1943 Карбусель Памяти товарищей, погибших под Карбуселью Мы ребят хоронили и вечерний час. В небе мартовском звезды зажглись… Мы подняли лопатами белый наст, Вскрыли черную грудь земли. Из таежной Сибири, из дальних земель Их послал в этот край народ, Чтобы взять у врага в боях Карбусель Средь глухих ленинградских болот. А была эта самая Карбусель — Клок снарядами взбитой земли. После бомб на ней ни сосна, ни ель, Ни болотный мох не росли… А в Сибири в селах кричат петухи, Кедрачи за селом шумят… В золотой тайге на зимовьях глухих Красно-бурые зори спят. Не увидеть ребятам высоких пихт, За сохатым вслед не бродить. В ленинградскую землю зарыли их, Ну, а им еще б жить да жить… Прогремели орудия слово свое, Иней белый на башни сел. Триста метров они не дошли до нее… Завтра мы возьмем Карбусель! 1943 «Погадай мне в этот вечер…» Матери, Екатерине Яковлевне Погадай мне в этот вечер, Нагадай червонный дом, С незнакомой дамой встречу, В брюках, в ватнике, с ремнем. Может, с картами согласно, В чаще рыжей, в тьме ночной Огонек забрезжит ясный, Словно в сказке, предо мной. И скажу я: «Стань, избушка, Передом… Наедине Не тебя ли мать-старушка Нагадала в карты мне?». Хорошо в лесной землянке Сапоги у печки снять, Стукнуть, так сказать, по банке, Завалиться на ночь спать. Но вокруг лишь тьма ночная, Дождь стекает по броне, Да «Калугу» вызывает Мой стрелок-радист во сне… «Ни огня, ни темной хаты» В карты старенькие, знать, Нам, неверящим солдатам, Мать не сможет нагадать… 1943 Песенка Нам не страшно умирать, Только мало сделано, Только жаль старушку мать Да березку белую. Что не сделал, то друзья За меня доделают. Расцветет, где лягу я, Цвет-березка белая. Только кто утешит мать В день, когда долинная Будет Русь сынов встречать, — Кто заменит сына ей? Кто откроет, как всегда, В дом к ней дверь широкую? Кто обнимет мать тогда В праздник, одинокую? 1943
Пыль Песок горячий на зубах, Пыль на траве и тяжесть зноя, И невысокий куст зачах От пыли каменного слоя. Все по краям пути в пыли, Дорога сбита до обочин. Нет, не века по ней прошли, А только две военных ночи. 1944 Отдых Качаясь от усталости, из боя Мы вышли и ступили на траву И неправдоподобно голубое Вдруг небо увидали наяву. Трава была зеленой и прохладной, Кузнечик в ней кощунственно звенел, А где-то еще ухали снаряды, И мессершмитт неистово гудел. Так, значит, нам на сутки отпустили Зеленых трав и синей тишины, Чтоб мы помылись, бороды побрили И посмотрели за неделю сны. Они пройдут по травам, невесомы, Пройдут и сядут около солдат, О мирном крае, о родимом доме Напомнят и в тиши поговорят. Мне тоже обязательно приснится Затерянный в просторах городок, И домик, и, как в песне говорится, На девичьем окошке огонек, И взор твой незабвенный и лукавый, Взор любящий навек моей судьбы… Танкисты спят, как запорожцы, в травы Закинув шлемы, разметав чубы… 1944 «Поутру, по огненному знаку…» Поутру, по огненному знаку, Пять машин «КВ» ушло в атаку. Стало черным небо голубое. В полдень приползли из боя двое. Клочьями с лица свисала кожа, Руки их на головни похожи. Влили водки им во рты ребята, На руках снесли до медсанбата, Молча у носилок постояли И ушли туда, где танки ждали. 1944 Танки в Новгороде Матерь — новгородская София… Стены опаленного Кремля… Через улицы твои пустые Мы прошли с ветрами февраля. Громыхая тяжкою бронею, Будто витязи седых времен, Александра Невского герои — Танковый отдельный батальон. 1944 «Жить от атаки до атаки…» Жить от атаки до атаки, Мечтать о письмах и тепле И не отдать огонь бивака За все удобства на земле. Мы знаем хлеба с солью цену И сладость из ручья воды. Чтó перед ними всей вселенной И яства и садов плоды! |
