– Но ведь я полюбил тебя, а не твою сестру, – возразил ей Кухулин.

Говоря так, Кухулин загляделся на груди девицы в вырезе рубахи.

– Прекрасны эти холмы для благородного плуга! – воскликнул он.

Но и Эмер не смолчала.

– Не бывать на моих холмах тому, кто не поразит по сто мужей возле каждого брода от Альбана до Банхуиг Аркайта!

– Прекрасны эти холмы для благородного плуга!

– Не бывать на этих холмах тому, кто не пройдет жив и здоров от Самайна до Ойлмела и от Ойлмела до Белтайна, а потом от Белтайна до Брон Трогайна!

– Что ни прикажешь, я все исполню, – пообещал Кухулин.

– Тогда и я согласна, – сказала Эмер. – И с радостью даю тебе слово.

Больше они в тот день не говорили, потому что Кухулин сразу простился и уехал.

Повозка мчалась через Брегию, когда возница Лаэг спросил его:

– Что значили те слова, которыми ты обменялся с Эмер?

– Разве ты не понял, что я посватался к Эмер, и поэтому мы накинули на наши речи покрывало тайны. Если бы девицы, сидевшие рядом, что-то поняли, они бы рассказали Форгалу, а Форгалу это не понравилось бы. Но тебе, Лаэг, я открою смысл сказанного.

«Откуда ты, воин?» – спросила Эмер. «Из Интиде Эмна», – ответил я, что значит «из Эмайн Махи», потому что она взяла имя от Махи, дочери Аэда Красного, одного из трех королей Ирландии. Когда он умер, Маха потребовала королевство себе, однако сыновья Дитхорбы отвергли ее притязания, сказав, что не женское дело править королевством. Она же пошла на них войной и победила, после чего они долго жили на самом краю Коннахта, пока Маха не разыскала их, не взяла хитростью и не привела в цепях в Улад, где их сразу убили бы, если бы она не сказала: «О нет, я должна быть чистой перед людьми. Пусть они станут моими слугами и выроют вокруг меня ров, чтобы отныне и навеки здесь был главный город уладов». Она отколола золотую пряжку от своего воротника и очертила ею границы крепости. Вот откуда пошло название Эмайн Маха.

Муж, в доме которого мы спали, – Ранка. Он – рыбак Конхобара. Я сказал: «Муж, который пасет скот». Он ведь ловит в море рыбу, а рыба – скот, который пасется в море. Море же – равнина Тетры, короля королей фоморов.

«Для нас сварили остов повозки» – значит, что для нас зажарили на костре жеребенка, ведь лошадь тащит повозку.

«Между двух покрытых лесами гор» – значит между горой Слиав Фуад на западе и горой Слиав Куилинн на востоке в Ойрсиле между ними, иначе говоря, в лесу между ними.

Потом я сказал: «От тьмы моря», – что значит от равнины Муиртемне, потому что когда-то на ней было волшебное море, а в море жила черепаха, которая утащила на съедение много людей, пока не пришел Дагба со своей злой дубинкой и не запел:

Еще я сказал: «Через великую тайну племен богини Дану». А это великая тайна, о которой пошел великий слух, потому что я сказал Эмер о битве в Маг Туиред, о которой первыми прошептали людям подданные богини Дану.

«Через коней Эмайн». Когда Эма Немед, сын Намы, правил кельтами, для него вырастили в стране сидов двух коней, и едва отпустили их сиды, как помчался за ними сверкающий поток, и еще долго на земле лежала пена, чуть ли не год, поэтому потоку дали имя Уаниб, Пена-На-Воде, и до сих пор то место называется Уаниб.

«Спина великой свиньи», – я сказал, а сказал о Дримне Брег, или о гряде Брегин. На каждой горе и на каждом холме Ирландии сыновьям Милид мерещились свиньи, когда они приплыли из-за моря и захотели против воли племен богини Дану причалить к берегу.

«Долина великой лани, – я сказал, – между богом и его друидом». Это значит между сидом Энгусом Огом и его друидом. Между ними была одна женщина, жена кузнеца. И этой дорогой я ехал. Между горой сидов из Бруга, где живет Энгус, и сидом из Брезаля, то бишь друидом.

«По спине жены» – значит Бруине, в память о Боан, жене Нехта, сына Лабрайда. Она отправилась к тайному колодцу с тремя виночерпиями Нехта – Флексом, Лексом и Луамом, зная, что никто никогда не возвращался обратно живым и здоровым, если шел к колодцу без Нехта. Королеву же переполняла гордыня. Она во всеуслышание заявила, будто ничего с ней не случится, и обошла источник кругом, насмехаясь над его могуществом. Тут поднялись три волны и поранили ей оба колена, правую руку и глаз, и она убежала из крепости и долго бежала, пока не оказалась на берегу моря, а за нею, куда бы она ни бежала, мчался сверкающий поток. В крепости источник называли Сегайн, из него вытекает река Сегса и впадает в озеро Мохуа, а там текут Рука жены Нехта и Колено жены Нехта, Бойнн и Мет, и Аркайт от Финды до Тромы, и Спина жены – от Тромы до моря.

«Кабан, – сказал я, – и его кабаниха». Это между Клейтах и Фесси, потому что Клейтах – кабан, а еще король, вождь многих мужей, а Фесси называют самую большую свинью в доме селянина.

Еще я сказал: «Между королем Аны и его слугой». Это Керна, по которой мы ехали и которой дали имя после того, как Энна Игнех убил на горе Керну короля Аны и его управителя.

«Где моют лошадей богини». Это Анге, ибо в ней мыли коней богини Дану после сражения в Маг Туиред, и Анге ее назвали поэтому.

«К Монкуилле четырех сторон земли». Это Муинсил, где Манн-селянин колдовал в своем четырехугольном подземном жилище, чтобы охранить скот Ирландии от мора во времена Бресела Брека, короля Лейнстера.

«Великое преступление» – Альбайн. Правил когда-то в Ирландии король Руад, сын Ригдонда из Мунстера, и он должен был встретиться с чужеземными послами. Отправился он в путь на трех кораблях, и на каждом корабле было по тридцать человек. Плыл он южнее Альбана, но что-то вдруг остановило его, и сколько он ни бросал золота и драгоценных каменьев в море, ничего не помогало. Тогда мужи стали решать, кому прыгать в море, чтобы узнать причину непонятного стояния, и выбор пал на Руада, сына Ригдонда. Он скользнул в воду, волны сомкнулись над ним, и он оказался на большом лугу, где его ждали девять прекраснейших жен, признавшихся, что это они остановили корабль, потому что иначе он бы никогда не пришел к ним. Девять дней пробыл Руад на дне моря с девятью красавицами, после чего они одарили его девятью кораблями, груженными золотом. Все это время его собственные корабли стояли на месте, удерживаемые волею жен. Когда Руад покидал их, одна из жен сказала, что понесла от него и он должен возвратиться к ним на обратном пути, чтобы забрать с собой своего сына.

Руад вернулся на свой корабль и продолжил путь, а обратно он плыл через семь лет и далеко от того места, где Руад встретился с женами. Когда корабль бросил якорь, морские жены сами явились к Руаду на бронзовом корабле, и ирландские мужи долго внимали неземной музыке. Жены вышли на берег с мальчиком и оставили его неподалеку от Руада и его воинов. Однако берег был скалистый, и мальчик, поскользнувшись, упал и умер. Жены увидели это и завопили: «Альбайн! Альбайн!» – что значит «великое преступление». Отсюда и название – Альбан.

«Остатки великого пира» – это Таилте. Там был великий пир в честь Луга, сына Этлена, после битвы в Маг Туиред. Это был свадебный пир.

«В саду Луга к дочерям племянника Тетры» – потому что Форгал Манах – сын сестры Тетры, короля фоморов.

А о себе я ей сказал, как сказал, потому что есть две реки в землях Рос, и Конхобар – имя одной из них, которая сливается с другой. Я же – племянник Конхобара. Что до мора, который падет на псов, то как еще мне было сказать о своей великой силе, ведь я в самом деле силен и безудержен в битвах и сражениях. Лес Бадб – это земля Рос, лес Морриган, Вороны Воинов, Богини Сражений.

А когда она сказала, что никто не взойдет на холмы ее грудей, если не убьет трижды девять воинов одним ударом, но не тронет по одному из каждых девяти, то она думала о своих братьях Ибуре, Сейбуре и Катте. Она сказала, что я должен сделать, и я понял, что должен из трижды девяти воинов убить трижды восемь тремя ударами и принести ей и ее сестре их доли золота и серебра из крепости Форгала.