– Успокойся, Гвалхмай, – отозвался Артур. – Меня печалит, что уже три года нет с нами Овайна, и четвертый год мне не пережить. А все из-за Канона, сына Клидно. Не расскажи он о своем приключении, не потерял бы я Овайна.

– Для этого не надо собирать войско. Почему бы тебе не взять своих приближенных и родичей и самому не отправиться на поиски? Если его убили, мы отомстим за него. Если он в плену – освободим. А если жив и свободен – привезем обратно.

И они сделали, как сказал Гвалхмай.

Артур и его рыцари отправились на поиски Овайна, и было их три тысячи числом, не считая слуг. Канон, сын Клидно, показывал им дорогу. Артур приблизился к замку, в котором прежде побывал Канон и возле которого юноши все так же метали ножи, а за ними издали наблюдал рыжеволосый муж. Едва он заметил Артура, как почтительно приветствовал его и пригласил войти. Артур принял его приглашение. Как ни много народу приехало с Артуром, они не стеснили обитателей просторного замка. Девицы прислуживали мужам Артура, и даже пажи, приставленные к коням, чувствовали себя в замке не хуже, чем Артур в собственном дворце.

Наутро Артур поехал дальше, ведомый Каноном, и наконец увидел черного человека, который изумил его больше, чем когда он судил о нем по чужим рассказам. Тот показал Артуру дорогу, и, рано ли, поздно ли, Артур прискакал к зеленому дереву, под которым был источник, а рядом лежала мраморная плита, и на ней серебряная чаша, прикованная серебряной цепью.

Кай подошел к Артуру и сказал ему:

– Мой господин, мне известно предназначение всего этого, так что позволь мне вылить воду на плиту и принять первый бой.

Артур не стал спорить.

Кай набрал в чашу воды и вылил ее на мраморную плиту, после чего прогремел гром и пошел град. Такого грома рыцари никогда прежде не слышали, и многие спутники Артура пали замертво под градом, но потом небо посветлело и, рассевшись на голых ветках, сладко запели птицы. Появился на черном как уголь коне рыцарь в черном атласном плаще, и Кай сошелся с ним в бою, но вскоре он был выбит из седла и признал себя побежденным.

Рыцарь ускакал, и Артур со своим воинством расположился на ночлег.

На другое утро они вновь увидали знак на копье рыцаря, вызывающий их на бой. Кай подошел к Артуру и сказал ему:

– Мой господин, я был побежден вчера, поэтому позволь мне сразиться сегодня.

Артур разрешил. Кай помчался навстречу рыцарю, но тот одним ударом сбросил его с коня и, копьем пробив ему шлем, нанес тяжелую рану. Пришлось Каю ни с чем вернуться к Артуру.

После Кая многие воины Артура выходили на поединок с рыцарем, но он всех победил. Не вступали с ним в бой только Артур и Гвалхмай. Наконец Артур не выдержал и взял в руки копье, но Гвалхмай взмолился:

– Мой господин, позволь мне сразиться с ним.

Артур позволил, и Гвалхмай поскакал навстречу рыцарю. Атласный плащ и атласную попону для коня Гвалхмай недавно получил в подарок от дочери графа Хрангива, поэтому его никто не узнал. Весь день до вечера сходились рыцари, не в силах одолеть друг друга и хотя бы свалить с коня.

На другой день они бились на копьях, крепче которых трудно было бы найти на земле, и опять ни тот ни другой не назвал себя победителем.

На третий день соперники взяли копья еще крепче прежних. Оба были в ярости и, не зная отдыха, сражались до полудня, а в полдень нанесли друг другу такие удары, что лопнули подпруги и они оба упали на землю. Однако они не стали разлеживаться, тотчас вскочили на ноги и вытащили мечи. Все, кто видел этот бой, говорили потом, что им никогда не доводилось встречать более смелых и мужественных воинов. В полночь они все еще бились на мечах, и искры летели во все стороны.

В конце концов рыцарю удалось сбросить шлем с головы Гвалхмая, и он узнал его.

Овайн сказал:

– Не узнал я тебя, Гвалхмай, в твоем славном плаще. Возьми, брат, мой меч.

– Нет, Овайн, это ты победил меня, и ты возьми мой меч. Артур, завидев, что они разговаривают, подошел к ним поближе.

– Мой господин Артур, – сказал Гвалхмай. – Овайн победил и не хочет брать мой меч.

– Милорд, – возразил Овайн, – это он победил и не хочет брать мой меч.

– Дайте мне ваши мечи, ибо нет между вами ни победителя, ни побежденного.

Овайн обнял Артура за шею, и Артур обнял его. Тут прибежали остальные воины, и всем захотелось обнять Овайна. И от таких объятий немудрено было бы лишиться жизни.

Отдохнув ночь, на другое утро Артур стал собираться в путь.

– Милорд, – обратился к нему Овайн, – рано ты хочешь ехать, ведь мы не виделись с тобой три года, и все три года я готовил для тебя пир, потому что знал, что ты будешь меня искать. Поживи в моем замке и дай отдых своим воинам. Пусть затянутся их раны.

И Овайн, и Артур, и Гвалхмай, и все остальные пришли в пиршественную залу хозяйки источника, и пир, который готовили три года, продолжался три месяца. Никогда они еще так славно не пировали.

Потом Артур стал готовиться к отъезду. Он послал гонцов к хозяйке источника с просьбой отпустить с ним Овайна на три месяца, чтобы тот смог побывать в Британии и повидаться с кавалерами и дамами Артурова двора. Как ни опечалилась хозяйка источника, она позволила Овайну уехать с Артуром, а Овайн, оказавшись в Британии, забыл обо всем на свете и пробыл там три года вместо трех месяцев.

В один прекрасный день Овайн сидел за столом в замке в Кайрхлеоне, что стоит на берегу реки Иск, и увидел во дворе девицу на взмыленной гнедой кобыле под золотым седлом. Девица выпустила из рук золотую уздечку, подошла к Овайну и сорвала у него с руки кольцо.

– С предателем и обманщиком, у которого нет ни сердца, ни совести, только так и должно поступать! – крикнула она и ускакала прочь.

Овайн сразу же все вспомнил и очень опечалился. Покончив с трапезой, он ушел в свои покои и стал готовиться к отъезду. На другой день он проснулся, но не пошел ко двору, а отправился куда глаза глядят, в бескрайние пустыни и голые горы, и оставался там, пока не истощил свое тело и не отрастил волосы. Он привечал диких зверей, кормил и поил их, пока они не привыкли к нему, но вскоре очень ослаб и не мог больше оставаться в горах. Тогда он спустился в долину и оказался в принадлежавшем вдовой графине саду, прекраснее которого не было на земле.

День стоял теплый, и графиня со своими девушками отправилась погулять возле озера, которое находилось как раз посреди сада. Нежданно-негаданно они набрели на незнакомого мужчину и очень испугались, но все же подошли поближе и даже потрогали его, желая удостовериться, что он не умер, а всего лишь лишился чувств из-за жары. Графиня вернулась в замок и дала одной из своих девушек флакон с драгоценным притиранием.

– Пойди в сад, – сказала она ей, – только возьми коня и одежду. Бальзамом тому человеку натри грудь там, где сердце, и, если в нем еще теплится жизнь, он непременно очнется. Оставь коня и одежду поблизости, а сама посмотри, что он будет делать.

Девушка вылила весь бальзам Овайну на грудь и спряталась неподалеку. Вскоре она увидела, что он пошевелил рукой, потом встал на ноги, оглядел себя и устыдился своего вида. Заметив поблизости коня и одежду, он с трудом доплелся до них, облачился во все новое и из последних сил взгромоздился в седло. Тут девушка вышла из своего укрытия и почтительно приветствовала незнакомца. Он ответил ей тем же и спросил, где он и кому принадлежит сад.

– Все здесь, и замок тоже, принадлежит вдовой графине, – сказала девушка. – Ее муж умер и оставил ей два графства; правда, одно у нее отобрал сосед, молодой граф, потому что она не захотела стать его женой.

– Как жаль, – вздохнул Овайн.

Девушка повела его в замок. Овайн спешился у дверей, и девушка показала ему его покои, разожгла огонь в очаге и ушла.

Она вернулась к графине и отдала ей пустой флакон.

– Куда же девался бальзам? – вскричала графиня.

– Разве я не весь должна была вылить на грудь чужеземцу?

– Ах, девушка, как мне простить тебя? Ты даже не представляешь, как мне жалко, что ты вылила бальзама на сто сорок фунтов, да еще на человека, которого я в первый раз в глаза вижу! Ну да ладно, пригляди за ним, пока он не оправится.