«Мне нравится целовать твою шею. У нее вкус кокосового крема».

И, чёрт возьми, я до сих пор хорошо помнил её удивительный запах с момента борьбы в траве вовремя нашего товарищеского матча.

«Масло для тела. Я поделюсь им с тобой, если оно тебе так понравилось. :P Уже поздно. Нужно идти спать, иначе утром я буду не в духе».

Да, да... Отговорка. Переписка становилась жаркой, и она почувствовала это. Именно по этой причине она её заканчивала, и никакой больше. Неважно. Она может сегодня вечером заниматься чем угодно, потому что в последних сообщениях она сказала мне достаточно, чтобы я лег спать с широкой улыбкой на губах. Оставалось сказать лишь одно:

«Спокойной ночи, сладкая».

Она словно испугалась, что слишком многое может измениться, если она ответит на это сообщение. Я не против, потому что в любом случае не рассчитывал получить ответ. Выключив свет через десять минут, я закрыл глаза с глупой улыбкой на лице, как будто её кто-то приклеил скотчем.

Всю оставшуюся часть недели Сью меня избегала, словно у меня была смертельно-опасная болезнь. А как ещё можно объяснить тот факт, что я ни разу не встретил её в коридоре, где провёл гораздо больше времени, чем обычно, к тому же в тех местах, в которых реальнее всего её встретить? Я увидел Сью только во время обеда. Всего один или два раза она украдкой взглянула в мою сторону через всю столовую.

Зато, кажется, у неё дома всё вернулось в нормальное русло. Когда в среду вечером я спросил её по смс, не занята ли она, она сообщила, что спит у дедушки на диване. Я знал на собственном опыте, как плохо, когда родители ведут бесконечные бои.

На четвертом уроке в пятницу у нас была страшная контрольная по испанскому языку. Лорен не пожелала мне удачи, что не стало неожиданностью, потому что за последние пару дней она выказывала мне холодный приём.

Контрольная оказалась достаточно легкой. Нужно было рассказать об отпуске в Испании. Спросить, где что находится, заказать еду, вызвать скорую помощь и купить сувениры. Я мог сказать всё это на испанском языке. Единственной проблемой стало то, что при переводе каждой темы я невольно вспоминал, какую часть тела Лорен я исследовал в качестве платы за правильный ответ. Когда я дошел до темы про скорую помощь, то ударился лбом о парту, кусая изнутри щеку, потому что совсем не хотел вспоминать плату за эту тему.

Лорен искоса на меня посмотрела. Она явно подумала, будто я провалил контрольную. Прищурив глаза, я посмотрел на неё, и молча проклинал за такое практическое репетиторство.

К концу контрольной я почувствовал себя слишком разгоряченным под одеждой.

Со звонком я выбежал из класса, чтобы в таком состоянии не объяснять Лорен свой удар головой об парту, и направился в столовую. Сегодня мой обед пополнился бутылкой воды со льдом, которую я, пыхтя, пил большими глотками.

Когда я увидел в столовой Сьюзан, холодная вода перестала действовать на меня как успокаивающее. Мгновенно мои мысли вернулись к практическому изучению школьных предметов, и я подумал о том, чему маленькая Сью могла бы научить меня, или чему я мог бы научить её. Решив не глазеть на неё весь обед, мне пришлось постараться, чтобы не отвлекаться от шуток друзей за столом. Остальная часть учебного дня прошла тихо и быстро.

Последние два дня Сью не приходила к моему брату. Я же застрял под домашним арестом в скучном доме, но у меня появилась надежда, когда во второй половине дня Итан надел свежую рубашку и уложил волосы в своем стиле.

– Сьюзан придёт? – спросил я, заглядывая в ванную и наблюдая за ним в зеркало.

– Не-а. Мы встречаемся с ней у Чарли, – ответил он, как будто это вообще не важно. Чёрт, он должен понимать, как отчаянно я хотел снова её увидеть. Они оба должны это понимать. Им это кажется забавным? Такое развлечение на вечер пятницы – устроить пытки Криса Донована.

Стиснув зубы, я развернулся на месте и пошёл к себе в комнату. Что ж, раз так, то можно сделать домашнюю работу пораньше, а не в последнюю минуту в понедельник перед школой.

Итан вернулся домой со свидания с моей девушкой перед ужином. Казалось, между ними произошло что-то захватывающее, и лучше б ничего подобного не было. Но когда после ужина мама вышла из комнаты, а брат остался сидеть за обеденным столом, он закусил губу, что говорило о его чувстве неловкости. У него было что-то на уме, о чём он не хотел мне говорить, но должен был.

– Что случилось? – проворчал я, собирая наши стаканы и относя их в раковину.

До меня долетел вздох Итана. Ой-ой. Я повернулся к нему и прислонился к кухонному столу, вцепившись пальцами в его край.

– Говори уже.

Итан откашлялся, смотря на незажжённую свечу в центре стола. Его взгляд медленно перешел на меня.

– Сьюзан всё отменила.

– Сегодня? – спросил я растерянно.

– Нет, завтра.

Моя челюсть упала, а глаза расширились.

– Что она сделала?

– Она не хочет приходить завтра на ужин.

Меня очень быстро накрыла волна разочарования, и я почувствовал, словно земля уходит из-под ног.

– Но почему?

Сделав глубокий вдох, Итан откинулся на спинку стула и запрокинул голову, долго смотря в потолок.

– Я не знаю, что сейчас происходит между вами двумя. – Его глаза устремились на меня, – но думаю, что она несколько опасается того, что ты от неё хочешь.

Я нахмурился.

– И ты не можешь мне с этим помочь?

– Эй, не вини меня. – Он выпрямился. – Так решила именно она. Я бы очень хотел приготовить для неё завтра.

Как и я.

Зарычав, я оторвался от столешницы и пошёл к себе в комнату. Под грудой чистой выстиранной одежды, которую после обеда положила мама, я, наконец, нашёл телефон и отправил Сью короткое сообщение. Только одно слово, но оно говорило обо всём.

«Пожалуйста».

Она не ответила. В 19:45 я захотел броситься на кровать и начать дуться как пятилетний. На самом деле я завалился на кровать, но включил телевизор, и стал смотреть повтор Теории Большого Взрыва. А чем ещё заниматься в пятницу вечером, когда ты наказан?

Я двадцать минут пытался уследить за разговорами четырех чудаков и достиг края, когда мне захотелось сильно побить еврейского парня в водолазке, стукнуть индийца по голове, потому что тот всегда молчит рядом с женщиной, и стукнуть самого себя, когда парень в очках спал со своей девушкой в чёртовой футболке. По крайней мере, парень, похожий на богомола по имени Шелдон, смешной. Только из-за него я досмотрел серию до конца.

На тумбочке просигналил телефон. Сообщение. Наконец-то!

«Пожалуйста, что?» – ответила Сью. Боже мой, и этого я ждал двадцать минут? Какого чёрта?

Я добавил дополнительную информацию.

«Пожалуйста, приходи завтра».

Прошло пять невыносимо долгих минут, а телефон молчал. Достаточно. Я до сих пор не переварил бомбу, брошенную Итаном, а теперь ещё Сью решила объявить мне бойкот? Не таким долбаным способом! Я нашел её имя у себя в контактах и нажал на вызов.

Она не ответила.

– Ах, чёрт побери! – проворчал я, практически раздавив телефон в руке. Я повесил трубку и отправил ей ещё одно сообщение.

«Возьми трубку!»

И снова позвонил.

Наконец она хрипло ответила:

– Привет.

Мое терпение закончилось, и я сразу перешел к главному.

– Что случилось?

– Ничего, – ответила она невинно, словно изысканная бабочка.

– Ну да, конечно, – закатил я глаза. – А мой брат переехал жить в особняк Плейбоя.

Она рассмеялась. Приятно услышать смех и почувствовать, как уходит её напряжение.

– Ну же, Сью, – сказал я. – В чём проблема? – Мы стали ближе друг к другу, неужели это так плохо в её представлении? – Почему ты не хочешь приехать завтра? И не думай, что я не заметил, что на этой неделе ты не появлялась у нас дома.

– На этой неделе у меня в семье было немного напряженно, – объяснила она.