Вдруг Нафаня замер в ужасе, на полу он увидел безжизненное человеческое тело. Из-под тела на линолеум, и частично на светлый ковер, вытекала темная лужица крови. Не столько сам мертвец, сколько темно-красное пятно на ковре устрашающе подействовало на мальчика. В сравнении со светлой обстановкой комнаты, в этой картине было что-то противоестественное, нереальное, а от того и еще более пугающее…

Что же здесь произошло? Разборка бандитов? А может быть, преступники убили хозяина кафе за то, что он упустил Нафаню? Из задумчивого состояния Нафаню вывели какие то звуки. В коридоре послышались голоса и шаги.

Нафаня опасливо обогнул безжизненное тело и юркнул за плотную штору у окна…

В комнату вошли. Их было несколько. Нафаня мог об этом догадываться только по разговору. Он боялся выдать себя неосторожным движением и поэтому застыл неподвижно, вжавшись в стенку возле окна. Если бы он мог, то стал бы сейчас этой стенкой.

— Вот он гад…

«Всё, это конец! Они меня увидели», — подумал Нафаня и весь сжался.

— Смотри, как напился, даже не шелохнется, еле дышит!

Послышался удар.

«Так… Похоже, увидели, но не меня», — с некоторым облегчением вздохнул Нафаня.

— Смотри — весь в винище. Узюзюкался, как свинтус, и лежит тут… Ишь, винцо красное употребляет, интеллигент поганый…

Последовал новый удар.

— Вставай!

— А… Что? — послышалось невнятное мычание.

— Ну, вот и в себя пришел! Короче! Саныч, слушай сюда! Шеф велел передать, не найдешь свидетеля — пацана этого вашего, и тебе, и Толстому хана… Понял? И то, что Крашеный гадом оказался, тоже твоя вина. Твой он человек. Умей за собой подчищать! Понял? Я тебя спрашиваю… А этот, скунс Толстый, только и делает, что все-время жрет без меры. Толку от него… Пусть тоже пошевелится, пацана этого ищет, если, конечно, жить хочет.

— Я…Я…. Я все понял!

— И не пей так. Включи мобильник. Шеф до тебя дозвониться не смог. Из-за этого нам сюда тащиться пришлось. А сейчас, когда вы развели опасных свидетелей, это вообще рискованно…

— Что же вы так-то, прямо по носу? Не надо бить, я все сделаю-ю-ю… — Саныч стонал и хныкал.

Послышались возня, ругань…

Затем все стихло.

Как будто, все ушли.

Немного подождав, Нафаня выглянул. Трупа не было. На его месте лежала бутылка с надписью «MARTINI», из которой вытекала жидкость, принятая Нафаней за кровь. Очевидно, Саныч просто свалился здесь не вполне трезвый, уронив бутылку и пролив вино… Хорошо еще, что он не проснулся, когда мимо него проходил Нафаня. Страшно подумать, чтобы было тогда…

Мальчик оглядел комнату и выглянул в окошко. На улице стояла жуткая темень, и было совершенно непонятно куда вообще выходит это окно… Он открыл створку и приготовился выпрыгнуть. Но что — то его остановило. Нафаня еще раз бросил взгляд в комнату и понял что…

На маленьком письменном столике, расположенном рядом, лежали две пухлые пачки пятитысячных купюр, пистолет, колода карт и сигареты. Тут же стоял бокал с недопитым вином.

— Нет уж! Так просто я не уйду!

Нафаня протянул правую руку, левой продолжая держаться за створку спасительного окна, схватил пистолет и пачки денег. Рассовывая их по карманам джинсов, он одновременно залез на подоконник.

«Это будет компенсацией за моральный ущерб», — думал мальчик.

— Стой! — услышал Нафаня сиплый голос.

Обернувшись, он увидел стоящего в дверях Саныча. Мальчик не стал ждать и спрыгнул вниз навстречу ночному прохладному воздуху. Он почувствовал, как одна пачка денег вылетела из кармана. Не обращая на это внимания, Нафаня побежал, по пути перепрыгнув через низенький заборчик палисадника. Он еще долго мчался по городу, петляя на разных улочках, страшась погони…

Через какое-то время, поняв, что его никто не преследует, Нафаня остановился и сориентировался, где находится. Ага — хлебный магазин, парикмахерская на углу… Место было знакомое, и недалеко от его дома. Вот что значит инстинкт самосохранения! Оказывается, хоть и окольными путями, он все же бежал в сторону дома. Нафаня с облегчением вздохнул. Он пошел быстрым шагом, дворами, придерживая карманы джинсов, и думая:

«Только бы не встретить никого по дороге. Замечательное будет зрелище, если меня увидят с торчащим из кармана оружием и пачкой денег»…

Ну, вот и родной дом. Прежде чем войти в квартиру, Нафаня вытащил пистолет и деньги. Он положил их в шкафчик на лестничной площадке, предназначенный для распределения телефонных и антенных проводов и кабелей…

— Надеюсь, до утра никто сюда не заглянет.

Дома Нафаня застал плачущую мать.

— Мамочка, все нормуль! Но, давай я тебе после все расскажу! Ладно?

— Ешь и иди, ложись, — только и сказала та, продолжая тихонечко всхлипывать.

Нафаня так устал сегодня, что заснул прямо за едой. И его, спящего на ходу, матери пришлось отвести в кровать.

Утром, незаметно от мамы, Нафане удалось перепрятать пистолет и деньги. Для этого он проявил необычную активность: направился на лестничную площадку, чтобы вынести мусор. Как правило, его не допросишься проделать такое, а тут вдруг на тебе — сам соизволил… Правда, несмотря на сегодняшнее столь странное поведение сына, мама ничего не заподозрила. Она приняла это неестественное прилежание Нафани как желание задобрить ее за свой поздний вчерашний приход…

Вытряхнув мусор, и положив за пазуху спрятанные в коридоре сокровища, Нафаня, крадучись, прошмыгнул к себе в комнату. Пистолет он сразу же сунул под матрас, а деньги — в папку с бумагами. Еще никогда он не чувствовал себя таким богачом. В пачке денег была сотня пятитысячных купюр. Полмиллиона! Огромное состояние для простого школьника.

Нафаня прикинул: что можно приобрести на эти деньги. Например, небольшой домик в деревне, о каком все время мечтала мама. Или поехать по путевке за границу. А можно просто купить огромное количество любых сладостей, модную одежду, мотоцикл, да мало ли что еще… Были бы деньги, а профукать их всегда можно. Этого на долго хватит…

Отца у Нафани не было. Точнее, он ничего о нем не знал. Так уж сложилось… Парень от этого страдал всю свою сознательную жизнь… И, хотя он понимал, что надо как-то бы выяснить: кто же был его папой. Тем не менее, Нафаня почему-то ни разу не затевал с матерью такого разговора. Молчала на эту тему и она. Мама работала учительницей и получала небольшую зарплату. Денег едва хватало на жизнь. Конечно, Нафаня немного завидовал тем одноклассникам, у которых были папы и относительное благополучие в семье.

Даже мечты Нафани отличались от других детей. Пока те думали о всякой ерунде, он серьезно размышлял о том, как бы быстрее вырасти и начать зарабатывать на жизнь. Нафаня, уже сейчас прекрасно понимал: чтобы когда-нибудь потом хорошо зарабатывать, нужно уже сегодня хорошо учиться…

Учеба поглощала почти все свободное время мальчика. И так уж сложилось, что у Нафани сейчас не было близких друзей. Когда-то у него был друг, живший по соседству. Но вскоре его семья переехала в другой город, и дружба потихоньку закончилась… Легко потерять старых друзей, трудно завести новых. Нафаня, оставшись один, с еще большим рвением занялся учебой.

Сегодня же, на уроках Нафаня как никогда был невнимательным… Все мысли поглощал браслет. Он начал потихоньку изучать свойства этой замечательной вещицы. На физике Нафаня представил, что его указательный палец на правой руке удлиняется и доходит до платочка, выглядывающего уголком из нагрудного кармана учителя. Он даже попытался выдвинуть платок, чтобы тот торчал еще больше.

— Молекулы начинают циркули… — на полуфразе остановился физик Юрий Васильевич и уставился на самопроизвольно выдвигающийся платок. Не веря себе, он вытащил платочек, осмотрел со всех сторон, зачем-то высморкался в него, и снова уложил в карман. Никаких веревочек, резинок или других приспособлений, которые могли приделать эти хулиганы — школьники, не было.

«Странно! Надо меньше пить! Это вредно», — грустно подумал физик. Он был уже достаточно стареньким, но любил пропустить вечерком рюмочку — другую крепкого домашнего ликера, который изготавливал по собственному рецепту на кедровых орешках. Воспоминания о ликере на некоторое время несколько смягчили порыв негодования, начинавший было овладевать учителем. Он заметно подобрел.