

— Молодец!.. Прости, Гарри, но мне уже пора. В такое время было бы нехорошо, если меня не будет за обедом несколько дней кряду. Желаю скорейшего выздоровления мисс Найтфолк! — и старый волшебник покинул владения Мадам Помфри, оставив её пленников одних.

На этот раз Фламия проснулась бодро. Запасы провизии закончились, а потому требовалась помощь домового эльфа. Вот только Гарри рассудил, что нещадно эксплуатировать бедного Добби, у которого, наверное, и без него хватает работы, будет несправедливо, а потому вызвал Кикимера. О чём довольно скоро пожалел, ибо это спятившее существо стало поносить не только его, но и девушку. Впрочем, приказав эльфу заткнуться, Гарри отправил того за обедом, не забыв дать конкретные указания — не приведи Мерлин позволить Кикимеру самому выбрать что–либо из еды! Ведь потом и вовсе забудешь про голод… от отвращения! Чёткому приказу домовик воспротивиться не мог, и вскоре жертвы забывчивой медсестры насытились и могли спокойно обсудить разговор с директором. В первую очередь речь, конечно, зашла о тайнах семьи Эвансов:

— Так, значит, ты был прав! Почему же ты раньше ничего не заподозрил?

— Ну, ты ведь знаешь, что Дурсли были не теми людьми, у кого можно что–то узнать о прошлом. К тому же, их ко мне отношение отбивало всякое желание даже думать о том, кем были мои бабушка с дедушкой, не говоря уж о прадеде.

— А как же то, что сказала когда–то твоя тётя? Что её родители были рады, что Лили — ведьма? Это ведь совсем нетипично для магглов… Да и отношение Петуньи к твоей маме нельзя списать на простое отвращение к магии. Это больше похоже на зависть!

— Об этом я не задумывался… Мало ли что бывает! Уж не хочешь ли ты сказать, что Дадли мне завидует? А ведь он, небось, ещё похлеще своей мамы будет обо мне отзываться!

— Плохой пример! Твой кузен так воспитан, ему всё равно, маг ты или нет! Ладно, поговорим о другом. Что Дамблдор сказал по поводу василиска?

— Ты знаешь, он меня убедил, что я должен рискнуть. Нет, не рискнуть разнести всё вокруг и убить всех обитателей замка, конечно! Оказывается, рискую только я, поскольку, если предположить, что я найду силы для превращения, остаётся опасность, что мне уже не удастся вернуть человеческий облик. А потому я должен всё тщательно изучить, прежде чем совершать какие бы то ни было попытки. Но это единственный шанс выстоять в борьбе с Волдемортом!

— Только не говори, что хочешь вступить в героическую схватку с ним! Это ведь глупо! Да, защитить себя тебе просто необходимо, но разве это выход? Да и нужно ли Тёмному Лорду всё время преследовать какого–то мальчишку, пускай даже посмевшего не раз пересечь ему дорогу?

— Нужно… Он вбил себе в голову, что я Наследник Гриндевальда! Вот уж не думал, что услышу что–нибудь бредовее о себе, чем извращенные идеи Гермионы!

— Надо же… Том считает тебя возможным конкурентом? Вот уж не подумала бы…

— Вот такие дела… Ладно, тебе надо набираться сил, а то Мадам Помфри нас отсюда никогда не выпустит!

— Но я уже не могу спать! Я и так на неделю вперёд выспалась!

— Ну, значит, будем читать пособия по анимагии вместе…

И они углубились в книгу под названием «Как пробудить зверя». Однообразные названия! Впрочем, автор был всё тем же, а потому книга изобиловала лишней на первый взгляд информацией. Вот только на этот раз подробные описания животных должны были помочь будущим анимагам создать чёткий образ того, в кого собирались превратиться. Конечно, это было сейчас не нужно, тем более что одной встречи с василиском вполне достаточно, чтобы запомнить его во всех деталях. Если бы Гарри дали задание выбрать самых страшных существ, каких он знает, то в один ряд с драконом встал бы и Король Змей. Но, если дракон мог вызвать хоть какую–то симпатию в душе гриффиндорца только в миниатюре, вроде той, полученной на турнире Трёх Волшебников, то его анимагическая форма всё больше приобретала какие–то родные черты. Впрочем, энциклопедические познания автора о ползучем гиганте тоже сыграли в этом свою роль. В книге говорилось, что сиё благородное животное, будучи выросшим на воле, а не в качестве питомца змееуста, оберегает не только своё потомство, но и свою избранницу (имелся ввиду самец) любой ценой, даже если цена эта — жизнь…

Увлечённые книгой, юноша с девушкой не заметили, как ворвался Рон Уизли, вдруг решивший вспомнить о том, что он ещё числится Старостой (Если честно, и не вспоминал бы, да от МакГонагалл куда денешься?). Хорошо ещё, что в этот раз конспирация была соблюдена, стопка книг убрана под кровать, а фолиант, изучаемый Лучшей Парой, замаскирован под историю Хогвартса. Конечно, будь на месте Рона кто–нибудь ещё, особенно Мисс Всезнайка, эта маскировка не прошла бы — размеры книг слишком разные, да и обложка изменена только в общих чертах. Но Рыжий ничего не заметил, а потому решил дать о себе знать:

— Да у вас тут семейная идиллия! Вот только книжку вы выбрали странно… А, вам здесь стало скучно, а кто–то её здесь оставил, да? Ну, я вообще не за этим пришёл… МакГонагалл меня припёрла, сказала, что мои братья относились более ответственно к своей должности, и пригрозила, что сообщит обо всём маме… Такого счастья мне не нужно, а потому я тут же бросился с полным набором учебников (он и вправду притащил с собой стопку) к вам, чтобы вы ни в коем случае не отстали от программы! Вот умора–то!